Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

Наум Коржавин
В трудную минуту

Хотеть. Спешить. Мечтать о том ночами!
И лишь ползти... И не видать ни зги...
Я, как песком, засыпан мелочами...
Но я еще прорвусь сквозь те пески!
Раздвину их... Вдохну холодный воздух...
И станет мне совсем легко идти -
И замечать по неизменным звездам,
Что я не сбился и в песках с пути.

1950

Мне без тебя так трудно жить,
А ты - ты дразнишь и тревожишь.
Ты мне не можешь заменить
Весь мир...
А кажется, что можешь.
Есть в мире у меня свое:
Дела, успехи и напасти.
Мне лишь тебя недостает
Для полного людского счастья.
Мне без тебя так трудно жить:
Все - неуютно, все - тревожит...
Ты мир не можешь заменить.
Но ведь и он тебя - не может.

1952

Бог кричал.
В воздухе плыли
Звуки страшней, чем в тяжёлом сне.
Бога ударили по тонкой жиле,
По руке или даже по глазу –
по мне.
А кто-то вышел, ветрам открытый,
В мир, точно в судный зал,
Чтобы сказать Ему: Ты инквизитор!
Не слыша, что Бог кричал.

Он выл с искажённым от боли ликом,
В муке смертельной сник.
Где нам расслышать за нашим криком
Бога
живого
крик?
Нет. Он не миф и не житель эфира, –
Явный, как вал, как гром, –
Вечно стучащее сердце мира,
То, что живёт – во всём.
Он всемогущ.
Он болезнь оборет, –
Вызволит из огня
Душу мою, или взвыв от боли,
Он отсечёт меня.
Пусть.
Лишь бы Сам, лишь бы смысл
Вселенной
Бредя, не сник в жару...
Нет! Никогда не умрёт Нетленный –
Я
за Него
умру.

1960

http://www.poesis.ru/poeti-poezia/mirkina/verses.htm

Наталья Николенко

Осень, ногу на ногу закинув,
Тонкую курила сигарету.
Плыли облаками кучевыми
Струйки дыма по небу при этом.
Рыжая красавица скучала...
Месяц, как она рассталась с Летом;
Слишком ярко страсть их полыхала:
Засмущалось все вокруг багровым цветом.
Весь октябрь проплакала в подушку,
И себя ругала за поспешность,
И его - за то, что так послушно
Принял расставанья неизбежность.
К ноябрю заметно поостыла.
Листопадом сожаления стряхнула;
Слезы не сушила - льдом стянула.
Тонким, хрупким и наивно-милым.
И , теперь, она опять мечтает...
Черпая в любви ушедшей темы,
Ветер, дождь и облака мешая,
Пишет чуть гламурные поэмы...
Осень сигарету потушила.
И от мыслей, грусть навеявших, очнулась:
"Все же... хорошо, что лето б ы л о"...
И небрежно, словно кошка, потянулась.

Помолись о нищей, о потерянной,
О моей живой душе,
Ты, всегда в своих путях уверенный,
Свет узревший в шалаше.

И тебе, печально-благодарная,
Я за это расскажу потом,
Как меня томила ночь угарная,
Как дышало утро льдом.

В этой жизни я немного видела,
Только пела и ждала.
Знаю: брата я не ненавидела
И сестры не предала.

Отчего же Бог меня наказывал
Каждый день и каждый час?
Или это ангел мне указывал
Свет, невидимый для нас?

Май 1912. Флоренция


***
Я подымаю трубку - я называю имя,
Мне отвечает голос - какого на свете нет...
Я не так одинока, проходит тот смертный холод,
Тускло вокруг струится, едва голубея, свет.
Я говорю: "О Боже, нет, нет, я совсем не верю,
Что будет такая встреча в эфире двух голосов".
И ты отвечаешь: "Долго ж ты помнишь свою потерю,
Я даже в смерти услышу твой, ангел мой, дальний зов".
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Похолодев от страха, свой собственный слышу стон.


***
Ничего не скажу, ничего не открою.
Буду молча смотреть, наклонившись, в окно.
Как-то раз и меня повели к аналою,
С кем - не знаю. Но помню - давно...

Из окна моего вижу красные трубы,
А над трубами легкий клубящийся дым.
Но глаза я закрою. И нежные губы
Прикоснулись к ресницам моим.

То не сон, утешитель тревоги влюбленной,
И не тихий привет ветерка...
Это - ранивший душу взглянул напряженно,
Так ли рана, как прежде, ярка.

<Июль> 1913

Богемность, скука, пустоты каприз…
Как, Вы не открывали Унамуно?..
Ах... это экзистенционализм…
Для нечитавших это будет… трудно.

Вы, сударь, из глубинки?.. Ну, тогда
Давайте говорить о Вам знакомом…
Ах!.. Импонирует мне иногда
Так поболтать и показаться скромным…

Ах! Ваши речи так просты,
Периферийно безыскусны,
С высот богемной пустоты
На них взирать мне, право, грустно…

Я дам совет. Прочтите всё же Канта…
Не торопитесь, раскрывая душу.
Без Канта нет ни вкуса, ни таланта.
А я... вер-хам верну свою пустую тушу.


