Испытания |
|
Новости :) |
|
Мыслишки |
Метки: мысли |
Возвращение домой |
|
Рассказ "Один дома" |
Один дома
Кевин уже пару минут как проснулся, однако открывать глаза не спешил. «Ещё одна чертова суббота», - мрачно подумал он. Последние несколько месяцев он ненавидел выходные и всеми силами стремился проводить их вне дома. Но сегодня была годовщина их свадьбы, и он просто не осмелился назначить очередную командировку на эту дату. Хотя, признаться, искушение было сильным…
Он чуть приоткрыл один глаз, готовясь в любое мгновение немедленно зажмуриться и симулировать глубокий сон, однако её половина постели была пуста. Кевин почувствовал постыдное облегчение. Он лег на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок, в который раз спрашивая себя, в какой момент отсутствие Джессики рядом стало его радовать. Ведь когда-то он любил просыпаться раньше неё и смотреть, как она спит... Многие девушки во сне выглядят нежно и беззащитно, по-детски трогательно, даже если в этот момент пускают слюни. Но его жена была другой. Во сне она всегда казалась… сосредоточенной. Будто только что закрыла глаза и готова была открыть их при малейшем шорохе. Её точеные черты лица не расслаблялись ни на секунду, и только лишь нижняя губа слегка оттопыривалась. Она никогда не храпела, не посапывала, и вообще спала неестественно тихо, будто Спящая Красавица, погруженная в волшебный сон, больше похожий на кому. Это всегда поражало Кевина, но и вместе с тем очаровывало. Ему нравилось будить её поцелуем и чувствовать, что она немедленно отвечает ему – страстно и неистово… Будто благодарила за то, что он вырвал её из цепких лап Морфея.
Кев прислушался – на первом этаже что-то гудело. «Опять!.. Сколько можно!..» - раздраженно подумал он. Кевин резко сел в постели и опустил ноги на пол. Глубоко вздохнул, стараясь утихомирить разгорающуюся в груди злость. Сегодня их семье исполняется три года, и он должен хотя бы попытаться сдержаться. Не только ради неё, но и ради себя самого; ради тщетной попытки сделать вид, что у них всё хорошо. Хотя бы сегодня он постарается не думать о Бет Роджерс – адвокату по разводам…
Кевин спустился вниз. Джессика была там, где он и ожидал её увидеть – она сосредоточенно пылесосила белоснежный ковер в гостиной. На ней все ещё была надета короткая ночная сорочка, и каждый раз, когда она наклонялась, ткань предательски задиралась, обнажая низ её соблазнительной попки. Год назад он бы тут же набросился на неё, и они предались бы дикой, необузданной страсти прямо здесь, на этом самом ковре. Однако сегодня он ощутил лишь ещё один укол раздражения. Снова этот проклятый пылесос!.. Ещё один глубокий вдох, и Кевин поприветствовал жену:
- Доброе утро, милая, - Джес даже не подняла на него глаза, и тогда он повторил, силясь перекричать шум пылесоса. – Доброе утро!!!
Она наконец посмотрела на него, но ничего не сказала, лишь молча продолжила возить трубой по ковру. Её холодное безразличие взбесило его ещё больше. Кевин почувствовал, как пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. В два шага он пересек гостиную и со всей силы бухнул кулаком по кнопке выключения пылесоса. В комнате воцарилась оглушительная тишина.
- Зачем ты опять пылесосишь?.. – спросил Кевин. Его голос немного дрожал от плохо сдерживаемой ярости. – Лора только вчера вычистила весь дом сверху донизу!..
- Кев, это белый ковер, - отозвалась Джессика. – Его надо пылесосить каждый день. А ещё лучше два раза в день, - с этими словами она как ни в чем не бывало нажала на кнопку, и комната вновь наполнилась монотонным гудением.
Чертыхнувшись, Кевин поспешил уйти на кухню. Там он первым делом подошел к раковине, крутанул вентиль с холодной водой и подставил под упругую струю ладони. Как следует умыл лицо, щедро разбрызгивая во все стороны ледяные капли. Не вытираясь, забросил капсулу в кофе-машину и подставил под краник чашку, наблюдая, как она наполняется черной жидкостью с ароматной пенкой. Холодные капли воды стекали по его лицу и разбивались об пол. Привычный утренний ритуал приготовления кофе успокаивал его. Кевин только успел сделать первый обжигающий глоток, как гудение в гостиной прекратилось. «Второй раунд…» - подумал он.
