Акт медитации требует понимания. Есть много действий, где понимание не обязательно: можно каждый день заводить ключ часов и при этом не знать само устройство механизма, можно ходить, не изучая анатомии, можно говорить, не понимая смысла произносимого.
Но медитация требует именно понимания.

Медитация связана с изменением направление вектора нашего внимания и переключением его с внешнего мира на внутренний. Но мир души – это нечто иное.
Внешний мир – это мир объектов. Именно в таком объектом виде он и воспринимается реальностью – в нем реально существует зеленый листок, но “зеленое” вообще рассматривается не иначе как абстракция ума и статусом реальности не наделяется.

Внутренний мир по своей сути объектным не является, он может конструировать объекты внутреннего мира, но именно конструировать. Внешний же мир изначально объектен.
Но что такое объект? Это остановившееся и замороженное в определенной форме движение. Значит, внутренний мир, в противоположность внешнему – это движение.
И это движение бесконечно. Будь оно конечно, всегда можно было бы локализовать свою мысль в пространственно-временном континууме и тут же становится ясен абсурд этого – никто и никогда не может точно сказать, что его мысль находится в такой-то точке пространства и имеет определенную скорость.

Фактически, совершая мыслью обзор внешнего мира, мы постоянно наталкиваемся на объекты, которые останавливают наше внутреннее движение, тормозят его. Именно это насильственное торможение и вынуждает к действиям по необходимости – во внешнем мире мы теряем свободу и полностью подчинены закону необходимости. Те объекты, которые оказывали слабое воздействие на наше внутреннее движение, или уже избавляли от обретенной ранее скованности, мы встречаем радостно, наделяя их статусом мнимой “свободы”, иные же объекты подвергаются демонизации и наделяются резкими эмоциональными взрывами неприятия.
Однако всегда стоит помнить, все наши приятия и неприятия чего-то всегда ситуативны и крайне относительны – в определенном состоянии души мы нечто принимаем с радостью, однако происходит незначительное изменение и бывший кумир тут же повержен.

Но что происходит, когда вектор внимания блуждает во внешнем мире? Мы либо отождествляем себя или нечто с чем-то, либо сравниваем одно с другим. При всей богатой палитре действий все их можно свести именно к этим двум крайним ситуациям.
Почему? Потому что внутри нас изначально и до всякого опыта и мыслительного акта лежат две аксиомы познания мира:
(1) А=А.
(2) А не есть В.
Очень легко доказать, что эти два положения интимно глубинны и даже не требуют никаких доказательств. Можно даже сказать, что эта аксиоматика мира заложена в нас самим миром, как исходные точки начала любого мышления.

Фактически во внешнем мире, останавливая свое свободное движение и действуя по принужденности и необходимости, мы все время что-то с чем-то либо отождествляем, либо постоянно проводим сравнения одного с другим. Но это означает, что наш ум все время отождествляет себя с операцией ТОЖДЕСТВА и операцией ИНОЕ. В первом случае он руководствуется аксиомой (1), во втором – (2).
Фактически, находясь во внешнем мире, наш ум постоянно отождествляет себя либо с операцией ТОЖДЕСТВА, либо с операцией ИНОЕ и далее обобщает и классифицирует все операции в определенные классы, руководствуясь практикой достигнутых результатов. Глубинно ум понимает, что данные обобщения имеют косвенное отношение к РЕАЛЬНОСТИ и именно поэтому все свои абстракции качеством реальности не наделяет. И это тоже очевидно – только сумасшедший может считать реальностью слово “зеленый” или слово “материя”, ибо здравомыслящий человек всегда понимает, что реален именно зеленый листок с конкретного и увиденного дерева. Поэтому ТОЖДЕСТВО и ИНОЕ – это самостоятельные категории, но связанные с РЕАЛЬНОСТЬЮ. И через них мы постигаем внешний мир осознанно.

Именно то, что двигаемый этими двумя операциями, наш ум имеет дело не с реальностью, но только косвенно касается ее, и делает наш ум оценочным, направленным на определенные цели с вечной опорой на прошлый и удачный опыт. Это закабаляет ум, это заставляет его страшиться неизведанного и нового, это делает его агрессивным по отношению к любой мысли хотя бы минимально грозящей разрушить уже достигнутое состояние комфорта. Это усыпляет ум и делает его нечувствительным к подлинной реальности. Фактически такой ум уже не ищет свободы, он ищет кандалы полегче и стимуляторы заставляющие его забывать об оковах.

Тогда что же такое “реальность” и почему изменение вектора внимания с внешнего мира на внутренний открывает эту реальность? Подлинную и несокрушимую реальность мира.

Конечно же, при обзоре умом внешнего мира эта неуловимая реальность так или иначе захватывается, однако делается это косвенно и без осознания. Реальность, подобно святому духу – незримому и бесплотному - парит над грубыми формами материи, как бы оживляя их и, тем не менее, она неуловима в познании, ибо операции ТОЖДЕСТВО и ИНОЕ не есть сама РЕАЛЬНОСТЬ. Будь это так, все в этом мире было бы либо однообразно идентично, либо принципиально отличалось бы одно от другого. Однако наш ум ловит с легкостью как и отличие одного от другого, так и противоположное.

