Император Александр II, освободивший крестьян от крепостной зависимости и балканских славян от турецкого ига, тоже когда-то был юным и легкомысленным цесаревичем. И как каждый юноша обращал внимание на девиц, и влюблялся... И его первая любовь, фрейлина Ольга Калиновская, в глазах отца, Николая I, конечно же, казалась совершенно "неподходящей".

Император Николай I

Императрица Александра Федоровна в придворном «русском» платье

****

Юный Александр Николаевич тоже пытался объясниться с отцом: «Ты, наверное, приметил мои отношения с О.К. (О да, царь их приметил, и как еще приметил!) …Мои чувства к ней – это чувства чистой и искренней любви, чувства привязанности и взаимного уважения».

Николай I писал жене: «Мы говорили [с Х.А. Ливеном] про Сашу. Надо ему иметь больше силы характера, иначе он погибнет… Слишком он влюбчивый и слабовольный и легко попадает под влияние. Надо его непременно удалить из Петербурга…»

Матушка, императрица Александра Федоровна разделяла взгляды мужа. В своем дневнике она отметила: «Что станет с Россией, если человек, который будет царствовать над ней, не способен владеть собой и позволяет своим страстям командовать собой и даже не может им сопротивляться?»

Для наследника российского престола нежные чувства оказались ненужной роскошью.

Цесаревич Александр Николаевич

****

 

 

Фрейлина графиня А.А. Толстая тоже отмечала глаза Калиновской: "Первый огонь в нем зажгли прекрасные глазки Ольги Калиновской, фрейлины его сестры, Великой княжны Марии Николаевны. Эта юная особа, полька по происхождению, воспитывалась в одном из институтов Петербурга. Не обладая красотой, она, как говорят, была вкрадчива и проворна, и не замедлила вскружить голову будущего Императора".

Влюбленных окрылял пример дяди, Великого князя Константина Павловича, который женился на польке Жанетте Лович и был очень счастлив с нею. Однако, Император Николай I никогда бы не смирился с таким выбором сына. Мало того, что Ольга Калиновская не была принцессой, она еще и не была православной. Невестки-католички Рыцарь Самодержавия не потерпел бы.

 

Жанетта Грудзинская,графиня, княгиня Лович

****

 

Л.В. Дубельт вспоминает: "Наш наследник мечтал об Ольге Калиновской, это было страшно! Кроме того, что такому молодцу, сыну такого отца, такому доброму славному человеку, такая жена не по плечу, кроме того, она полька, недальнего ума, сродни всем польским фамилиям, искони враждебным России, это могло бы задавить нас."

 

 

Меры были приняты. Цесаревич отправился в путешествие по Европе, в котором он должен был не столько знакомиться с достопримечательностями, сколько найти невесту -принцессу. "Саша уезжал с тяжелым сердцем. Он был влюблен в Ольгу Калиновскую (польская дворянка, фрейлина) и боялся, что во время его отсутствия ее выдадут замуж." - пишет сестра цесаревича, Ольга Николаевна.

Никто из принцесс не затмевал образ гордой польки в глазах наследника, лишь в Дармштадте он обратил внимание на совсем еще юную, пятнадцатилетнюю принцессу с длинными детскими локонами. Максимиллиана -Вильгельмина показалась русскому Цесаревичу настолько трогательной и нежной, что он не раздумывая сделал ей предложение.

 

 Дармштадт

Принцесса Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария

***

Однако, по возвращении в Петербург, роман с Ольгой Калиновской вспыхивает с новой силой. Поскольку роман зашел слишком далеко, Николаю Павловичу пришлось вмешаться. «.. Он поговорил с нею и сказал ей в простых словах, – пишет Ольга Николаевна, – что не только два сердца, но будущность целого государства поставлена на карту». «…Решили, – замечает Ольга Николаевна, – что Ольга должна покинуть двор». Калиновской пришлось смириться, «польские родственники приняли ее», замечает мемуаристка. Александр, находившийся тогда в Могилеве, узнав об этом, «тяжело захворал».

В Петербурге Ольга Калиновская жила на Литейном проспекте в доме своей сестры Северины, которая была замужем за генералом Николаем Федоровичем Плаутиным. Вероятно, поэтому современники иногда ошибочно называли ее супругой Н. Ф. Плаутина. На самом деле Калиновская в 1840 г. была выдана замуж за бывшего супруга ее покойной сестры, богатейшего польского магната Иеренея Клеофаста Огинского (Огиньского; 1808–1863). Он был сыном композитора, автора знаменитого полонеза, М. К. Огинского. Старший сын Огинских будет утверждать потом, что он сын Александра II.