Через минуту Джессика вошла на кухню. Она мельком взглянула на мужа, и губы её чуть скривились. Джес швырнула ему белое кухонное полотенце. Оно хлестнуло его по лицу и упало, повиснув на плече.
- Вытрись, - бросила она.
Кевин поставил чашку с кофе на стол и, вскинув руки в примирительном жесте, послушно промокнул щеки и лоб.
- Зачем ты так?.. – устало спросил он. – Давай не будем ссориться? Хотя бы сегодня?
Джессика ничего не ответила, но Кевин увидел, как морщинка между её бровями немного разгладилась. Приободренный, он шагнул к ней, раскрывая руки для объятий:
- С годовщиной свадьбы, любимая, - это слово далось ему с трудом. Он прижал её к себе, с горечью ощущая, как напряглось её тело.
Несколько секунд Джессика молчала.
- Ты закапал весь пол, - наконец сказала она.
- Я всё уберу, - быстро пообещал он. – Прямо сейчас.
С облегчением Кевин почувствовал, как она наконец расслабилась, и даже приобняла его в ответ.
- С годовщиной, - прошептала она едва слышно.
Их знакомство нельзя было назвать идеальным – Джес чуть не угодила под колеса его автомобиля. Кевин чудом избежал столкновения, однако всё же окатил её грязью с головы до ног. Он выбежал из машины и бросился к ней, ощущая, как на языке вертятся извинения вперемешку с проклятиями. И тут она посмотрела на него своими светлыми, почти прозрачными глазами, будто остекленевшими от ярости, и очень тихо, но отчетливо спросила:
- Вы совсем спятили?..
От одного только взгляда на её перекошенное от злости лицо Кевин потерял дар речи. Джессика была прекрасна в гневе – черты лица её заострились, между бровями появилась упрямая складка, а губы сжались до размера крохотной точки. Она походила на греческую богиню, готовую обрушить на его голову гром и молнии. И Кевин – успешный, уверенный в себе бизнесмен – оробел, как семилетний мальчишка, пойманный на воровстве яблок. Он начал сбивчиво извиняться, бормоча какую-то ерунду – боги, как сильно он ненавидел себя за ту чушь, что срывалась с его губ!.. Она остановила этот беспрерывный словесный поток легким взмахом пальцев.
- Ничего не хочу слышать! – Джессика опустила глаза на своё заляпанное голубое пальто и её голос внезапно дрогнул: - Посмотрите, что вы наделали - я вся в грязи!..
Черты лица её вдруг разгладились, и она жалобно всхлипнула. Кевин начал что-то мямлить про то, что он оплатит химчистку, здесь за углом есть отличное место, а если они не справятся, он купит ей новое пальто, и как сильно ему жаль… Через 10 минут они уже сидели в какой-то кафешке рядом с химчисткой, а тем же вечером он пригласил её на ужин «искупления вины» в итальянский ресторан «Volare». К концу ужина Кевин уже был окончательно и бесповоротно влюблен в неё.
Третью годовщину их свадьбы, как и все предыдущие, они праздновали всё в том же «Volare». Не то, чтобы это был их любимый ресторан (цены в этом заведении были несколько завышены, а еда не всегда соответствовала ожиданиям), просто это была некая романтическая традиция, которая возникла сама собой и неукоснительно соблюдалась из года в год. Даже столик у них был всегда один и тот же - у большого панорамного окна, откуда открывался завораживающий вид на озеро.
Они приехали на ужин к семи. «Volare», как и всегда, был заполнен до отказа. В зале стоял интимный полумрак, а воздух как будто слегка вибрировал от гула разговоров, негромкого смеха и звона бокалов. В центре ресторана на небольшом возвышении стояло фортепиано, за которым играл седовласый мужчина в строгом костюме. Рядом с ним, обняв узкими ладонями микрофонную стойку, пела молодая девушка в длинном золотистом платье.
