Следует держать всегдашнее покаяние, к которому прилепляется благодать Божия. Нужно постоянно болезновать о своих грехах; как говорит Псалмопевец: яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну (Пс 50, 5). 

Мы же — словно ночью — не видим пятен на себе, пребываем в окамененном нечувствии. Но чем ближе христианин к Богу, тем виднее ему собственная греховность. И великие подвижники представляли себя во грехе, как по горло в тине, — вот-вот захлебнусь, помоги мне, Господи, на Страшном Суде. Сисой Великий, умирая, обращался к Ангелам: дайте мне время покаяться, не знаю — начинал ли я покая ние? На исповеди мы порой бываем немы — значит, мы праведны? Если мы немы, то дай, Господи, зреть наши грехи (да сделаемся мы нищими духом (ср.: Мф 5, 3), да приобретем мы сердце сокрушенно и смиренно, которое Бог не уничижит (Пс 50, 19)). И помни: исповеданный грех становится внешним по отношению к тебе. 

Ненавистен Богу самодовольный праведник, но близ Он сокрушающегося грешника. Где Бог, там и рай, — и в чистой душе тоже делается рай. Куча грехов у нас еще не раскопана — почему и не рыдаем подобно святым угодникам о них. Нечистая сила, как невидимый воздух, окружает нас; так побежим в страхе от нее, что засвистит в ушах. Одним лишь страшным именем Божиим можем бороться с бесами и грехом, очищать сердце, в коем сей источник зла. 

Архимандрит Серафим (Розенберг)