(опубликовано: Саранские епархиальные ведомости, №3, 2010 года, сс. 20-26)

Прежде всех ваших дел,
позаботьтесь о наставлении детей…
Свт. Иоанн Златоуст (V век)

Кандидат психологических наук, доцент Тверского государственного университета, директор Детского православного центра «Новая Корчева» г. Конаково, протоиерей Борис Ничипоров (1953-2003) в завершении «Слова на смерть мальчика Ярика Фокина» сказал: «Я хочу закончить свое слово отрывком из стихо¬творения одной прекрасной девочки Сашеньки, кото¬рая умерла в девять лет от тяжелой и страшной болезни. Это была дочка очень близкого мне человека, профессора МГУ. Последние дни она уже не встава¬ла и написала по-детски чистое стихотворение, отры¬вок из которого я вам прочитаю:

Спи, младенец мой прекрасный, баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный в колыбель твою.
Если смерть пришла так скоро — не пугай ее.
Смерть идет, идут и годы — значит надо все.
Не расстраивай отца ты, мать не огорчай,
Жди ты смерти, жди покорно, спи, не плачь, бай-бай.
Если встать теперь не можешь — значит уже все,
Значит, никогда не встанешь — ну и что, и что?
Ляжешь ты на койку смирно, ручки сложишь в крест.
Ждать ты будешь тихо ангела — ангела с небес» .