Их встретил официант, молодой парень лет двадцати пяти со смешными усиками, назвавшийся Габриэлем. Он проводил Кевина и Джессику к их столику и вручил меню. Джес тут же отложила обтянутую искусственной кожей книжицу на колени и принялась сосредоточено переставлять приборы на столе. Корзинку с хлебными палочками точно в середину. Солонку и перечницу – по правую сторону от корзинки, два бокала – по левую, четко друг напротив друга на расстоянии в пять дюймов (чтобы не ошибиться, она сделала замеры пальцами). Вилка и нож у тарелки Кевина лежали чуть кривовато, поэтому Джессика даже привстала, чтобы поправить их. Когда официант вернулся к их столу, чтобы зажечь длинную свечу в позолоченном канделябре, она раздраженно велела убрать её («Вы что, не видите, она сюда совершенно не вписывается, ей здесь попросту нет места!»). Кевин отрешенно следил за манипуляциями жены, пытаясь припомнить, было ли всё так же плохо год тому назад.
Нет, год назад это безумие только начиналось. Сначала незаметно: Джессика просто стала всё чаще приглашать Лору убирать их дом, потом начала сама ползать по комнатам с тряпками и пылесосом. Кевин впервые задумался о том, что что-то идет не так, когда Джес провела все выходные дома, сортируя одежду в гардеробе по оттенкам цветов. На его попытки вытащить её в кино или ресторан она лишь огрызалась. Следующие пару недель Кевин внимательнее присматривался к жене, и с нарастающим беспокойством обнаруживал всё новые и новые пугающие привычки. Джессика стала особенно старательно сервировать стол, стремясь разложить всё идеально симметрично. Вечерами ходила вдоль книжных полок и проверяла, чтобы все книги стояли ровно. Однажды ночью он проснулся и понял, что Джессики нет рядом. Кевин обнаружил её на кухне – она расставляла кофейные чашки в подвесном шкафу, замеряя расстояние между ними строительной линейкой. «Три дюйма,» - бормотала она. «Должно быть ровно три дюйма». Это стало последним гвоздем в крышку гроба…
Кевин попытался поговорить с женой. Предложил обратиться к специалисту. Джессика кричала и плакала, что она не сумасшедшая, просто «во всем должен быть порядок» и «как ты не понимаешь, я делаю всё это ради уюта в доме!». Вот только их дом всё больше и больше напоминал стерильную операционную, а не уютное гнездышко. И за малейшим нарушением порядка – будь то брошенные в коридоре ботинки или криво задернутая штора – теперь следовал скандал. И каждое столкновение между ними становилось все более яростным: словесные перепалки и ругань плавно перетекали в рукоприкладство. Нет, Кевин всё еще держал себя в руках, а вот Джессика в порыве гнева то влепляла ему пощечину, то набрасывалась с кулаками…
И это была та самая Джессика, которая во время длинных киномарафонов всегда кидалась поп-корном в экран телевизора, если сцена казалась ей затянутой, а диалоги скучными. Та самая Джессика, которая когда-то любила заниматься сексом на столе в его кабинете, сминая отчеты и разбрасывая книги. Та самая Джессика, которая обожала не только вместе валяться в джакузи в облаке пены, но и устраивать водные бои, выплескивая душистую воду на пол в неимоверных количествах. Как так вышло, что эта же самая Джессика теперь готова была удавить его за несколько пролитых на кухонный пол капель воды?..
Джес наконец закончила с расстановкой приборов и углубилась в меню. Между её бровями вновь появилась знакомая упрямая морщинка – та самая, что когда-то так нравилась Кевину – и на лице застыло недовольное выражение. Ему не надо было даже спрашивать Джес, в чем дело: наверняка она взбесилась из-за того, что блюда в меню не указаны в алфавитном порядке. Всего пару месяцев назад она уже устраивала сцену по этому поводу в французском ресторане, и даже швырнула злополучным меню в официанта…
- Милая, ты определилась? – поспешно спросил Кевин, надеясь отвлечь её. «Милая», - подумал он с внезапным отвращением. «Зачем я вообще это сказал? Как же давно ты перестала быть милой…».
- Разве можно хоть что-то выбрать в этом дурацком меню? – отозвалась Джес, скривив губы.
