Откуда-то они все взялись на мою голову, собирают пыль, не нужны и даже не нравятся. И когда в сотый раз попадется под руку какой-нибудь пыльный голубой бегемотик -- думаешь, ну сейчас-то я тебя, голубчик выкину нафиг. И встречаешься глазами с его -- глупыми и выпученными. И понятно -- что никак не получится выбросить вот этого, который смотрит. И блять, значит он будет по прежнему здесь жить. В какой-то момент я сослала всех этих подселенцев в буфет -- и голубого бегемота, подаренного мне ахуевшими парикмахерами за то, что я побрилась у них налысо, это был как бы такой приз, и розовую собачку, оставшуюся от прошлой жилицы -- балерины Анжелы, и лошадок, привезенных Ваней из Индии, будто оттуда нечего больше везти, и фарфоровых псевдогжельских ангелочков с петушками, подаренных всякими бабушками , и еще какую-то дебиловатую кривую собачку, тоже кем-то кому-то зачем-то подаренную, но живущую у меня, двух розовых свиней с желудями в зубах -- это на год свиньи, белочку..вот белочку я, кажется нашла на улице, и еще кучу всякой мелкоты. Уродцы сидят там тихонько, но ощущение, что когда никого нет, весь зоопарк сползает со своих мест и на мягких неуверенных ногах путешествует по буфетной полке, не оставляет меня. Подозреваю, что они заглядывают и в банки с медом, но доказать не могу. Я просто не помню, какие позы у них были в прошлый раз, я вообще и почти не замечаю -- сидят и сидят, так, иной раз, встретишься глазами с дебиловатой собачкой и подвиснешь слегка, меланхолично размышляя, что вообще-то ты ж любишь пустое пространство..кажется. Но с мельчайшими ничего нельзя уже поделать, мне кажется, что они существуют на тех же основаниях, что и я -- ну просто появились и все, утешает то, что хотя бы молчаливы. От них пыль, но я считаю пыль красивой, как и Норштейн.





А на полках-- портреты людей живых и мертвых, веточки каштана выразительные в своем минимализме -- так похожие на коня и всадника на нем, и все это парой линей, как в наскальной живописи. И бутылочки, флакончики, и пузырьки, лорнет, коробочки, трубки с кальянами, еще какие-то звери -- стеклянные, фарфорофые, глиняные. А стол измазан краской и в комнате темно, а за окном метет метель. Это мартовская метель, она мне нравится, снег падает беспорядочно и крупно. И я фотографирую прямо с того места, на котором сижу, вот --