С небольшими оговорками мы можем утверждать, что в кризисном состоянии ребенок прилагает больше усилий к тому, чтобы найти смысл собственной жизни…
Наличие у ребенка духовных ценностей «значимо не только для личностного и социального существования его самого, но и для тех, кто его окружает» . При этом действенны лишь те ценности, которые не просто известны ребенку, но восприняты им личностно и внутренне освоены в пределах его возрастных особенностей. Подобные ценности становятся естественными и жизненно необходимыми для ребенка, закладывая тем самым духовно-нравственный базис, помогающий проживать период кризисного состояния.
Странное несоответствие у современной детворы внешней взрослости и внутреннего инфантилизма справедливо называется в кругах православных психологов задержкой развития души . По этой причине выбор ценностей в меньшей мере принадлежит самому ребенку. В большей мере за него ответственны родители или лица их заменяющие.
Именно родители способны сформировать и развить у своего ребенка навыки к общежитию, ориентированные на позитивное взаимодействие с окружающими и с самим собой, включая эффективные механизмы со-страдания, со-общения, со-радования, со-действия и со-творчества по отношению к другой личности.
Родителям необходимо обозначать четкие очертания и границы категорий добра и зла. Тем самым, помочь ребенку, по верной мысли проф. В.В. Абраменковой, гармонизировать его картину мира. Поскольку «обращаясь ко взрослому с явным или скрытым вопросом на тему «что такое хорошо и что такое плохо?», ребенок всякий раз хочет подтвердить для себя нравственное содержание и смысл того или иного явления, действия, поступка… Очевидно, что конструирование гармоничной светлой детской картины мира с верой в будущее является определенным условием взросления самого ребенка и его нравственно-психологического здоровья» .
Однако особенность социально-экономического статуса современной семьи, динамизм ее эмоциональной сферы, подвижные ценностные структуры сознания, присущая российскому обществу мультикультурность, порождают специфическую уязвимость родителей к современным вызовам. По этой причине экономическая, социальная, психологическая и духовная уязвимость личности родителей способна нанести серьезный урон психологическому и духовному здоровью ребенка.
Западный педиатр и психолог Росс Кэмпбелл обозначает ряд условий, которые могут помочь родителям дать духовную и психологическую устойчивость своему ребенку в контексте кардинально отличных друг от друга аксиологических систем:
1. Родители должны иметь духовно-нравственный фундамент, на котором базируется их собственная жизнь. «Истинной ценностью, вносящей мир в сердце страждущего, является Он… А Он в вас живет? Если нет, обратитесь за помощью к священнику или другу христианину» .
С христианской точки зрения речь здесь идет о воцерковленности родителей, как необходимом условии эффективной трансляции духовно-нравственных ценностей христианской традиции своему ребенку.
2. Родители способны передать ребенку только то, чем обладают сами. «Для того чтобы ребенок отождествлял себя с родителями (тесно связывал себя с ними) и был способен принять их ценности, он должен чувствовать себя искренне любящим, и знать что его ценят» .
Человек верующий и воцерковленный опытом жизни знает, что значит принятие, прощение и преодоление одиночества.
Именно в пространстве Церкви человек соприкасается с подлинной Любовью, Которая по слову апостольскому «есть Бог» . Любовью, Которая любит не «за», а «вопреки»…
В Церкви человек учится просить и принимать прощение. Учится принимать своего ближнего, учится принимать самого себя.
В пространстве Церкви человек приобретает молитвенный опыт и тем самым постепенно лишается одиночества…
В своей статье мы описываем три случая духовно-психологической помощи детям, оказавшимся в кризисном состоянии. В каждом из трех случаев речь идет о детях, пораженных тяжелым недугом (онкологических больных) и находящихся на пороге смерти.
Категория смерти в 6-7 лет – это уже жизненная реальность . В нашем случае речь пойдет о трех детках: девочке, мальчике-подростке и мальчике в возрасте 9-ти, 13-ти и 9-ти лет соответственно. Имена по этическим соображениям мы используем вымышленные. Мы используем бытовую, широко употребляемую церковную терминологию. В том случае, когда речь идет от лица ребенка, мы переводим ее на «взрослый язык».
Случай первый. Настя, девочка 9-ти лет. Родилась в 1999 году. Диагноз - острый миелобластный лейкоз. Родители считают себя православными. Девочка была крещена в 2001 году. Отец в Церковь не ходит. По его словам «просто времени нет. Слишком много работы. Надо много денег на лечение дочери. Да и не верю я священникам. Но в Бога я верю по своему. Но вы не подумайте, я православный». Мама в церковь стала ходить, как только узнала о диагнозе дочери. Бабушка себя считает атеисткой, но по её словам «Бога не отвергаю и даже приветствую веру в Него, особенно у молодежи». Мы встречались с ребенком всего один раз. Осенью 2008 года.
Невзначай я заговорил о Боге. «Каков Он? Как ты думаешь?». «Он – добрый, с Ним наверное хорошо…». «А ты хотела бы быть чтобы Он был с тобой?». «А Он не заберет меня на небо? Я очень люблю папу, маму и бабушку. Им без меня будет плохо. Я не хочу без них к Нему». «А ты попробуй написать Ему письмо… Попроси Его, чтобы Он помогал твоим родителям, твоей бабушке… И можешь не только писать но и разговаривать с Ним… Попробуй…».
Я подал ей двойной листок в клетку и ручку. Обычно я прошу, чтобы ребенок/подросток записал под диктовку первые несколько предложений. Примерно такой текст: «Господь я прошу Тебя, позаботься обо мне, сохрани моих родителей, подари мне новых друзей. Защити меня от зла. Спаси меня. Я принимаю Тебя как Бога моего и Спасителя души моей. Я прошу Тебя…». А дальше я предлагаю самостоятельно ребенка/подростка записать уже своими словами то, что для него является действительно жизненно важным: «А теперь ты сама, попроси Бога о том чего желаешь… Как сможешь так и напиши… Не торопись, Он тебя ждёт… Он тебя любит… Скажи Ему, что тебе не достает…».