- Как насчет лингвини с копченым лососем, баклажаном и красной икрой? Тебе же всегда нравилось? – предложил Кев. – Ризотто с белыми грибами, улитками и ягодами тоже выглядит очень аппетитно…
Джессика продолжала резким, отрывистыми движениями листать меню, едва удостаивая страницы взглядом. Кевин чувствовал себя сапером, которому необходимо было срочно обезвредить жену, а не то скоро во все стороны разлетятся вилки и тарелки…
- А может феттучини с рагу из кролика?.. – предпринял он последнюю отчаянную попытку. – Как на нашем первом свидании?.. Помнишь?..
- Конечно помню, - Джессика внезапно улыбнулась. Черты её лица, которые всего секунду назад были будто бы высечены из камня, наконец смягчились, а на правой щеке даже появилась очаровательная ямочка. – Странно, что ты помнишь… Ведь это было так давно!..
- Не так уж и давно, - улыбнулся Кевин. – К тому же это было самое прекрасное свидание в моей жизни. Как же его можно забыть?
- Ты был такой смешной!.. – Джессика рассмеялась. – Так старался произвести на меня впечатление!
- Даже странно, что у меня получилось, - ответил Кевин. – Я тогда безумно нервничал.
- Еще бы, ты ведь чуть не сбил меня. Наверное просто боялся, что я тебя засужу, - поддразнила Джес.
- Нет, я боялся, что всё пойдет не так, и ты исчезнешь из моей жизни, - признался Кев. И сам удивился, осознав, что сказал правду.
- Вы готовы сделать заказ? – вклинился официант.
Кевин бросил быстрый взгляд на жену, испугавшись, что волшебство момента было разрушено. Однако Джессика по-прежнему улыбалась той самой легкой загадочной полуулыбкой, которая покорила его на их первом свидании.
- Да, - кивнула Джес. – Мне, пожалуйста, феттучини с рагу из кролика, - она подмигнула мужу, пожалуй, впервые за последние несколько месяцев. – А ты что будешь?
- А мне, пожалуйста, пасту карбонара, - сказал Кевин.
От этих слов Джессика буквально просияла. На их первом свидании Кевин тоже заказал карбонару. В тот вечер он так нервничал, что даже не взглянул на меню, поэтому появление официанта застало его врасплох. Тогда Кевин назвал первое блюдо итальянской кухни, что пришло ему в голову, а потом полвечера боролся с этой проклятой пастой: шеф-повар не поскупился на сливочный соус, и Кеву стоило огромных трудов есть так, чтобы не разбрызгивать его во все стороны при каждой попытке донести вилку до рта. Джессика в тот день великодушно делала вид, что не замечает его усилий, но никак не могла сдержать улыбку…
- Что будете пить? – поинтересовался официант.
- Бутылку самого дорогого красного вина, что у вас есть! У нас сегодня годовщина свадьбы, - ответил Кевин. Он взял Джес за руку и поцеловал кончики её пальцев. Она зарделась от удовольствия.
- Спасибо за ваш заказ, - отозвался Габриэль, улыбнувшись. Вид воркующих супругов, празднующих годовщину свадьбы, его явно умилил. – Все будет готово через двадцать минут, – с этими словами официант удалился, оставив их наедине.
Кевин не спешил отпускать руку Джессики. Он легонько сжал её миниатюрную ладошку, ощущая, как бешено колотится сердце в его груди. Кев снова нервничал, как и в день их первого свидания. Только теперь он боялся ни того, что не сможет очаровать яркую и неприступную девушку: он был в ужасе от мысли, что на смену его любимой Джессики вновь вернется сумасшедшая невротичка.
- О чем ты думаешь? – спросила его Джес.
- Вспоминаю наш первый ужин здесь, - соврал Кевин.
Джессика кивнула, явно довольная ответом, и мечтательно прикрыла глаза, предавшись воспоминаниями. За бокалами безбожно дорогого вина они вспомнили всё – музыку, которая играла в тот вечер, свои первые впечатления друг о друге, все забавные и неловкие моменты. Кевин не мог поверить, что Джес вновь смеялась, и смеялась так же радостно и заразительно, как и несколько лет назад. Он почувствовал странное томление в груди, разливающееся тепло – в нем снова просыпалась нежность к этой женщине. Нежность, которую, казалось бы, он утратил безвозвратно в череде бесконечных споров и ругани над разбросанными носками и не сметенными со стола крошками.
