-Рубрики

 -Метки

Север а. дункан а. зандер а. родченко а. руссо а. эрдели акутагава алиса амур и психея афон басе беро в театре валадон венеция г. тарасюк д. бурлюк д.у. уотерхауз документальные фильмы дуано е. билокур женская логика и. труш и.труш ивана купала иконы к. ауэр казаки камни китай китайские красавицы китайский новый год коко шанель конфуций л. брик леди гамильтон леди из шалот м. либерман м. рейзнер м. ткаченко мария магдалина маркиза де помпадур мата хари мелодрамы метки мулен де ла галетт мулен-руж мэрлин монро н. пиросмани нарцисс натюрморт натюрморты никифор о. уайлд орфей и эвридика парижские кафешки пасха пасхальные яйца пейзажи песенки р. аведон растения-талисманы рене-жак рождество русалки русалки в живописи русалки в литературе и фольклоре рыцари с. альбиновская символы снежинки судак т. аксентович тюльпан ф. мазерель ф. толстой ф. фон штук фаберже ци байши шитье э. эрб экранизация классики японские красавицы

 -Поиск по дневнику

Поиск сообщений в Королевна_Несмеяна

 -Подписка по e-mail

 

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 02.09.2010
Записей: 2532
Комментариев: 266
Написано: 2848

Комментарии (1)

Никифор Дровняк. Ч.1. О жизни и творчестве

Дневник

Пятница, 24 Декабря 2010 г. 00:33 + в цитатник

Ники́фор Крыни́цкий (укр. Никифор Криницький, польск. Nikifor Krynicki, собственно Эпифаний Дровняк, укр. Єпіфаній Дровняк, польск. Epifaniusz Drowniak, 21 мая 1895, Крыница-Здруй, тогда Австро-Венгрия, ныне Польша — 10 октября 1968, Фолюш, Гмина Дембовец) — польский и украинский художник-примитивист.

Nikifor Krynicki 01.jpg

Родился в г. Крыница на Лемковщине (сейчас Крыница-Здруй Малопольского воеводства, Польша). Его мать была глухонемой, отец неизвестен. Провел жизнь в крайней бедности, его воспринимали как ненормального. Был косноязычен, почти неграмотен. В 1930 его работы открыл художник Роман Турын, который показал их в Париже, сделав известными в польской художественной колонии (Юзеф Панкевич и др.). Накануне войны статья о Никифоре появилась в журнале Аркады, его работы были показаны на выставке во Львове, но судьбу художника это не изменило.

Был депортирован в 1947 в ходе принудительного массового переселения украинцев (так называемая Операция Висла), но сумел вернуться. В 1949 его работы были экспонированы на выставке в Варшаве, в 1959 - в парижской галерее Дины Верни, других галереях Западной Европы. В 1960 при помощи художника Мариана Влосинского большая ретроспективная выставка работ Никифора была с успехом показана в Государственном музее изобразительного искусства в Варшаве.

Лечился от застарелого туберкулёза в санатории в Фолюше, где и умер. Похоронен на Крыницком кладбище.

Оставленное Никифором наследие огромно, в нем насчитывают до 40 тысяч работ. В настоящее время признан одним из крупнейших наивных художников. Его работы находятся в разных художественных собраниях, большинство — в региональном музее города Новы-Сонч и в музее Никифора в Крынице (открыт в 1995).
 

Это коротко, но есть еще несколько прекрасных статей:

http://newzz.in.ua/main/1148849903-ukraincy-nikifor-drovnyak.html

О Никифоре Дровняке земляки говорили: «Целыми днями ничего не делает, даже толком не нищенствует, а только марает листы бумаги, рисуя на них дома и фигуры». Приезжих предостерегали, чтобы те держались подальше и не покупали его картины, а дети кричали художнику в лицо: глухой, немой, недоумок. Консилиум краковских психиатров признал его «умственно недоразвитым, с низким уровнем интеллектуальности». В то же время его творчество — одно из самых заметных явлений в так называемом наивном искусстве ХХ века.

Картины Никифора Дровняка сравнивают с лучшими образцами украинского примитивизма XVI—XIX вв. — безымянными авторами «Казака Мамая», икон и бытовых портретов, рисунков на стекле и ксилографий; его фамилия стоит в одном ряду с именами К.Билокур, Н.Пиросманишвили, М.Приймаченко, А.Руссо. Картины Никифора написаны под влиянием украинского народного искусства, отличаются декоративной выразительностью рисунка, тонким ощущением колорита, контрастностью цветов, ритмичностью. Дровняк никогда не бывал в мегаполисах, не летал на аэропланах, однако на его картинах возникают величественные небоскребы, целые города изображены с высоты птичьего полета; не был женат, не имел романов с женщинами, а рисовал изысканную... порнографию; «проектировал» цветущие городские кварталы, превращая хмурые серые здания в роскошные букеты из растений и цветов.

