«Тарусские страницы» - живы!

 

               В эпиграфе, предпосланном третьему юбилейному выпуску «Тарусских страниц», сказано: «… Мы жили на этой земле, не давайте ее в руки опустошителей, пошляков и невежд. Мы – потомки Пушкина, с нас за это спросится…»

 

 

 

Эти слова - из завещания Паустовского.                                                                                                        

Теперь мы не только пушкинские потомки, но и потомки самого Константина Паустовского, потомки Варлама Шаламова, Юрия Домбровского, Юрия Трифонова, Николая Заболоцкого, Николая Панченко и других замечательных прозаиков, поэтов, эссеистов. И поэтому слова Паустовского обращены непосредственно к нам, к тем, кто живет на земле России сегодня.

Первый выпуск «Тарусских страниц» читающую Россию потряс. Точный отбор, раскрепощённое слово, искренность и рвущая нутро художественная правда - вот что было в этом сборнике, вышедшем ровно 50 лет назад.

А что же тогдашняя власть? Власть проявила себя как обычно. Проморгав первые 30 тысяч экземпляров, остальные 45 тысяч она – «за отсутствием бумаги» - выпускать запретила.

«Тарусским страницам» ставили в вину: «духовную ущербность персонажей», «натуралистическое копирование фактов», «недобросовестное освещение некоторых сторон советской жизни», «клевету на тех, кто по зову партии направляется в необжитые края», «шумную рекламу издания до выхода в свет». Особенно обижались власти на то, что Тарусский район является «одним из ведущих по выращиванию кукурузы» (так было написано в справке Калужского обкома, подготовленной для ЦК КПСС), а ни одного обкомовского кукурузовода на страницах сборника нет, как нет.

 И поскакали курьеры, полетели бумаги из обкома в ЦК, из ЦК в обком…

Особенно досталось в докладных записках и справках Булату Окуджаве за повесть «Будь здоров, школяр!», Юрию Казакову за рассказы «Запах хлеба» и «В город», Владимиру Корнилову за поэму «Шофер». Нет такого клейма, которого на эти и другие произведения обкомовские и цэковские работники не поставили бы! Стало ясно: за ясность ума, за свободу мысли, за весомость прозаических деталей и щемящую правду поэтических строк – сборник будет приговорен.

И приговорили! И, конечно, с точки зрения тогдашних властей «было за что».

Один из лучших поэтов конца XX века Владимир Корнилов уже позже, в стихотворении «Таруса», писал о том времени:

 

… Здесь великолепны ландшафты,

И ссыльные селятся тут,

Оставили олпы и шахты,

Теперь под надзором живут.

 

Такое в Тарусе смешенье

Решений, умов и идей,

Прожектов, советов и мнений,

Что нищ Вавилон перед ней…

 

Иные умаются скоро

И прочь от осин и полян

И от бесконечного спора

Наладятся за Океан.

 

Другие невзгоду осиля,

Обугленным духом тверды,

Ждать будут явленья России

Какая была до Орды...

 

Досталось, конечно, и главному виновнику, инициатору и одному из составителей сборника Константину Георгиевичу Паустовскому.

Вот цитата из записки зав. отделом пропаганды и агитации, которая приводится в третьем выпуске «Тарусских страниц»: «Паустовский пишет о Бунине в тоне сплошного восторга, ни слова не сказав об его идейной ограниченности и чуждом нам творческом методе…»

Творческий метод – это так называемый «соцреализм».

Соцреализм умер. Бунин – жив!

Живы и «Тарусские страницы». В юбилейном выпуске много превосходных, никогда ранее не публиковавшихся материалов. Это и упоминавшееся «Завещание» Паустовского, и неизвестное ранее эссе Варлама Шаламова «Мастерство Хемингуэя как новеллиста», и материалы, связанные с жизнью и творчеством Марины Цветаевой.

Опубликованы здесь и ранее неизвестные стихи Юлия Даниэля. Есть не публиковавшиеся письма Юрия Домбровского к Борису Зайцеву, и ответы Бориса Константиновича. Много редчайших фотографий, прекрасной графики, копии рукописей, инскрипты.

Есть интересные стихи, высокого качества современная проза и эссе: «Удары шпаги» (воспоминания о Георгии Владимове) Льва Аннинского, «Из Переделкинского дневника» Юрия Карякина, стихи Ольги Постниковой, Петра Красноперова, отрывок из повести Бориса Крячко, и многое другое.

Словом, земля Тарусская, земля Средней России до сих пор насыщает нашу литературу своим великим почвенным духом.

Когда-то отец Александр Мень сказал мне, показывая на неповторимые Сергиево-Посадские места: «Смотрите, какая вокруг прекрасная земля! Как будто не было рек пролитой крови: цветет, дышит…»

Кровь ушла в землю и проросла поэзией и прозой.

В первом выпуске «Тарусских страниц» было опубликовано в те времена обруганное и оплеванное стихотворение Николая Заболоцкого «Прохожий»:

 

…И в темном чертоге вселенной,

Над сонною этой листвой

Встает тот нежданно мгновенный,

Пронзающий душу покой,

 

Тот дивный покой, пред которым

Волнуясь и вечно спеша,

Смолкает с опущенным взором

Живая людская душа.

 

И в легком шуршании почек

И в медленном шуме ветвей

Невидимый юноша-летчик

О чем-то беседует с ней.

 

А тело бредет по дороге,

Шагая сквозь тысячи бед,

И горе его и тревоги

Бегут, как собаки, вослед.

 

На нас кидались собаки, за нами шли горе и тревоги. Но они терзали только тело. Дух растерзать не удалось. Тому свидетельство – Третий выпуск литературно-художественного сборника «Тарусские страницы».

 

Борис Евсеев

 

«Московская правда»                         

17 января 2012 года

№8 (27020)