Вскоре к их столу подошёл Габриэль с большим подносом наперевес.
- Ваши феттучини и карбонара, - объявил он, расставляя перед супругами тарелки. Затем он водрузил на стол пармезанницу и, пожелав им приятного аппетита, ушел.
- Пахнет божественно, - заметил Кевин.
Он бросил на колени салфетку и еще раз потянул воздух, ощущая, как ноздри наполняются дразнящим ароматом. Кевин уже было взялся за приборы, как вдруг понял, что Джес ничего ему не ответила. Он посмотрел на жену: она сидела неестественно прямо и буравила взглядом пармезанницу. Кев сразу понял, что дело дрянь: дурацкая пармезанница стояла криво, а на скатерти вокруг неё валялось несколько сырных стружек.
- Я всё поправлю, - поспешил заверить её Кевин. Он приподнял пармезанницу и смахнул на пол крошки, а затем постарался поставить её ровно между солонкой и перечницей. – Так лучше?..
- Да, - процедила Джес сквозь зубы. Она явно пыталась бороться с очередным приступом, но, судя по пульсирующей на шее вене, битва уже была проиграна. Джес не выдержала и ещё раз поправила пармезанницу, сдвинув её буквально на несколько миллиметров. – Вот теперь идеально.
- Отлично! – Кевин вымученно улыбнулся. В воздухе повисло неловкое молчание – романтическая атмосфера рассеивалась, как дым, уступая место былой напряженности. – Я хочу сказать тост, - он поднял бокал, чтобы хоть как-то сгладить неловкость. – За нас! И пусть впереди нас ожидает множество таких же… ммм… прекрасных лет!
- За нас, - Джес неловко боднула его бокал своим и начала пить чуть более жадно, чем позволяли приличия.
Кевин сделал пару глотков, но вкуса вина не ощутил. Вместо этого во рту разливалась горечь разочарования. Он снова невольно подумал о Бет Роджерс, но поспешно отогнал эту мысль – не время и не место думать о разводе. Возможно, ещё не всё потеряно.
Джессика уже приступила к трапезе, поэтому Кевин тоже взял в руки приборы. Он начал наматывать спагетти на вилку, и его в ту же секунду бросило в жар – сливочный соус, в котором утопала паста, начал предательски разлетаться в разные стороны. Кевин бросил быстрый взгляд на Джес – та была слишком занята своим блюдом и пока не обращала на него внимания. Кевин уже мысленно обзывал себя последними словами, проклиная за то, что поддался романтическому порыву и заказал пасту, которую он в принципе не способен есть аккуратно. «Пармезан!» - внезапно подумал он. «Я засыплю спагетти пармезаном! Наверняка это поможет справиться с лишним соусом».
Он потянулся к пармезаннице, зачерпнул большую ложку с горкой и щедро обсыпал пасту. Потянулся за следующей, и ещё одной, и ещё…
- Ты что, издеваешься надо мной?.. – обжег его тихий и вкрадчивый голос Джес.
- О чём ты? – Кевин недоуменно уставился на жену.
- Об этом, - ответила она с нажимом. В её глазах пылал яростный огонь. Кончиком ножа она указала на скатерть.
Вся она была усыпана крохотными крупицами пармезана. Кевин похолодел.
- Я сейчас уберу… - пробормотал он.
- Почему ты вечно пытаешься меня опозорить?.. – спросила Джессика. Она как будто вся вибрировала от злости.
- Что ты такое говоришь? Это всего лишь крошки, о каком позоре идет речь?
- Ты постоянно устраиваешь беспорядок… – Джессика говорила всё громче и громче. - И дома, и где бы мы не появились! Я устала от этого! – она перешла на истерический визг. – Я устала от вечного хаоса!!!
- Пожалуйста, Джес, потише, - попытался утихомирить её Кевин. В их сторону уже полетели стрелы неодобрительных взглядов с соседних столиков. – Я прошу тебя…
- Просишь?! Ах ты меня просишь!!! Я постоянно прошу тебя о порядке! – Джессика сорвалась на крик. – Ты же знаешь, как я ненавижу бардак!!!