Она написала две страницы своей первой молитвы, но мне запомнились особенно вот эти слова, я их передаю во «взрослом звучании»: «Иисус, я хочу, чтобы я выздоровела и жила. Я не хочу болеть, потому что у меня есть три самых любимых человека – папа, мама и бабушка. Если я умру, им будет плохо. Они будут плакать. Бабушка заболеет. У нее сердце сильно болит. Я хочу, чтобы они радовались и не болели. Я очень сильно их люблю. Больше неба люблю. Пожалуйста, сделай так, чтобы я не болела и не умирала. Потому что я очень сильно их люблю».
Настя ушла через три месяца…
Случай второй.
Сергей, парнишка 13-ти лет. Родился в 1994 году. Диагноз – острый лимфобластный лейкоз. Мы познакомились с ним в больничном коридоре. Он и другие подростки (кто в коляске, кто в кресле) сидели и смотрели телевизор в холле отделения, куда меня пригласили к подростку в соседнюю с Сергеем палату.
Пока родственники подростка, к которому меня пригласили, общались с ним, я, сидя на диване, познакомился с Сергеем. Мы разговорились. На следующий день я пришёл к нему и познакомился с его мамой (отец погиб в автокатастрофе, когда Сергею было 5 лет). Женщина позиционировала себя православной. Сына крестила в два года. Летом приглашали батюшку, он совершил соборование. В храм забегает в свободное время подать «записку о здравии сына» и «за упокой мужа». Очень нравится и старается не пропускать программу «Слово пастыря»…
Непростой разговор с Сергеем с глазу на глаз… Он рассказал о себе, рассказал о многом, причём, совершенно неожиданно для себя (как он сказал мне потом, перед моим уходом). Он мне задал вопрос: «А зачем Церкви и Богу я нужен?»…
Я ответил примерно так: «Потому что ты больше никому не нужен… Кому ты нужен? Школе? Армии? Государству? Какой-либо организации? Им всем нужна твоя функциональность, твои навыки, твое здоровье… Выпади из ритма - и ты за бортом этой жизни… И ты уже не нужен… Не нужен никому… Но ты нужен Богу, ты нужен Церкви… И тебе нужен Бог… Потому что самое главное и настоящее ты можешь доверить лишь Ему… Он может позаботиться о тебе здесь и после смерти там… Важно только, чтобы ты учился быть с Ним уже здесь… Попробуй».
Я предложил, как и в случае с Настей, написать «письмо Богу» (читай впервые помолиться). Сергей взял ручку и листок…
Основная мысль Сергея была следующая: «Бог, если Ты есть и Тебе не всё равно, что со мной будет, прошу Тебя, чтобы Ты дал мне еще пожить. Мне нравится девчонка. Мы с ней учимся в одной школе. Мы встречались… Когда я заболел и в школе сказали, что я могу умереть… От рака не лечат… Она напилась таблеток… Но её спасли… Она классная и должна жить. И я должен жить, чтобы она жила. Поэтому я и прошу Тебя Бог, дай моей матери денег на моё лечение, чтобы я смог жить…».
Сергей ушёл спустя пять месяцев…
Случай третий.
Олег, мальчик 9-ти лет. Родился в 2001 году. С 2005 года перенес две операции, около 15 курсов химиотерапии и 2 курса лучевой терапии. Родители относят себя к православным. Ребенка «покрестили» в 2004 году. По их словам за время болезни дважды приглашали священника для соборования ребенка. Подавали «записки» через знакомых в храм. Однако сами храм не посещали и не причащались.
С ребенком первая встреча произошла осенью 2009 года. Мы познакомились. Общались, он писал «письмо Богу», пробовал молиться о своих родителях и о себе (последнее всегда дается сложнее).
В январе 2010 года мы в очередной раз встретились с Олегом. Он, увидев меня, оторвался от рисования и сказал: «Дядя Игорь, вы знаете, что все, что окружает нас – это не по настоящему». «Почему ты так думаешь Олег?». «Да потому что все, что нас окружает, оно умирает (он замолчал, я не прерывал молчания в течении минут пяти-семи)… Вот ручка, она не пишет, паста кончилась. Вот зима, она скоро пройдет… Вот семья, я слышал, что папа с мамой не хочет жить, и они разведутся (молчание)… Я думаю, что из-за меня, потому что я часто болею… И я тоже умру…».
«А что же тогда настоящее, по-твоему?» - я прервал очередное молчание.
И вот оно духовное прозрение...
«Настоящего много… Вот мои родители – они настоящие, они меня любят, я знаю, что любят и постоянно заботятся обо мне… Настоящий – я сам. Дядя Игорь, вот потрогайте мою руку, я же живой, я настоящий, я живой… Когда все ночью спят, я не сплю - иногда мечтаю, иногда плачу… Я разговариваю с Ним… Вы меня научили писать ему письма и говорить с Ним… Мама мне говорит, это называется «мурашки»… Они у меня появляются на руках когда я Ему говорю свои секреты и просьбы… Я просил, чтобы родители не разводились… Я просил, чтобы я остался жить, потому что мама без меня не сможет… И когда я говорю Богу все это, мне становится тепло и хорошо как дома… Это тоже настоящее… Он тоже настоящий и Живой, только вы этого не видите… Спасибо вам…». Настоящее в этой жизни – это мой близкий, я сам и Живой Бог…
В начале февраля, Олег ушёл…
От боли тяжело отвлечься, легче на ней сосредоточиться. Когда в нашу семью входит болезнь ребенка, мы с головой уходим в свою боль, никого не видя и не слыша. И даже личность ребенка, его духовные запросы сдвигаются на периферию наших переживаний и хлопот.
Совет Церкви в этом смысле старомоден. Евангельский алгоритм неизменен - уходи не в проблему, а с проблемой приходи к Господу: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас… и найдете покой душам вашим» .
«Если можно употребить здесь образ, - говорил покойный Антоний (Блум), митрополит Сурожский (1914-2003) - у меня впечатление, что мы ужасно похожи на жука, которого посадили в стакан. Когда он старается выйти через дно – ему пути нет, через стенки тоже никуда. Одна только возможность – вылететь из стакана. У нас та же самая возможность…» .
Не уходи с головой в свою беду и свое горе, а иди с ними к Богу… Позаботься о том, чтобы твой ребенок начал говорить с Богом, начал молиться Ему… На дне жизни нет… Господь есть Жизнь вечная…

Февраль 2010 года