Коровин Константин Алексеевич [23.11(5.12).1861, Москва, — 11.9.1939, Париж], живописец. Учился в МУЖВЗ (1875—86) у А.К. Саврасова, с 1882 — у В.Д. Поленова. Преподавал там же (1901—18) и в Государственных свободных художественных мастерских (1918 — 1919), среди учеников — С.В. Герасимов, П.В. Кузнецов, И.И. Машков, К.Ф. Юон. Член объединения «Мир искусства» (1899—1922), Союза русских художников (1903—22).
Pushkin and the Muse, 1930
Картина 'GURZUF IN SUMMER' продана на Sotheby's London 'The Russian Sale' в 2005 за $1,906,984.
"За сенсационно высокую цену была продана на торгах аукционного дома Sotheby's в Лондоне картина русского художника-"импрессиониста" первой четверти ХХ века Константина Коровина. Пейзаж "Гурзуф летом" был оценен в 1 миллион 38 тысяч 400 фунтов стерлингов (более 1,9 миллиона долларов), что в 12 раз превышает его стартовую цену." написали РИА "Новости"
В ученические годы Коровин был особенно связан дружбой и общими творческими устремлениями с И.И. Левитаном. Любимый ученик Поленова, Коровин, как и Левитан, не находил одобрения у официального руководства МУЖВЗ; его новаторский, пронизанный светом и воздухом, полный живого непосредственного впечатления «Портрет хористки» (1883, ныне в ГТГ) был снят с выставки Московского общества любителей художеств; но уже в 1888 там же его пейзажные работы были отмечены премией. (на фото справа Исаак Левитан и Сергей Коровин, 1879
Портрет хористки. 1883
Вне всякого сомнения, Портрет хористки не только стал новым словом в русской живописи, благодаря своим явно импрессионистическим чертам, но и обозначил принципиально новый этап в отечественном искусстве. До появления этого произведения не было создано нашими художниками произведения столь непосредственно передающего связь человека и окружающей среды во всем богатстве цветовых рефлексов, написанных со всей свежестью колористической гаммы. Еще в 1909 году Игорь Грабарь со всей определенностью утверждал: «Как бы ни было различно искусство двух последовательных эпох, найти между ними осязательную грань чрезвычайно трудно. Редко можно назвать художника, который при смене двух течений всецело принадлежал бы новому времени; обыкновенно отживающая эпоха накладывает на него ничем не стираемую печать. И все же, если бы нужно было назвать художника, с которого начинается история новейшего искусства в России, то колебаться здесь нельзя было бы. Это, несомненно, Константин Коровин».
Думается, что, отводя такую роль Коровину, Грабарь не мог не учитывать значения Портрета хористки. Понятна и та гордость, которую в течение долгого времени испытывал сам художник, по поводу этого произведения. Об этом свидетельствует запись, которую спустя несколько лет сделал на обороте холста Коровин, стараясь донести до потомков драматизм непонимания этой картины современниками. Вот полный текст Коровина: «В 1883 году в Харькове портрет хористки. Писано на балконе в общественном саду коммерческом. Репин сказал, когда ему этот этюд показывал СИ. Мамонтов, что он, Коровин, пишет и ищет что-то другое, но к чему это - это живопись для живописи только. Серов еще не писал в это время портретов. И живопись этого этюда находили непонятной??!! Так что Поленов просил меня убрать этот этюд с выставки, так как он не нравится ни художникам, ни членам - г. Мосолову и еще каким-то. Модель была женщина некрасивая, даже несколько уродливая. Константин Коровин».
Надо сказать, что Коровин в своих более поздних воспоминаниях о Василии Поленове снова заговорил о Портрете хористки. Из них видно, что Репин увидел эту работу в доме у Мамонтова, которому, судя по рассказанному, она понравилась настолько, что благодаря ей и состоялось знакомство с художником. Видимо, на какое-то время этот этюд дал ему Поленов, возможно, чтобы вместе разобраться в этой «непонятной» живописи. Вот что пишет об этом Коровин: «Как-то Поленов пригласил меня к Савве Ивановичу Мамонтову.
За вечерним чаем, где были Васнецов, Поленов, Репин, я увидел впервые Мамонтова — особенного человека. Он был веселый, простой.
- Пойдемте в мастерскую, — предложил Савва Иванович. — Я вам покажу портрет одного испанского художника. Вот, Илья Ефимович видел и говорил, что испанцы - молодцы в живописи: все пишут ярко, колоритно.
Смотрю, а в мастерской на мольберте стоит мой этюд - голова женщины в голубой шляпе на фоне листьев сада, освещенных солнцем. Этот этюд взял у меня раньше Поленов.
- Да, - сказал Репин, посмотрев мой этюд. - Испанец! Это видно. Смело, сочно пишет. Прекрасно. Но только это живопись для живописи. Испанец, правда, с темпераментом...
Савва Иванович смеялся, смотря на меня, потом сказал:
- Но, послушай, а если это не испанец, а русский, тогда как?
- Как русский? Нет, это не русский...
- Вот он, испанец! - сказал Савва Иванович, указывая на меня. - Чего вам еще? Тоже брюнет, чем не испанец?..
И Савва Иванович, обняв меня, захохотал».
Летом 1887 и 1888 Коровин работал на даче Поленовых в Жуковке, близ Мытищ, где создал ряд ярких, полных любования красотой мимолётных «мгновений» дачной жизни полупортретов-полужанров, запечатлевших членов поленовской семьи и самого художника.