Кевин чувствовал, что теряет контроль. На его лице заиграли желваки, в ушах зашумело, а перед глазами заплясали черные точки. Весь ресторан теперь смотрел в их сторону, и даже пожилой пианист на мгновение сбился с ритма от криков его жены.
- Заткнись, - прошипел он. – Не устраивай сцен…
- Ах я устраиваю сцены?! – завизжала Джессика.
К ним уже подбежал Габриэль: у бедного официанта не было лица. Его усики нервно подергивались, глазки бегали, а пальцы сплелись в молебном жесте. Ему на подмогу с разных концов зала стягивались и другие официанты, а от двери на всех порах мчался администратор.
- Прошу вас, мэм, успокойтесь, - заикаясь, взмолился Габриэль. – Вы мешаете другим. В противном случае мы будем вынуждены попросить вас удалиться…
Зря он это сказал. Джессика окончательно слетела с катушек. Всё лицо её покраснело от гнева, а ноздри затрепетали, как у быка. Она вскочила с места: её стул, зашатавшись, с грохотом упал на пол. Габриэль, вздрогнул и отшатнулся, испугавшись безумия в её глазах. С губ Джессики сорвался крик, больше напоминающий вой баньши. Музыка в ресторане резко оборвалась – пианист прекратил играть, а юная певица вскрикнула от страха и сделала неловкую попытку спрятаться за микрофонной стойкой. Теперь весь ресторан смотрел на них: женщины испуганно перешептывались, а мужчины привставали со своих мест, еще пока не до конца понимая, пора ли им вмешаться. А вмешаться однозначно стоило бы: Джессика уже схватила свою тарелку и запустила ею в Габриэля. Этому броску позавидовал бы любой метатель дисков: тарелка угодила бедному официанту прямо в нос, что-то хрустнуло, и несчастный навзничь опрокинулся на пол. Женщины за соседними столиками с визгом повскакивали со своих мест и бросились прочь. Никто из них, правда, не спешил покинуть зал: человеческая природа требовала узнать, чем же кончится заварушка с этой ненормальной, поэтому они лишь убрались на безопасное расстояние.
Кевин не мог поверить своим глазам: Габриэль лежал без движения, распластавшись на полу. Его лицо было разбито и залито кровью, а в волосах застряли кусочки крольчатины и феттучини. Джессика издала странный, утробный рык, и повернулась к мужу, вереща что-то про то, как сильно она его ненавидит, и что это он во всём виноват. Кевин едва слышал её и почти не соображал от шока – да, конечно, она и раньше устраивала скандалы, но чтоб такое… Он рванулся к ней, испытывая сильное желание сделать ей больно, затолкать ей обратно в глотку каждое её слово, каждый визг и крик… Ему хотелось одного – остановить это безумие, покончить с ним раз и навсегда. Джессика была готова: она схватила бутылку вина и со всей силы опустила её на голову Кевину.
Ему показалось, что мир взорвался болью. Что-то красное залило ему глаза: он не был до конца уверен, была ли это кровь или вино. По ресторану пронесся ураган панических криков, но Кевин их уже не услышал: глаза его закатились, и он рухнул на пол, как подкошенный, провалившись в темную бездну.
Кевину пришлось наложить тринадцать швов – осколки бутылки основательно раскурочили его черепушку. Врач настоятельно рекомендовал провести ночь в больнице, но Кевин наотрез отказался: меньше всего ему хотелось валяться на больничной койке и слушать возбужденное перешептывание медсестер о том, как его чокнутая женушка отделала его бутылкой прямо посреди празднования годовщины свадьбы. Ему и так пришлось давать показания полицейскому, и это оказалось на редкость унизительным занятием. Допрашивающий его полисмен был очень серьезен и казалось, что к Кевину он относится с явной симпатией и даже сочувствием, однако в его словах «Вы утверждаете, что ваша жена вырубила вас ударом бутылки?» Кевину чудилась злая насмешка, как будто на самом деле он спрашивал: «Что ты за мужик, если не в состоянии усмирить свою женщину?». Этот вопрос и без того крутился в его гудящей от боли голове…
После того, как полицейский задал все необходимые вопросы, он поведал Кевину, что другие посетили ресторана проявили редкостное рвение и гражданскую сознательность, поэтому бросились давать показания против его жены. Большинство настаивало на том, что она ненормальная. Джессику арестовали (в процессе задержания она пыталась пырнуть одного из полисменов столовым ножом), и как минимум ближайшие сутки ей предстояло провести в полицейском участке. Помимо всего прочего, ей также светила проверка у психиатра. Кевин слушал полисмена отрешенно. Он даже не стал спрашивать его, может ли он как-то вытащить Джессику, скажем, под залог, или как-то помочь ей. И дело было даже не в том, что он едва ли был способен соображать от всепоглощающей головной боли: ему просто было плевать на дальнейшую судьбу этой психопатки. Он собирался завтра же первым делом связаться с Бет Роджерс и начать готовить бумаги для развода. Хватит уже. Натерпелся.