21 мая 1895 года в городке Криница (Польша), где тогда проживало более 90% украинцев, немая русинка Евдокия Дровняк родила сына. Назвали его Епифаном в честь св.Епифания, которого церковь почитает 25 мая. Но из-за экзотичности этого имени младенца стали называть Никифором. Об отце ребенка ходили разные слухи. Криница — курортный городок, расположенный у подножия Низких Бескидов. Местные жители зарабатывали на жизнь преимущественно обслуживанием отдыхающих. Уборщицей на вилле «Три розы» работала Евдокия. В частности бывала и в комнате г-на Т. — немолодого зажиточного художника. Со временем прислуга заметила, что девушка забеременела. Дело уладили традиционно: Евдокию выгнали с работы, барин-художник за 50 ренских купил у молодого поваренка признание отцовства, а прислуге под угрозой увольнения было строго-настрого запрещено распространять сплетни.

Школьная наука давалась Никифору тяжело. Учебу пришлось бросить. Научился разве что писать печатными буквами, немного читать и считать. А еще рисовать — сначала грифелем на доске, со временем карандашом на клочках бумаги. За этот талант криничане иронически прозвали Никифора Матейком. Так имя знаменитого краковского художника стало прозвищем, которое тенью ходило за ним всю жизнь. Никифор даже начал подписывать свои рисунки: «Нікіфор Матейко, Артиста Маляж, Криніца Всі».

Во время Первой мировой войны умирает Евдокия Дровняк, оставив сыну сундук с «сокровищами» и свою фотографию, которую художник хранил всю жизнь. Одна из его тогдашних работ имеет название: «Ничего нет рядом с Никифором». Известно, что талантливые личности часто являются беспомощными людьми, особенно в тяжелые времена. Но Дровняк попрошайничать не пошел. Его ровесница Параска рассказывала, как художник заходил к ней, когда был голоден. Девушка всегда давала ему поесть. За это Никифор «платил» своими иконками. Малообразованная женщина не могла постичь всю ценность картин, для нее эти образки были обычной бумагой, которой хорошо разжигать печь. Никифор молча все это созерцал.

Загадка, откуда у человека почти неграмотного, умственно отсталого, с нарушениями речи — появился неповторимый талант? Справедливости ради стоит заметить, что этот феномен не единичный. Ныне в мире таких гениев известно более двадцати человек. Ученые объясняют это явление тем, что у некоторых умственно отсталых людей сильно поражено левое полушарие головного мозга, а правое, отвечающее за творческие способности, развито чрезвычайно. Такие люди не могут позаботиться о себе, но своим творчеством способны изумлять и приносить настоящую радость.

Горькую участь Никифора изменил случай. Однажды в Криницу приехал львовский художник Роман Турин. Ознакомившись с работами Дровняка, он был поражен увиденным. Пан Роман собрал около 200 произведений Никифора и отдал в парижскую галерею Leon Marseille на выставку украинских, французских и итальянских художников, устроенную в ноябре 1932 года Украинским народным музеем им. Т.Шевченко. Никифора признали ярким представителем примитивизма.

Творчеством Дровняка заинтересовался польский художник Ежи Вольф. В 1938 году он опубликовал в журнале Arkady очерк «Маляр наивного реализма в Польше. Никифор», и это стало будто вторым вхождением Дровняка в мир искусства. В том же году во Львове в ежемесячнике «Українське юнацтво» (издавался Католической акцией украинской молодежи «Орлы») был напечатан отклик на вторую выставку, проходившую в июне-июле во львовском Доме архитекторов под названием «Выставка художника-самоучки Никифора».

Началась Вторая мировая война, о Никифоре забыли. Во время пресловутой акции «Висла» в 1947 году Никифору пришлось разделить участь всех лемков Польши. Художник, который так восторженно изображал окружающий мир, самовольно дополняя образ природы несуществующими, часто фантастическими деталями, с любовью рисовал Церковь, святых или же себя в образе святого, не мог вообразить, что настанут времена, когда иконы, хоругви, священные книги будут выбрасывать из церквей, а сами храмы начнут уничтожать. Что тысячи людей насильно, с корнем будут вырывать с исконных земель только за то, что они не той веры и национальности.

