До усадьбы Блока от Москвы всего-то 80 километров. Ради места, где написано больше 300 его стихотворений, где поэт влюбился в Прекрасную Даму — ехать стоит. Этот дом купил еще его дед -- ректор Санкт-Петербургского университета. А рядом жил старый друг профессора — «изобретатель» таблицы химических элементов Менделеев. Все решила чудная березовая аллея на подъезде к дому…

Любимое место

Усадебный дом построили в начале XIX века, видимо, Блок очень его любил, раз приезжал 36 раз за 40 лет жизни. Мистическим совпадением можно считать факт, что дом сгорел в 1921 году, за месяц до смерти поэта. Вероятно, подожгли местные жители, скрывая воровство — до сих пор в музей несут вещи, когда-то принадлежавшие владельцам Шахматова. Первой в дом переехала бабушка Блока — Елизавета Григорьевна, она была весьма просвещенной дамой, знала пять языков, переводила на русский язык Вальтера Скотта, Ги де Мопассана, Гюстава Флобера...
Но кроме занятий литературных очень любила простые «женские» дела: прекрасно шила, варила вкуснейшее варенье и солила грибы так, что к ней ходили за «секретом». Дед был тоже фигурой колоритной: мужественные длинные усы и борода, живая речь и быстрые молодые движения. Он позволял шалить детям. Любил повеселиться сам и сочинял для внуков сказки. Словом, в гостях у бабушки с дедом внукам было хорошо, особенно Саше — а уж с лета 1898 года он имел здесь магнит «весьма притягательный», говоря словами Гамлета. Он познакомился с Любой Менделеевой, они часто ездили верхом и играли в шекспировской постановке Офелию и Гамлета. А в августе 1903 года поженились. На втором этаже любимого дома Блок оборудовал для себя рабочий кабинет, где собственными руками смастерил скамейку. Говорят, он вообще любил физический труд: «Работа всегда одна: что стихи написать, что печку сложить».

Есть память даже у травы

В Шахматове сохранились кое-какие вещи Блока — чернильный прибор деда и полотенце, вышитое бабушкой, зеркало из петербургской квартиры его драгоценной жены и любимые итальянские пейзажи... Разумеется, портрет Врубеля, чей талант высоко ценили в этом доме. Рядом воспетый в знаменитых стихах лик Музы поэта как и положено «в простой оправе»…

Обожаю гулять в шахматовском саду — в этих извилистых дорожках легко запутаться и еще легче представить себе, как из старой липовой аллеи покажется высокая фигура с копной пышных волос... Вековые ели, повидавшие много березы, молодящиеся сосны и меланхоличные липы — все они видели потрясающих людей. Дом и флигель утопали в сирени, а цветы шиповника и жасмина дополняли букет. Здесь любили цветы, пьянящие ароматы трав и запах антоновки. В летний полдень уходили в лесной овраг, где спрятался пруд. Где еще молодым Любе и Саше искать уединения и тайных свиданий? «Из года в год провожу здесь одни и те же летние месяцы... нет места, где бы я ни прошел без ошибки ночью или с закрытыми глазами», — писал Блок.

И лишь по голубой стене

Бросает солнце листьев тени,

Да ветер клонит за окном

Столетние кусты сирени,

В которых тонет старый дом.

Мечта о детстве

Наверное, его талант был бы совсем другим без Шахматова. Все мы из детства родом, как известно. А уж художник и подавно — из его первых, сокровенных впечатлений. А они все — в этом доме. И даже когда после 1910 года приезды Блока в Шахматово стали менее продолжительными, эти родные стены и фамильные вещи, высокие травы и старые деревья были источником вдохновения. В последний раз он побывал здесь в июле 1916-го — заехал к матери перед уходом в армию. Попрощался. И с ней, и с домом, где был так счастлив — возможно, только здесь и был счастлив... А потом грянула катастрофа... И драгоценная усадьба исчезла с лица земли: оставшаяся без присмотра она была разграблена, а в 1921 году дом сгорел до тла. Об этой культурной утрате говорить начали еще в 1924 году. Но у страны нашей постоянно не доходят руки до самого главного, животрепещущего, ценного. Восстановить дом лучшего поэта XX века сумели только в 1980-х. Хотя уже с 1970 года на блоковской «возлюбленной поляне» устраивали Праздники поэзии. Теперь здесь воссозданы главный дом, флигель, каретный сарай. Возрождается сад и парк. Но все же смотреть на все это грустно, вспоминается фолкнеровский афоризм: «Таково уж счастливое свойство ума — забывать то, чего не может переварить совесть». Слава Богу, все чаще вспоминаем — значит, совесть жива…

Инна Шевченко
Оракул №12 (декабрь)/2014