Полицейский наконец оставил его в покое и удалился. Кевин подписал отказ от госпитализации и вызвал такси: его машина так и осталась стоять на парковке перед «Volare», да и в его нынешнем состоянии он явно был не способен сесть за руль. Дорога до дома показалась ему вечностью, хотя на деле заняла не больше двадцати минут: его мутило от боли, а малейшая вспышка света от проезжающей встречной машины словно пронзала его мозг раскаленным прутом. Кевин смутно помнил, как расплачивался с таксистом – кажется, вместо двадцатки он дал ему 50 долларов, однако в тот момент собственная чрезмерная щедрость заботила его меньше всего.
Кевин вошёл в дом и на несколько минут остановился у дверей. Его обуревало странное чувство, которое он не мог до конца осознать. Наконец он понял – облегчение. Его переполняло пьянящее чувство облегчения. Раньше, стоило ему переступить порог, как он словно надевал невидимые кандалы. Джессика обязала его следовать дурацким правилам, и всё это время Кевин чувствовал себя заложником её невыполнимых требований. Но, кажется, сегодня этой тирании пришел конец. Ему не нужно больше как-то по-особому ставить ботинки в коридоре. Кевин был один дома, а значит, он был свободен. И скоро он окончательно вернет себе свободу. Нужно лишь подписать бумаги, и этот кошмар наконец закончится…
Кевин сбросил ботинки, намеренно раскидав их по углам. Босиком прошёл на кухню, помыл руки и стряхнул воду не в раковину, а на пол. Вытер руки и вместо того, чтобы аккуратно повесить полотенце обратно на крючок, бросил его на кухонный стол. Залез в холодильник, вытащил пакет молока и начал жадно пить прямо из пачки, чувствуя, как белые струйки стекают по его подбородку на рубашку и на пол. Кевин ощущал какое-то извращенное наслаждение от этих маленьких бунтарских поступков.
- Ну, Джес, где же ты?! – крикнул он. Его голова отозвалась на крик вспышкой боли. – Где ты, когда я превращаю наш дом в Содом с Гоморрой?!
Тишина. Ни криков, ни упреков, ни намека на скандал. Только тишина. И Кевин насладился бы происходящим в полной мере, если бы не проклятая головная боль. Сил на дальнейшие ребячества у него не оставалось, поэтому он медленно поплелся на второй этаж, по пути стаскивая с шеи галстук и сбрасывая с себя пиджак и рубашку прямо на лестнице. От брюк и носков он избавился уже в спальне, и бросил их неряшливой кучкой прямо у порога. Ему хватило сил лишь на то, чтобы стащить с постели покрывало и скинуть на пол бесконечное число декоративных подушек, которые Джес всегда раскладывала в только ей одной понятном порядке. Кевин забрался под одеяло и мгновенно отключился.
Утро следующего дня, увы, не было добрым. Кевин проснулся с ощущением, что вместо головы у него пустой чан, по которому какая-то мартышка старательно молотит колотушкой. На часах на прикроватной тумбочке было всего девять утра, поэтому он не спешил вставать с постели. Кевин попытался спланировать грядущий день, однако в это утро его мысли больше напоминали многотонные валуны: они с трудом ворочались в его голове, едва ли сдвигаясь с места. Ещё никогда мыслительный процесс не давался Кевину с таким трудом… Его измученный мозг смог выжать из себя лишь два умозаключения: звонить Бет Роджерс в 9 утра в воскресенье было слишком рано, и что возможно кофе поможет ему избавиться от окутывающей его разум плотной пелены тумана.