Четыре раза его высылали в Щецин, а он, преодолевая пешком более 700 км, возвращался на родную землю. Когда уже в который раз не удалось Никифора переселить, решили изменить национальность. Придумали ему имя Ян, фамилию дали Никифор.

Благодаря усилиям польского поэта Константина Ильдефонса Гальчинского, который во время войны предоставил художнику приют и позаботился о публикациях статей о мастере, Дровняк вновь становится известным. 31 декабря 1949 года в Варшаве была открыта «Выставка художественных работ Яна Никифора из Криницы». Но самый большой резонанс имела выставка, состоявшаяся в Париже в 1959 году в галерее Diny Vierny.

Картины художника экспонировались в Италии, Бельгии, Англии, Швейцарии, США, Бразилии, Израиле, Югославии, Чехословакии, многих городах Польши, но первые четыре выставки сделали Никифора знаменитым и принесли ему мировое признание. Он получает заказы на картины, иконы; приобрести его работы считают за честь известные европейские галереи; чтобы познакомиться с художником, в Криницу едет великое множество почитателей, они раскупают картины Дровняка еще мокрыми.

В 1962 году Никифору понадобилась заграничная виза. Ему выдали такую справку: «Никифор Криницкий, родился 1 января 1895 г. в Кринице, из семьи Яна и Ксении Криницких». Еще до недавнего времени художника называли Никифором Криницким. Только в 2003 году Мушинский суд (Польша) постановил, что Никифор Криницкий и Епифаний Дровняк — одно и то же лицо, о чем говорит метрическое свидетельство (№35/1895) Епифания (прозванного Никифором) Дровняка, выписанное отцом Николаем Коропасем, парохом греко-католической церкви в Кринице.

Уже будучи известным художником Никифор не имел своего собственного жилья. Приют ему предоставил греко-католический священник Павел Гриняк. В 1945 году, переезжая в Советскую Украину, он оставил Никифору ключи от своего дома, где художник проживал до 1947 года, после этого несколько лет снимал жилье у Стефании Криницкой. Но заветной мечтой художника был собственный дом, на строительство которого он сэкономил свыше 300 тысяч злотых. Но не судилось.

Осенью 1968 года Никифор едет в городок Фолюш, где в местном санатории лечится от туберкулеза. Он болел давно: голод, нищета и скитания не прошли бесследно. Но любимая работа и искренняя вера в Бога помогали бороться с тяжелым недугом. Теперь он рисует меньше. Врачи запрещают пользоваться красками, и Никифор рисует карандашом черно-белые образы святых, храмы, изображает себя то в епископской митре, то в окружении святых, то на поднебесном облачке, то возле церкви в праздничной богатой одежде. Эти монохромные образки Никифор наклеивает на больничные оконные стекла, и они в лучах осеннего солнца, переливаясь карпатскими красками, становятся будто цветные. Посещает в соседнем селе Перегримки греко-католическую церковь, которая так ему напоминает родной храм.

Болезнь прогрессирует. 10 октября 1968 года Никифор—Епифаний Дровняк ушел из жизни. Одну из последних картин художник подписал «Святейший Никифор». Деньги и имущество перешли к государству, картины стали собственностью музея в г. Новый Санч.

Никифор создавал образы новой, непостижимой вселенной, доступной только ему, где стиралась грань между фантазией и реальностью; сумел объединить духовное с земным, ведь сам жил на грани двух миров. Его актив составляет свыше 30 тыс. акварелей и рисунков, которые хранятся во многих музеях мира и частных коллекциях. Творчество Епифания Дровняка хорошо известно в Украине и за ее пределами; о нем написаны книги; сняты кинофильмы; в новосанчевском музее постоянно действует выставка его произведений; сооружены два памятника — в Кринице и Львове; его имя встречаем в фундаментальной «Истории украинского искусства», англоязычной «Мировой энциклопедии наивного искусства», других энциклопедических изданиях. Немногие из украинских художников удостоены такой чести.