***
Паллиативность, имманентность, эманации…
Словечки… умняком своим пленяют…
Мозги грызёт сплошная… профанация.
Я казуально им... слегка не доверяю.

Жизнь... Тусовка колоды карт?..
Артистично рассыпав веером,
Предлагает - червовый?.. Фарт!..
Ждёт кого-то избушка, передом.
Кем-то движет лихой азарт,
Кто-то сети кидает с берега,
Кто-то глаз не смыкает, март,
Кто-то хочет открыть Америку,
Кто-то книгу листает, Сартр,
Кто-то строит землянку теремом,
А кому-то - звучит "На старт!"
Где-то вырвано с корнем дерево...

***
Кто-то рубится в поддавки...
Кто-то копья ломает стальные...
А кому-то - сдавать не с руки...
А кому-то - ветра шальные...

***
Жизнь-игра... На измятых листах
Недописана пулька знатная,
На кону - то успех, то крах,
Ведь игра далеко не бесплатная...
Ставки сделаны, козырь - крест,
Шулер прячет тузы в рукаве,
И кому-то - поёт Благовест,
А кому-то - остаться в траве...

***
Так идёт Она... вероятная...
То - обыденная, доставучая,
С небом серым, сплошными тучами...
С репутацией где-то пятнами,
Неумелая и невнятная,
Безутешная и плакучая...

То - безудержная и кипучая,
Нестандартная, тем занятная,
И, как кошка, она - живучая,
Кроет смело тремя девятками,
Без оглядки на милость случая,
Безграничная и певучая...

***
Чёрно-белые мышки-мысли
Вещество сырно-серое грызли...
Но у Жизни девиз - не сдаваться.
Рассчитались?.. Пошли играться!..

***
Жизнь - игра?.. Это - Дело, великое.
Дело трудное. Многоликое...

* * *
Преступник наказан разлукой
И выгнан из сердца во вне.
Весна ожидается мукой,
Грозит нерастаянность мне.

Мы вовремя редко жалеем,
Мы полностью редко живём.
Так пошло тщеславие сеем
И зло одиночество жнём.

Но верностью если болеешь,
Ум здравый уже ни при чём.
Тогда, как святитель, сумеешь
Спасти и под самым мечом.


* * *
Я уйду, как все уходят,
И вернусь, как все вернутся.
«Где скучает он? Где бродит?
И какие из мелодий
Наших в сердце им поются?»

Слягу я, ведь все ложатся,
Как ложится в ясли сено.
«Неужели не подняться,
Чтоб любить, дарить, смеяться,
С нами убежав из плена?»

Я умру, что так неново,
Горько и неотвратимо.
Но родное ваше слово
Сделало меня живого,
Переплавило незримо.


* * *
Дарю бумажные цветы
С не менее бумажным чувством,
Бриллиант стеклянный носишь ты
С стеклянным взглядомঀСкучно, пусто.

Не денег нам с тобою жаль,
Всё оттого, что сердце тоже
Подделало любовь, печаль Ҁ
Легко меняем маску, кожу.

И врём легко, но тяжесть слов
Торжественных, казенных, серых
Сдавила грудь сильней оков,
Готовым сделала для веры,

Что ложь от дьявола и мир
Опутан фальшью, суетою.
А к Господу на правды пир
С притворной не войдёшь душою.

* * *
Скажут: поздно, всё пропало,
Молоко уже прокисло,
Счастье ждало и сбежало,
И искать его нет смысла.
Скажут: поздно, не вернутся
Ни ушедшие, ни юность,
Ни цветы, ведь так морозно,
Ни премудрость в нашу тупость.
Ни богатство в нашу скудость,
Ни здоровье в нашу мёртвость,
Нежность съела наша грубость,
Дружбу сжила наша гордость.

Скажут: поздно и стемнело,
И из дома выйти жутко.
Жизнь смертельно заболела,
Засыхает незабудка.
И уже засохло сердце,
Ссора далеко зашла так.
Ищешь всё: куда бы деться.
Недосмотр, недостаток.
Где средь нас Навин, который
Остановит солнце снова.
Чтоб душа, как путник скорый,
Добралась под кров Святого.


* * *
Облачность, строгость, озабоченность.
Апрель, как один из учителей,
Внушает сосредоточенность
Перед радостью солнечных дней.

Облачность, туманность, дождливость ?
Разные состояния воды,
Слёзы ещё, орошающие несчастливость,
Угашающие пламень беды.

Облачность. Угрюмость. Обидчивость.
Два денька постоят или три.
Слишком сильная здесь улыбчивость.
Слишком быстрая здесь забывчивость.
Слишком яркое солнце внутри.

Иеромонах РОМАН

Любая крайность - в пагубу дорога.
Как много говорящих обо всём.
...Мне жаль людей, не ведающих Бога,
И жаль людей, всезнающих о Нём.
О, богослов! В запретной выси роясь,
За мудрованье Царства не лишись.
...Кто после Правды продолжает поиск,
Тот ищет лжи.

