Как на Россию непохоже

Объятый дымкою лиловой
Гор убегает караван.
Над ним - серебряноголовый
Прекрасный витязь Фудзи-сан.

И дышит всё вокруг покоем,
Прозрачен воздух, как слюда!
А рядом с грохотом и воем
Летят, мелькают поезда.

И в небесах гудит пропеллер,
Но нежно женщины страны
Поют теперь, как прежде пели,
Святые песни старины.

И опускают томно вежды,
И улыбаются легко,
И красочные их одежды
Благоухают далеко.

На мотыльков они похожи,
На экзотичные цветы,
И возле них так странно ожил
Певучий, сладкий мир мечты!

И как хорош поклон их чинный,
Привет улыбок золотых,
Когда спокойные мужчины
Проходят гордо мимо них.

Спокойствие и сила веет
Из глаз мужских, упорных глаз...
Значенья полный, тяжелеет
Насыщенный вечерний час.

И месяц встал над тучей хмурой,
Примчавшейся издалека,
И точно в лепестках сакуры, -
Вся в блёстках близкая река.

И парк ночною жизнью ожил,
Полночный час легко вошёл...
Как на Россию непохоже,
Но как чудесно хорошо!

***

© Арсений Несмелов

Арсений Несмелов

Харбин - город в Китае, но здесь еще можно услышать русскую речь, а хлеб по-прежнему называют по-русски и выпекают как в России. Этот город стал центром русской эмиграции на Дальнем Востоке после поражения Белого движения в Гражданской войне в России. Приход к власти коммунистов и развязанная ими Гражданская война вызвали массовую эмиграцию россиян, за пять лет страну покинуло по разным данным от 1,5 до 2,5 миллиона человек. В основном российские беженцы осели в Европе и Америке, но большая колония россиян жила в Харбине. Здесь в это время росли шикарные отели, в одном из которых пели Шаляпин и Вертинский, открывались храмы, библиотеки, рестораны, кабаре и даже оперетта, где танцевала Ларисса Андерсен, выходили десятки русских газет, издавались книги и журналы, где печатались произведения русских писателей и поэтов. Одним из них был Арсений Несмелов (1889-1945).

Арсений Несмелов (1889-1945) провел свою молодость в окопах Первой Мировой войны, осенью 1917 года принимал участие в восстании юнкеров в Москве, воевал в рядах Белой Гвардии в войсках адмирала Александра Колчака, затем - Дальневосточной республики. Участвовал в знаменитом Ледяном походе. После прихода к власти в Приморье красной чумы он через глухую тайгу ушел в Харбин, центр русской эмиграции в Маньчжурии. В эмиграции поэтический талант Арсения Несмелова вспыхнул с особенной силой. Его произведения печатали не только в русских изданиях в Маньчжурии, но и в Европе. Надо воздать должное его мужеству бросить вызов сталинскому тоталитаризму, вся его жизнь была направлена против преступного советского режима. Арсений Несмелов не только успел издать более десятка книг, опубликовать многие сотни стихотворений, более сотни рассказов и поэм. Поэт участвовал в движении русских фашистов в Маньчжурии, активно сотрудничал с харбинской японской военной миссией. В этом дневнике я уже выкладывал некоторые стихи Арсения Несмелова - "БАЛЛАДА О ДАУРСКОМ БАРОНЕ" (Барон фон Унгерн или Белый бог войны), "Ты пришел ко мне проститься" (Русская эмиграция в Японию). "Броневик" (Броневик). После советской оккупации Манчжоу-Го в августе 1945 года одна из оперативно-розыскных групп органов госбезопасности и военной контрразведки "СМЕРШ" разыскала и арестовала Арсения Несмелова. Поэт умер на полу камеры пересыльной тюрьмы недалеко от Владивостока, повторив судьбу Осипа Мандельштама.

Цветок

Есть правда у цветов, у птиц, у облаков, —
Вот маленький рассказ из глубины веков:

В Испании священный трибунал
Одной маранки дело разбирал,
Что будто бы, хотя и крещена,
Всё к Моисею тянется она,
И так, крестясь, показывал сосед!
Усердья к мессе у маранки нет.
И, прокурора выслушавши речь,
Два старца в рясах присудили: сжечь.

Но третий медлил... Был он тоже строг,
Но в пальцах у него синел цветок,
Что из окна к ногам его упал,
Когда он шел в священный трибунал.

Немало знал монах латинских слов,
Но позабыл он имена цветов,
Лет пятьдесят уж, люди говорят,
Он не вдыхал их нежный аромат.

И он цветок в судилище принес,
И всё склонял к нему орлиный нос,
И даже, ранен красотой цветка,
Он целовал его исподтишка.

И братья-инквизиторы к нему
Поворотились разом: почему,
Всегда ретив, достопочтенный брат
Сегодня медлит, думою объят?

И только тут монах мечту спугнул
И строго на преступницу взглянул.

Она была еще совсем юна,
Как стебелек тонка была она,
И увенчал непрочный стебелек
Прелестной, гордой головы цветок.

Как две стихии встретились глаза —
Застенков мгла и неба синева,
И победила нежная лазурь
Тьму всех ночей и молнии всех бурь;
Глаза глазам ответ послали свой:
«Я не сожгу тебя, цветок живой!»

И самый старший, главный между трех,
Он на костер маранку не обрек,
На этот раз костер не запылал,
Но сам монах покинул трибунал:
Почувствовавший, как красив цветок,
Он и людей уже сжигать не мог.

Любите птиц, любите облака,
Недолговечную красу цветка,
Крылатость, легковейность, аромат
И только тех, что всё и всех щадят!

***

© Арсений Несмелов