В последние годы жизни судьба свела Никифора с семьей Банахов — Эллой и Анджеем. Супруги оставили нам сотни фотографий художника, многочисленные записи разгово­ров, а также биографическую книгу «История о Никифоре», где сказано следующее: «Никифор своими рисунками при жизни поставил себе памятник. Так пусть написанные о нем слова лягут цветами к подножию этого памятника».

http://www.zaxid.net/articleru/11333/ :

Жизнь художника трудно назвать сладкой. Его беспомощность, сиротство, попрошайничание и откровенное нахальное пренебрежение окружения вызывают сочувствие и еще что-то непонятное. Никифор так и не выбрался из периода детства, не адаптировался в обществе. Отброшенный на маргинес, он живет в своем собственном мирке, недоступном для общественности. Чтобы увидеть что-то большее, нужно быть другим. Рутина ломает крылья, необходимость зарабатывать деньги разрушает мечты. Остаются только избранные такие себе чудаки, чтобы напоминать остальным о существовании высших ценностей, чего-то вне пределов реальности.

Никифора в этом мире никто не ждал. Он - внебрачный сын батрачки глухонемой Евдокии Дровняк, которая прислуживала в криницких домах и санаториях. Отец - до сих пор неизвестное лицо. По одной из версий, был художником, который приезжал туда на отдых. Именно Евдокия убирала его комнату.

Единственным местом, где мать с сыном чувствовали себя в безопасности, была церковь. Не потому ли в его картинах так часто встречаются церкви и святые.

В 7 лет Никифор остался круглым сиротой. Скрываться мальчику приходилось где-то между кухней, конюшней и двором. Он мало общается с детьми, не усваивает их «нормальные» понятия и становится чудачком или дурачком, который заслуживает пренебрежения. В школе долго учиться не смог. Из-за дефекта речи Епифаний был обречен на замедленное умственное развитие. Лишь в 1950-х врач-ларинголог обнаружил, что языковая проблема Никифора врожденная: у него язык прирос к небу. Исправить это могла своевременная несложная хирургическая операция. Не известно лишь, искал бы тогда Епифаний так настойчиво способов выразить себя с помощью красок и кисти...

Криница - провинциальное местечко. Местная детвора постоянно обижала Никифора. Не прекратилось это даже в зрелом возрасте. Он был единственным человеком в Кринице, которого можно было безнаказанно (и даже с одобрением) толкать, в которого можно было тыкать пальцем и  особенно пренебрежительно и презрительно  кричать просто в лицо: глухой, немой, полоумный.

Интересно лишь, что именно асоциальность художника содействовала развитию языка другого. Недаром дядюшка Платон когда-то говорил, что живопись - это способ молчать. Никифор рисовал практически везде. Даже пять-восемь картин ежедневно. Его можно было увидеть или с чемоданом (единственное, что осталось в наследство от матери), в котором художник носил кисти, краски и свои работы, или непосредственно за рисованием. Поэтому не удивительно, что сегодня в самых разнообразных коллекциях мира насчитывается до сорока тысяч его картин.

Рисовать - это все, что Никифор умел делать. Когда он просил милостыню, то всегда взамен предлагал свои картины. Только тогда их еще не ценили и не хотели брать даже даром. Туристы, взяв за брошенную попрошайке монетку какой-то рисунок, могли оставить его в ближайшем мусорнике. О Дровняке земляки говорили, что он целыми днями ничего не делает, даже не попрошайничает толком, а только вымазывает листы бумаги, рисуя на них дома и фигуры. Приезжих предостерегали, чтобы те не покупали его картины. Правда, была в Кринице женщина, которая жалела Никифора и время от времени обменивала его произведения на стакан молока и булку. Но для нее те «образки» были обычной бумагой, которой хорошо разжигать в печи. Епифаний молча за этим наблюдал.

Пока Никифор не получил мировую славу, в Кринице его картины не воспринимали. Все были убеждены, что если бы он был достоин чего-то в своем занятии живописью, то они сами своевременно бы это открыли. Ситуация радикально изменилась, когда имя Никифор стало громким и известным. После вердикта «экспертов». А особенно после выставки, которая состоялась в Париже 1959 года в галерее Diny Vierny. Так уж бывает: почти никто не поверит в талант другого, пока об этом не будут много говорить. Криничане вдруг начали гордиться Никифором. Он даже становится визиткой курортного местечка. Начинается и польско-украинская война за него. Обе стороны детально изучают происхождение и биографию художника. Чего стоило лишь доказательство того, что Никифор из Криницы и Епифаний Дровняк - одно и то же лицо. Теперь он стал брендом, которым выгодно и престижно владеть.

Не сразу Никифора признали и в академических кругах. Его творчество было, можно сказать, движением против течения: художник, который на то время без художественного образования рисовал картины, стоящие такого внимания, поставил под знак вопроса смысл и потребность официальной учебы. Соответственно, академические художники называли его самоучкой, любителем, дилетантом.