15 февраля 1994. Скит Ветрово

***

Душа грустит о небесах,
Она не здешних нив жилица.
Люблю, когда на деревах
Огонь зеленый шевелится.

То сучья золотых стволов,
Как свечи, теплятся пред тайной,
И расцветают звезды слов
На их листве первоначальной.

Понятен мне земли глагол,
Но не стряхну я муку эту,
Как отразивший в водах дол
Вдруг в небе ставшую комету.

Так кони не стряхнут хвостами
В хребты их пьющую луну...
О, если б прорасти глазами,
Как эти листья, в глубину.

1919

Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой,
Над всеми недостатками, которые видны,
Над скверными задатками, которые даны,
Волшебными заплатками, железною стеной
Должны стоять достоинства воспитанные мной.

Когда-то я так думала, по молодости лет,
казалось это главное, а оказалось - нет.
Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь вот так тебя любил:
Со всеми недостатками, слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами, и склонностью ко лжи
Считая их глубинами, считая их загадками,
Неведомыми тайнами моей большой души!
(Е. Горбовская)

Научи меня, Боже, любить
Всем умом Тебя, всем помышленьем
Чтоб и душу Тебе посвятить
И всю жизнь с каждым сердца биеньем.
Научи Ты меня соблюдать
Лишь Твою милосердную волю,
Научи никогда не роптать
На свою многотрудную долю.

Всех, которых пришел искупить
Ты Своею Пречистою Кровью—
Бескорыстной, глубокой любовью
Научи меня, Боже, любить!

Я вернулся, и есть кому дверь отворить,
С благодарностью в небо ночное смотрю.
Я вернулся, и есть кому чай заварить,
Подпевая старинную песню мою.
Есть кому говорить про пути, про зарю,
Их все трогает, будит ,волнует.
Я уйду, и опять возвращусь к октябрю,
Как журавль, что на юге зимует.
Есть зачем уходить, мерзнуть, плакать, болеть,
Истребится фальшивость и сытость.
Есть, кто будет молиться, скучать и скорбеть,
Кораблей моих видя разбитость.
Я вернусь, как тот долг, что вернули не в срок,
С опозданьем, прося извиненья.
Я вернусь так, как в лес возвращается волк,
Возгнушавшись людского селенья.
От людской суеты, пустоты, маеты,
Темноты, возвращусь я веселый,
В дом, где много старинной простой доброты,
Как весной из земли возвращались цветы,
как ребенок с пятеркой из школы.
Тело странника терпит скитанье и труд,
И у сердца есть труд - расставаться...
Континенты открыты людьми, кого ждут,
Кому было, куда возвращаться...

(его же)

Берегите себя, пожалуйста!
Жмитесь в бурю всегда к берегам.
Берегите себя из жалости
К комарам, хирургам, врагам.
Берегите себя для вечности,
И для горных походов чуть-чуть.
Берегитесь лихой беспечности
И вниканий дотошных в суть.
Берегите в себе безбрежность
Милости и любви.
Берегите свою белоснежность
Среди краски, грязи, крови.
Берегитесь без оберегов,
Без охранников, без собак.
Берегитесь жить слишком строго.
Берегитесь понять не так.
Берегите себя от холода
В Заполярье, во взгляде, словах.
Берегите себя как золото
От примесей в жарких печах.
Берегите учащих, ругающих -
Берегущих от гордости нас.
Берегите молитвой плачущих,
Всех, кому тяжело сейчас.
Берегите таланты и доллары
От лежания для никого.
Сбереженным быть - это здорово.
Сберегающим - выше всего!

Иером. Аверкий (Белов)

* * *
Мы на земле живем нелепо!
И суетливо...
Потому
Я отлучаюсь часто в небо,
Чтобы остаться одному.

Чтоб вспомнить то,
Что позабылось,
Уйти от мелочных обид,
И небо мне окажет милость —
Покоем душу напоит.

А я смотрю на землю сверху
Сквозь синеву,
Сквозь высоту —
И обретаю снова веру
В земную нашу доброту.

И обретаю веру в счастье,
Хотя так призрачно оно.
Как хорошо по небу мчаться,
Когда вернуться суждено.

Окончен рейс...
Прощаюсь с небом.
Оно печалится во мне.
А все вокруг покрыто снегом,
И пахнет небом на земле.

И жизнь не так уж и нелепа.
И мир вокруг неповторим.
То ль от недавней встречи с небом,
То ль снова от разлуки с ним.

* * *

Трудно и чудно - верность до гроба!
Царская роскошь - в век площадей!
Стойкие души, стойкие ребра, -
Где вы, о люди минувших дней?!

Рыжим татарином рыщет вольность,
С прахом равняя алтарь и трон.
Над пепелищами - рев застольный
Беглых солдат и неверных жен.

11 апреля 1918


* * *

Идет по луговинам лития.
Таинственная книга бытия
Российского - где судьбы мира скрыты -
Дочитана и наглухо закрыта.

И рыщет ветер, рыщет по степи:
- Россия! - Мученица! - С миром - спи!

30 марта 1918