Кевин нехотя выбрался из-под одеяла и нетвердой походкой отправился в ванную. В зеркало он старался не смотреть, не желая видеть свою разбитую голову и помятую физиономию. Горсть ледяной воды в лицо его немного освежила, однако чуда не произошло – Кев всё еще чувствовал себя коровьей лепешкой.
Он медленно спустился по лестнице вниз, цепляясь руками за перила и шаркая ногами, как столетний старик.
На кухне его ждало большое разочарование – кофейные капсулы закончились. Кевин тихо чертыхнулся: он не очень любил чай, но, похоже, выбора у него не оставалось. Он включил чайник и побрел в гостиную, где бухнулся на диван и закинул руки за голову, ожидая, пока вода закипит.
Закрыв глаза, Кевин слушал, как чайник бурчит всё громче и громче. И вместе с нарастающим звуком, в нём росло и крепло странное чувство тревоги. Как будто в голове у него навязчиво звенел маленький колокольчик, возвещающий о пришествии беды. И тихое «динь-динь» постепенно сменялось протяжным и долгим колокольным звоном. «Боже, ну что за бред», - раздраженно подумал Кевин, стараясь подавить необъяснимое беспокойство. «Ты просто нервничаешь перед звонком адвокату. Тяжелый будет день, только и всего». Однако шестое чувство всё никак не успокаивалось…
Чтобы как-то отвлечься, Кевин пытался думать о чём-то приятном – вроде того, куда он поедет отдохнуть после развода. Однако мысли о вчерашней катастрофе постоянно вытесняли из его головы зазывный шепот океана и горячий золотой песок. Перед глазами появлялось то перекошенное от ненависти лицо Джессики, то Габриэль, подстреленной птицей распластанный на полу… От всех этих воспоминаний тревога лишь усиливалась. Кевин со стыдом чувствовал, как его липкой паутиной окутывает непонятно откуда взявшийся страх…
На кухне щелкнула кнопка – чайник автоматически выключился. Кевин вздрогнул от неожиданности и резко сел на диване, и напрасно – голова его закружилась, а к горлу подступил тошнотворный комок. Он глухо застонал, закрыв лицо руками. Несколько бесконечно долгих минут комната вращалась вокруг него. Когда же он наконец вновь открыл глаза, его мутный взгляд уперся во входную дверь.
Страшное осознание пришло быстро и болезненно, как удар кнута.
Его ботинки, еще вчера беспечно разбросанные по углам, аккуратно стояли у двери.
Джессика.
- Ты постоянно устраиваешь беспорядок, - сказала она почти с нежностью. – Пора положить этому конец.
Кевин повернулся на голос, но успел лишь увидеть, что в него что-то летит. В следующее мгновение выплеснутый из чайника кипяток ударил его в лицо.
С воем Кевин повалился на пол. Ему казалось, что его лицо объято пламенем. Он ничего не видел и не соображал от боли, и лишь корчился на полу, захлебываясь собственным криком. Кевин уже не слышал шагов Джессики; не понимал, что она склонилась над ним. Последнее, что он почувствовал – спасительный поцелуй холодной стали на своем горле.
Ещё несколько мгновений ослепляющей боли, и с их браком всё было кончено.
Метки: рассказ |
Новогодние обещания |
Метки: новый год обещание |
Новогодние подарки |
|
Ошибка |
Небольшое предисловие: я сейчас делаю попытку пробудить от долгого сна своё творческое "я", и решила сделать это с помощью так называемых тренировочных зарисовок. Поэтому выставляю на ваш суд одну из них, зарисовку под названием "Ошибка". Будет интересно услышать ваше мнение :) Итак...
Метки: зарисовка рассказ ошибка |
Удачный шопинг в Спектре) |
|
Фитнес |
|
Шокирующее собеседование |
Метки: работа собеседование |
... |
Метки: мысли |
Как быть дальше? |
Метки: мысли работа мечты |
Гром среди ясного неба |
Метки: работа |
О размерах |
|
Идеальное утро |
|
Финансовый вопрос |
|
Лучший день рождения |
Метки: счастье впечатления |
Странное ощущение |
Метки: мысли |
Итоги уходящего года |
Метки: счастье |