Консилиум краковских психиатров признал Никифора умственно недоразвитым. Хотя после специального медицинского обследования, проведенного Варшавским Институтом психической гигиены, вердикт врачей был все же в интересах психического здоровья  Епифания.

В целом, с жизнью Никифора связано много загадок. Одна из наибольших - то, что художник чувствовал себя счастливым. По крайней мере так считают его опекуны. Хотя в фильме Кшиштофа Краузе «Мой Никифор» Епифаний выглядит мрачным, больным и неудовлетворенным. Интересно также, что слава была для него совсем чужой. Не известно даже, мог ли он ее до конца осознавать. Художнику были нужны не столько выставки, которые ему организовывали, сколько хотя бы какое-то внимание, теплое слово, только не безразличие... Также Епифаний был очень переборчивым в одежде и, когда уже мог себе это позволить, выбирал самые дорогие костюмы и шляпы.

Ненормальность Никифора владеет какой-то таинственностью. Его часто называют «дурачком ради нормальных», который так и не выбрался из периода детства: он не мог сам себе помочь, о нем все время кто-то заботился. Не детская ли открытость и необременительная легкость его картин толкают зрителя на то, чтобы прикипеть к месту, остановиться, забыть обо всем другом...

Что же пытался сказать  «дурачок» «нормальным»?

Валентина Сердюк  для ZAXID.NET
 

 

Матейко из Криницы

Гениальный примитивист, которым восхищается мир, «вернулся» во Львов

Ирина ЕГОРОВА, «День»
 
 

Отныне возле Доминиканского собора во Львове всегда будет сидеть маленький человечек и что- то рисовать на листе бумаги. И ни ветры времени, ни человеческое безразличие, ни болезни больше не будут мешать ему заниматься тем, что он любил. А ничего он и не любил и, признаться, не делал больше. Он даже толком попрошайничать не умел, и дети смеялись над ним. А взрослые в родной Кринице не понимали его. Каждый день одной из женщин он платил за молоко рисунком, который она потом сжигала. (И он знал об этом!) Однако опять рисовал и нес, как плату за харчи.

Бронзовому Никифору уже будет легче. Он «пришел» во Львов победителем, всемирно известным художником и, надеемся, его теперь должным образом будет узнавать и почитать Украина. Потому что до сих пор больше мир восхищался этим гениальным примитивистом, чем его этническая семья. Ни одного издания в Украине! Ни одной на государственном уровне персональной выставки во времена независимости! И даже памятника во Львове, если бы не гражданин Германии, доктор Михаил Маркович (хоть и украинского происхождения, но все-таки), — мы бы не имели…

ДЕСЯТОК ИМЕН, ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ КАРТИН

Искусствоведы насчитывают с десяток его имен — Ян Криницкий, Матейко из Криницы, Мастер из Криницы, лемко Никифор и даже, как называли в основном украинцы, Никифир. Только недавно после длинного расследования в судебном порядке художнику-легенде из Лемковщины официально вернули его законную творческую фамилию — Дровняк.

На склоне лет он признавал, что нарисовал около 30 тысяч картин. В 50— 60 е годы, когда творчество Никифорастало популярным в мире и является визитной карточкой «польского народного искусства», его начали подделывать. Чтобы положить этому конец, Никифор сам сделал себе пять печатей, но их все… украли. И теперь уже никто не знает, сколько работ ему в действительности принадлежит.

ОСТАВШИЕСЯ НАМ ЛЕГЕНДЫ

Вообще, вокруг его творчества, имени, жизни существует немало легенд. Его мать, обычная лемковская крестьянка, пошла работать в криницкие гостиницы. Она целыми днями мыла и убирала, а ребенка своего подвешивала в люльке под мостом — чтобы не загрызли собаки. Кто отец — неизвестно. Наверное, в желании найти корни его удивительного таланта, человеческая молва прочит Никифору в отцы то одного, то другого известного художника. Кто знает, может быть и так… Однако кажется совсем маловероятным тот факт, что мальчик без поддержки какого-либо близкого человека, ведь мать он потерял уже в семь лет, смог не изменить себе, овладеть профессией и заставить мир признать, что он действительно Художник. Сколько ему пришлось перетерпеть, перенести издевательств, как карабкался он по ступеням к Олимпу — никто не знает. Известно, правда, что еще при жизни он имел около ста выставок в разных странах мира: во Франции, Бельгии, Швейцарии, США, Югославии, Чехии, Словакии, Англии, Германии, Канаде, Израиле, Голландии. И потому судьба Никифора дарит нам надежду на то, что существует-таки высшая справедливость и настоящий талант может быть оценен: под конец жизненного пути польская власть позаботилась, чтобы он имел пристойную крышу над головой, пансион, радио (к которому относился с удивительным почтением) и опекуна.