По инициативе Поленова Коровин познакомился с С.И. Мамонтовым, сблизился с художниками мамонтовского кружка — В.М. Васнецовым, И.Е. Репиным, В.И. Суриковым; в 1887—89 участвовал в «рисовальных вечерах» и «акварельных утрах» в доме Поленовых. С конца 1880-х гг. тесно сошёлся с В.А. Серовым (их в шутку называли «Коров и Серовин»); в начале 1890-х гг. работал в общей с ним мастерской на Долгоруковской улице; в 1889 их дружеский альянс дополнил М.А. Врубель. (справа Портрет С. Мамонтова в театральном костюме, c.1890)
1891 год
Москворецкий мост
Коровин неоднократно бывал в Абрамцеве, писал в его окрестностях пейзажные этюды, передающие богатство увиденных на открытом воздухе цветовых сочетаний («Речка Воря. Абрамцево», ГТГ); исполнил жизненно непосредственные, выразительные портреты певцов частной оперы Мамонтова («Т.С. Любатович», 1866—87, ГРМ; «А. Мазини», ГТГ).
Ф.И. Шаляпин
В.А.Теляковский, Ф.И.Шаляпин и К.А.Коровин, 1890-е годы
Будучи живым, обаятельным и общительным человеком, Коровин имел широкие знакомства в московской литературной и артистической среде, наиболее тесная дружба связывала его с Ф.И. Шаляпиным, над сценическими костюмами и гримом которого он работал с 1886.
С 1890-х гг., творчески восприняв достижения французского импрессионизма, в 1900—10-х гг. он окончательно перешёл от тональной живописи к согласованной гармонии цветовых созвучий («Москворецкий мост», 1914, ГТГ). По впечатлениям поездки на русский Север в 1894 он выполнил ряд панно, отразивших природу и промыслы этого края (1896; были использованы при оформлении интерьеров Ярославского вокзала, ныне в ГТГ).
Гурзуф
С 1885 начал работать как театральный декоратор в Русской частной опере Мамонтова, первоначально по эскизам В.М. Васнецова и Поленова, затем — по собственным эскизам (опера «Аида» Дж. Верди, 1885, «Псковитянка» Н.А. Римского-Корсакова, 1886, где он делал костюмы и декорации специально «под Шаляпина»); новаторство Коровина в области театрально-декорационного искусства обусловило бурный успех оформленных им спектаклей.
Дизайн костюма для А. Даргомыжского Опера "Русалка"
Дизайн костюма для балета Конек Горбунок
Наиболее блистательно мастерство Коровина-декоратора раскрылось в его работах для Большого театра (с 1900), где он не только придал русской опере на темы отечественной истории особый национальный дух и колорит («Руслан и Людмила», 1901, и «Жизнь за царя», 1904, М.И. Глинки, «Князь Игорь» А.П. Бородина, оперы Н.А. Римского-Корсакова: «Садко», 1906, «Сказание о невидимом граде Китеже», 1907, «Золотой петушок», 1909, «Снегурочка», 1911, «Сказка о Царе Салтане», 1913), но и тонко перерабатывал свои пейзажные натурные впечатления, сообщив оформлению спектакля своеобразную жизненную трепетность.
Эскиз к постановке "Конек-горбунок"
1934. Эскиз декорации к опере М.П.Мусоргского 'Борис Годунов'
"Неожиданностью форм, фонтаном цветов мне хотелось волновать глаза людей со сцены, и я видел, что я даю им радость." (Коровин К.А.)
В 1923 Коровин выехал для устройства выставки и лечения сына в Париж, где остался на постоянное жительство.
Константин Коровин - самый яркий представитель русского импрессионизма. Среди художников, заявивших о себе в конце 19-го века и определивших новый этап в русской живописи, Константину Коровину принадлежит особое место. Его искусство стало ярчайшим явлением отечественной культуры начала 20-го века. Его сочные, жизнерадостные картины, так непохожие на мрачные работы передвижников, напоминали всем о светлом и чистом начале, которое всегда присутствует в жизни. И хотя многим картины юного Коровина казались тогда буйными и незрелыми, настоящие знатоки понимали, что являются свидетелями рождения большого мастера и поэта в живописи.
Константин Коровин. "Воспоминания"
Константин и Сергей Коровины, 1860 годы
Алексей Михайлович Коровин, отец К.А. и С.А.Коровиных, 1860 годы
Анна Яковлевна Фидлер, жена К.А.Коровина, 1890-е годы
Ф.И.Шаляпин у К.А.Коровина в его парижской мастерской. 1930 год
У Саввы Ивановича Мамонтова. 1889. На фотографии присутствуют - Серов, Коровин, Мамонтов
К.А.Коровин, 1939 год
Наряду с даром живописца Константин Алексеевич обладал и незаурядным литературным талантом. Когда утрата зрения вынудила полностью отказаться от изобразительного искусства, художник продолжал писать рассказы.
Художник скончался в Париже 11 сентября 1939 года и был погребен на Бийанкурском кладбище. В марте 1950 года на средства, собранные русскими парижанами, останки Коровина и его жены перенесены на православное кладбище в Сен-Жене-вьев де Буа.
Большое количество работ художника хранится в Русском музее.
Дом художника Константина Алексеевича Коровина в деревне Охотино, Переславский район. В настоящее время дом заброшен и не охраняется государством.
