История неокортекса началась 200 миллионов лет назад.(Это означает «новая кора».)
У ранних млекопитающих — а он есть только у млекопитающих, у этих существ, похожих на грызунов — он был размером с почтовую марку и такой же тонкий. Это был тонкий покров их мозга, размером с грецкий орех, но он имел способность к новому типу мышления. Вместо фиксированного поведения, присущего не млекопитающим, он мог придумывать новые модели поведения.
Не млекопитающие животные этого не могут. Их поведение фиксировано. Они могут научиться новому, но не за одно поколение. Возможно, за тысячу поколений они смогут выработать новую фиксированную модель поведения. 200 миллионов лет назад с этим не было никаких проблем. Окружающая среда менялась очень медленно. Существенное изменение окружающей среды могло занять 10 000 лет. И в течение этого времени вырабатывалось новое поведение.
Итак, всё шло своим чередом, но потом кое-что случилось. 65 миллионов лет назад произошло внезапное резкое изменение окружающей среды. Мы называем его мел-палеогеновое вымирание. Именно тогда вымерли динозавры, именно тогда вымерло 75% всех видов животных и растений, и именно тогда млекопитающие заняли свою экологическую нишу. И тогда эволюция подумала: «Хм, этот неокортекс штука хорошая», — и начала увеличивать его. Млекопитающие увеличивались, их мозг увеличивался ещё быстрее, и ещё быстрее увеличивался неокортекс, сформировав характерные борозды и складки, по сути, чтобы увеличить площадь поверхности. Если взять неокортекс человека и растянуть его, он будет размером с салфетку.
Но в нём так много извилин и борозд, что он теперь занимает 80% нашего мозга. Именно с его помощью мы думаем, он также потрясающий преобразователь.
У нас модулей около 300 миллионов, и мы формируем их в иерархии.
Вы можете подумать, что они более сложные, но на самом деле более сложной является иерархия, стоящая под ними.
16-летней девочке делали операцию на мозге. Она была в сознании, потому что хирурги хотели говорить с ней. Это возможно потому, что в мозге нет болевых рецепторов. И всякий раз, когда они стимулировали определённые очень маленькие участки неокортекса, отмеченные здесь красным, она смеялась. Сначала они подумали, что вызывают рефлекс смеха, но вскоре они поняли, что нашли точки в неокортексе, распознающие юмор, и ей просто всё казалось смешным, когда они стимулировали эти точки. «Вы, ребята, такие смешные, стоите тут», — был её типичный комментарий, а они не были смешными — не во время операции.
Что ж, компьютеры начинают овладевать человеческим языком с помощью методов, схожих по работе с неокортексом.
Через пять-десять лет поисковые системы будут основаны не просто на поиске комбинаций слов и ссылок, но на осмыслении информации, на чтении и понимании миллиардов страниц в интернете и в книгах. Гуляете вы где-нибудь, и вдруг выскакивает окно Google и говорит: «Помнишь, Маша, месяц назад ты была обеспокоена, что глутатионовые биологические добавки не проходят через гемато-энцефалический барьер? Так вот, 13 секунд назад появилось новое исследование, предлагающее к этому новый подход и новые способы принятия глутатиона. Позволь озвучить главное».
Через 20 лет у нас будут наноботы, в связи со стремительной тенденцией уменьшения размеров техники. Они будут циркулировать в мозге по капиллярам и, по сути, соединять наш неокортекс с синтетическим неокортексом в облаке, предоставляя расширение нашего неокортекса.
Сегодня у вас есть компьютер в телефоне, но если вам понадобится 10 000 компьютеров на пару секунд для расширенного поиска, вы сможете воспользоваться этим в облаке. В 2030-е, если вам понадобится дополнительный неокортекс, вы сможете подсоединиться к нему в облаке прямо из мозга. Скажем, иду я и вижу: «О, Иван Иванович Он идёт ко мне. Хорошо бы сказать что-нибудь умное. У меня 3 секунды. Моих 300 миллионов модулей в неокортексе не хватит. Мне нужен ещё миллиард». Я смогу получить его из облака. И наше мышление станет гибридом Биологического и небиологического мышления. Небиологическая часть — это основа моего закона ускоряющейся отдачи. Она будет ускоряться по экспоненте.
2 миллиона лет назад, когда мы стали людьми , развив большой лобный отдел. У других приматов лоб скошен. У них нет лобной коры. Но лобная кора не так уж и отличается от неокортекса качественно. Это лишь количественное увеличение неокортекса — но это дополнительное количество мыслительных процессов позволило нам совершить качественный скачок и придумать и язык, и искусство, и науку, и технологии, и конференции TED. Ни один другой биологический вид этого не достиг.
Так что к концу следующего десятилетия мы это сделаем снова. Мы снова увеличим свой неокортекс — только на этот раз он не будет ограничен никакими конкретными рамками. Предельной границы его расширения не будет. И это дополнительный объём снова станет определяющим фактором для следующего качественного скачка в культуре и технологиях.
Это ведь формы по которым сторится природа и в том числе биороботы,а наличии которых среди нас в быту основная масса людей не догадывается