Возможно, кто-то будет удивлен, почему именно во Львове должен быть установлен памятник человеку, который бывал здесь редко? Хотя существует несколько работ, на которых Никифор изобразил Львов, в частности, башню Корнякта, однако это почти все. В прошлом году, когда в Кринице, которая стала теперь известным польским курортом, также установили памятник художнику, возле бронзовой фигуры стояли президенты Польши и Литвы. Украинского президента ждали, однако, как говорят, «суровая внутренняя борьба за власть» не позволила… Представители же польской общественности были удивлены, что на памятнике выбита надпись на двух языках — польском и лемковском говоре, кириллицей. Многие долгое время были уверены, что личность Никифора Дровняка принадлежит только польскому народу… Однако на стене греко-католической церкви в Кринице можно прочесть, что именно здесь его крестили и здесь он пел в местном хоре. В Польше же хорошо известно, кто ходил в греко-католические храмы, — только украинцы.

От своих корней Никифор не отрекался даже в тяжелые времена. Когда в 1947-м польская коммунистическая власть, обвинив всех лемков в поддержке Украинской повстанческой армии, переселила их на западные и северные территории (откуда несколько ранее были выселены немцы), Никифор разделил общую судьбу односельчан — уехал. Но он трижды (!) возвращался домой. Возможно, значение имело то, что за него вступились представители творческой элиты, а возможно и такое — на него просто махнули рукой: ну что возьмешь с этого блаженного, немого чудака, который везде бродит со своим старым деревянным ящичком с красками и маленькой собачкой Гавой, пусть уж живет, где хочет?!

От матери Никифор унаследовал один маленький на сегодняшний день недостаток — сросшееся нёбо, и его речь не была вполне понятной, поэтому он больше молчал, а из-за этого его порой считали глухонемым. Сегодня ему бы сделали одну маленькую десятиминутную операцию, и странный гений уже не имел бы языковых проблем…

... И ПРОИЗВЕДЕНИЯ, КОТОРЫЕ МЫ НЕ УБЕРЕГЛИ

И все-таки Львов имеет право на памятник Никифору. Ведь именно львовяне его «открывали». Самая первая статья о нем напечатана во львовском журнале «Аркады». Одна из первых выставок была устроена в обществе НТШ во Львове. А первооткрывателем Никифора многие называют Романа Турина. Существуют свидетельства, что этот львовский художник и искусствовед в 20-х годах ХХ века был управляющим небольшого санатория возле Закопанного. И там к нему приходил Дровняк, о котором Турин заботился, ведь сразу понял, что перед ним — талант. Во Львове сберегалось несколько сотен работ Никифора в частной коллекции Турина. Это свое собрание еще до Второй мировой Роман Турин подарил Львовскому национальному музею, но во время уничтожения музея в 1948—1952 годах работы были сожжены со многими другими бесценными произведениями.

Еще один факт в пользу Львова: как- то львовская чета врачей — Андрей и Эли Банахи — отдыхали на курорте в Кринице и случайно познакомились с Никифором. Конечно, они были поражены его талантом. Банахи издали книгу о нем, в которой утверждали, что именно они стали его «первооткрывателями».

— Однако это неправда, — говорит Олесь Нога, львовский искусствовед, который также написал основательные исследования о Никифоре. — Книги Банахов вышли в свет после Второй мировой войны, когда художника уже знали в мире. Еще в 1938 году в элитарном варшавско-краковском журнале, где печатались произведения наиболее известных художников тогдашней Польши и статьи о них, появилась огромная статья и о Никифоре. Ее автором был художник, который лично знал Никифора.

ПОЧЕМУ НИКИФОР ТАК ДОЛГО НЕ БЫЛ ИНТЕРЕСЕН УКРАИНЕ?

— Господин Олесь, ваша книга выходит сейчас на немецком, почему?

— Потому что спонсирует ее тот же доктор Малкович из Германии, стараниями которого установлен памятник Никифору. Затем книга выйдет на польском, а потом уже на украинском. Таковы реалии жизни…

— Вы называете его одним из наиболее профессиональных украинских художников ХХ века, однако художественного образования он, кажется, не имел?