Так что же такое реальность для нашего ума? И именно потому, что она является реальностью, она не требует ни логических доказательств, ни чувственного опыта. И отмахнуться от нее невозможно. Реальность дана нам фактом, который есть до всяких теорий, до всяких философий и религиозных верований. Можно даже сказать больше – его изначальная несокрушимость и рождает его многочисленные интерпретации в виде философских, научных и религиозных взглядов.

Постараемся найти реальность в том, что знакомо и привычно – во внешнем мире.
Что останавливает мой взгляд на предмете? Я выделяю вдруг его из всего окружающего. Мой взгляд останавливает понимание, что этот предмет уникален и неповторим, что нет другого предмета, пусть даже похожего, точно такого же, как и он. Не будь этого, мой ум никогда бы не смог отличить один предмет от другого. Значит, это внелогическое и внечувственное понимание уникальности любой отдельной вещи и делает для меня мир различимым, а не месивом без имени и сущности.
Но почему это понимание до логики и чувственности? Да очень просто – будь оно их продуктом, оно тут же бы стало тенью реальности, подверженной всем градациям относительности как и условий ее проявленности, так и точек зрения наблюдателя.
Случись это так, я бы никогда не смог отличить дерева дуб от деревянной скрипки или от деревянного стола.

Но что такое уникальность? Это соль и сущность любого объекта. Это то, что делает его неповторимым. Это ответ на вопрос: “Что это такое? Каков его смысл?”.
Можно легко показать, что уникальность любой вещи ни коим образом не сводится ни к ее форме, ни к материи, ни к их сочетаниями, ни к чувственности, ни к логическому мышлению – она всегда над ними, она непредставима этими категориями и она несокрушимо присутствует.

Отсюда делается один единственный вывод: чувство реальности мира приходит к нам совершенно по иному каналу восприятия мира и никак не связано с логикой и чувственностью. Это другой и самостоятельный канал мироощущения. Более того, этот канал фундаментален и первичен.

Получается, что сущность любой вещи мира, ее уникальность и неповторимость является фактом и фактом неоспоримым. Одновременно с этим, сущность любой вещи не выражается ни одной категорией пространства-времени-материей-причинно-следственных связей.
Она есть и ее нет одновременно. Можно сказать, что именно сущность вещи и есть явленная нам в прямом виде РЕАЛЬНОСТЬ, ибо она выражает ту особенность, оригинальность и внутренний остов любой вещи без которого никто не смог бы не то, чтобы наблюдать вещь или рассуждать о ней, но без этой сущности или уникальности вообще ничто не могло бы и существовать.

Итак, подлинная РЕАЛЬНОСТЬ, выступая в ипостаси уникальности явлений внешнего мира, дается сознанию простым априорным фактом отрицание которого абсурдно, но так же абсурдно и его логическое доказательство. И если меня кто-то спросит: “В чем уникальность данной конкретной вещи?”, то я только смогу указать на нее пальцем и ответить: “Смотри! Неужели не видишь?”. Вот теперь совершенно понятно, почему сознание, ориентированное вектором познания во внешний мир, предпочитает работать не самой РЕАЛЬНОСТЬЮ, а с сопутствующими ей категориями ТОЖДЕСТВА и ИНОЕ.
Она просто в этом случае неуловима…

Где бы я ни искал РЕАЛЬНОСТЬ во внешнем мире, я буду всегда останавливаться в недоумении перед ее неуловимостью и прямым нераскрытым фактом уникальности любой вещи и я вынужден буду познавать ее окольным путем ОТОЖДЕСТВЛЯЯ и СРАВНИВАЯ.

Плохо когда нет выбора, но в данном случае – это благо, ибо остается только один путь – искать РЕАЛЬНОСТЬ внутри себя…

И стоит мне только повернуть луч сознания внутрь себя, как я тут же нахожу РЕАЛЬНОСТЬ в виде факта переживания своей собственной уникальности, персонифицированной одной и простой буквой “Я”.
Именно “Я”, сам факт моего бытия, выраженный “Я – есть” является самой достоверной истиной, не требующей ни доказательств, ни логических умозаключений. Но если во внешнем мире РЕАЛЬНОСТЬ выражена априоризмом уникальности любой вещи, то во внутреннем мире РЕАЛЬНОСТЬ является нам фактом прямого и внутреннего переживания.

Вывод неизбежен… Подлинная РЕАЛЬНОСТЬ мира дана мне актом самопереживания и находится в моих интимных и внутренних чувствах, это факт непосредственного переживания жизни.

Именно поэтому уже в древности и разрабатываются техники внутреннего переживания, раскрывающие структуру “Я”, именно поэтому древнее знание преподносится нам в виде мифов, где сам акт познания мира раскрыт через переживание живого субъекта, ибо способность чувствовать РЕАЛЬНОСТЬ может не механизм, а организм. Именно поэтому Космос для древних – живое существо, божественная сущность, творящая реальные миры в акте самопознания. Именно поэтому мышление с направленным вектором внимания во внутренний мир и было признанным мышлением, постигающим РЕАЛЬНОСТЬ. И оно было названо медитацией.

Уже древние выделяли два кардинально разных метода медитации…
1 Непосредственное переживание РЕАЛЬНОСТИ или путь любви
2 Переживание реальности особой категориальной ментальной базой, полностью оторванной от чувственности и работающей с символами вещей, связанными между собой в диалектическую систему самопорождения символов в акте синтеза противоположностей. Этот путь назывался путем мудрости или путем Софии.