— Почти во всех исследованиях жизни и творчества Никифора речь идет о нем уже 30-летнем и старше. Его жизнь до того — табу. Но мне удалось найти очень интересный факт. У Никифора есть целый цикл работ, на которых он нарисовал себя в форме гимназиста. К тому же на одной из своих печатей он снова-таки изобразил себя гимназистом. Зачем? Это свидетельствует о том, что где- то он должен был учиться. Я пересмотрел характеристики десятков учебных заведений с минимальным художественным уклоном и узнал, что в Словакии, в Бардиеве, где была большая лемковская колония, была школа, в которой учили художественному мастерству одаренных детей-сирот из лемковских семей. Возможно, там он и получил образование. (К тому же, многие будто фантастические его рисунки очень напоминают Бардиев). Гипотезу подтверждает и такой факт: художник постоянно повторял Банахам, что хочет в Словакию. На то, что он имел элементарное академическое образование, указывают и его работы, найденные в 20-х годах. Это абсолютно профессиональные произведения, с перспективой, рисунком и, на первый взгляд, не имеющие ничего общего с его дальнейшим творчеством. В 20-х годах один польский архитектор купил несколько работ Никифора, которые представлены общественности были только в 70—80-х годах. Тогда начался большой спор, мол, они выполнены суперпрофессионально, со всеми нюансами, которые может знать только профессиональный художник. В Польше даже проводили экспертизы, которые бесспорно доказали авторство Никифора.

— Почему Никифор так долго не был интересен Украине? Ведь он входит в пятерку самых известных в мире примитивистов?

— До 60—70-х годов Украина отгораживалась от Никифора. Очевидно, из- за акции «Висла», чтобы не портить отношений с Польшей. Никаких серьезных статей в советской Украине найти невозможно. Впервые его произведения выставляются в УССР только в 1968 м —во Львовском музее этнографии и художественного промысла. Однако и сегодня в своем изучении Никифора украинцы базируются исключительно на польских публикациях. И настроения, что художник принадлежит двум культурам, длительное время не поощрялись, хотя Никифор никогда не отмежевывался от Украины. Аргументом для его выселения из родного села стало то, что он якобы нарисовал карту воинам УПА. А на окнах его дома были «витинанки» из бумаги, которые делала его мама.

Возможно, он был сам в какой-то мере причастен к тому, что вокруг него было столько мифов и легенд. Никифор в душе был не только художником, но и актером. Скажем, когда исповедывался перед священником в последние годы жизни, то признался, что быть глупым, немощным, глухонемым выгодно… «а то еще зашлют под немецкую границу». Его юмор и знания меня удивляют. Есть такой зафиксированный польскими исследователями факт: когда началась антирелигиозная кампания в Польше, полицейские ходили по домам и выбрасывали иконы. Зашли и к Никифору. Увидев на стене иконы, сказали, чтобы к завтрашнему дню их не было. А на следующий день увидели вместо святого Николая… портрет Пилсудского в нимбе. Им ничего не оставалось, как промолчать и оставить этот портрет. Конечно, художник нарисовал Пилсудского из меркантильных побуждений, но проявил необыкновенную проницательность — именно Пилсудский, еще в первом десятилетии ХХ века, выступая на улице Коперника во Львове в наиболее радикальной националистической украинской организации, сказал, что мы, поляки, отстаиваем свое государство, вы же, украинцы, отстаивайте свое. Именно Пилсудский, несмотря на все нюансы, способствовал тому, что Запад нынешней Украины отстаивал украинскую культуру и национальные интересы. Поэтому поступок Никифора предстает совсем в ином свете.

Но, на мой взгляд, самая большая легенда о нем — это утверждение, что якобы Никифор всю жизнь плыл по течению. Мало кто хочет признавать, что это человек — чрезвычайной силы воли, который, постоянно попадая в ситуации, когда, кажется, подняться уже невозможно, поднимается, смотрит в небо и творит. Удивляет, что может человек, малый и бессильный (смотрите, исчезает целый пласт культуры, есть лемковская земля, но нет лемков), может, ее, эту Лемковщину удержать, подарить потомкам. Для меня это был огромный патриотический поступок.

…Несколько недель назад украинское телевидение показало фильм «Мой Никифор», снятый в Польше режиссером Кшиштофом Краузе. Фильм получил много наград — на фестивале в Карловых Варах целых три «Хрустальных глобуса» (гран-при фестиваля и премии в номинациях «лучший режиссер» и «лучшая актриса»). Ленту также удостоили престижной награды «Дон Кихот», премии киевского фестиваля «Стожары». Авторами сценария являются также Кшиштоф Краузе и его жена Йоанна Кос. (Поженились они сразу после окончания съемок картины). Именно Йоанне Кос как-то попала в руки книга Банахов «История о Никифоре», изданная в 1966 году в Кракове и переизданная год назад. Она годами носилась с этой книгой, убеждая всех, что существует и другой мир, не похожий на тот, в котором «каждый кричит: «Люби меня», а сам не умеет любить, мир безразличный и жестокий. Как утверждает госпожа Йоанна, решение снять фильм возникло именно из протеста воспринимать такой мир. Когда она писала сценарий, то все время держала в голове цитату из книги Банахов: «В 1947 году Никифор нищенствовал и рисовал, имея к диспозиции именно такой выбор, в зависимости от настроения власти, которая запрещала ему то одно, то другое. Когда у него конфисковывали картины, он просил милостыню. И тогда на него набрасывались профессиональные попрошайки. Никифор попрошайничал плохо, заносчиво и для собственного удовольствия. Конкуренты подозревали, что он скрывает какое-то сокровище, а он платил им презрением. Для него не было места на свете даже среди попрошаек. Чтобы выжить, он должен был скрываться».

Роль Никифора, уже больного, вечно голодного и гонимого художника, исполнила 84-летняя актриса Кристина Фельдман, чрезвычайно интересная и неординарная женщина. Она также родом из актерской семьи, бывшая львовянка и вероятно жила в бывшем доме Скарбка. Теперь это здание принадлежит Театру им. Марии Заньковецкой, где до войны работала Фельдман.

К сожалению, фильм в Украине увидело мало людей. А тот, кому посчастливилось, был в восторге. Хотя кое-кто выразил и недовольство: фильм снят не столько о Никифоре, сколько о его опекуне. Кстати, также достойном внимания потомков. Художник Мариан Влосинский бросает собственное творчество, отказывается от личной жизни и посвящает себя Никифору — лечит, кормит его, моет ему ноги и приучает не мочиться в рукомойник. Жена Влосинского, опасаясь, что дети могут заразиться от Никифора туберкулезом, бросает мужа. Но Влосинский не сдается, оформляет опеку над больным художником и не бросает его до смерти.

«Чтобы изменить мир, нужно в первую очередь изменить себя самого и в первую очередь пережить страдание, — говорит Кшиштоф Краузе в интервью «Жечи Посполитой». — Никифор является примером именно такого человека, который всю жизнь работал не для себя. Чтобы упорядочить собственную жизнь, надо выйти за пределы своего внутреннего мира, своих потребностей, попробовать жить для других. Именно об этом я снял фильм».

Не так уж и много существует на свете художников, чьи имена печатали бы в мировых энциклопедиях искусства. Пусть так, через мировое признание, но Украина должна узнавать своих детей, узнавать тех, кто частично или полностью ей принадлежал. И научиться гордиться ими.

 

Файл:Lwów - Nykyfor Drovniak.JPG

Памятник Никифору возле костела доминиканцев во Львове

Файл:Nikifor Krynicki a2.jpg

Памятник Никифору в Крынице

Файл:Muzeum Nikifora.jpg

Музей Никифора в Крынице

Plik:Nikifor Krynicki grave.jpg

Могила Никифора в Крынице

Ссылка на фильм о Никифоре http://filmin.ru/5032-moy-nikifor.html

 

Серия сообщений "Наивные художники":
Часть 1 - Нико Пиросмани. Биография
Часть 2 - Н. Пиросмани. Ч.3. Смерть художника
...
Часть 6 - Н. Пиросмани. Ч. 4. Галерея. Городские типы
Часть 7 - Никифор Дровняк. Ч. 2. Галерея
Часть 8 - Никифор Дровняк. Ч.1. О жизни и творчестве
Часть 9 - Анри Руссо. Биография
Часть 10 - Анри Руссо. Картины художника
...
Часть 20 - Виртуальная экскурсия по постоянной экспозиции наивного искусства "Всё движется любовью"
Часть 21 - Что такое лубок?
Часть 22 - Картины Валентина Губарева


Метки:  
Комментарии (1)

Никифор Дровняк. Ч. 2. Галерея

Дневник

Пятница, 24 Декабря 2010 г. 23:53 + в цитатник

Метки:  

 Страницы: [1]