Агапыча разбудило солнце. Оно вылезло уж из-за зубчатой кромки леса, и
прямо било теперь в восточное окошко Агапычевой избушки, отпечатывая на
бревенчатой стене ярко-жолтый прямоугольник окна. Несколько минут отходил
Агапыч от ночной беготни по темным лабиринтам, проникался постепенно светом
дня, еще одного летнего, солнечного, долгого, полного мелких приятных забот
и занятий ...
    С крыльца разом открывалась взору вся деревенька, полтора десятка
домишек, широкой подковой охвативших травянистую луговину, свободную,
открывающую взору из любого окошка каждый домишко, только в самой средине -
старый колодезь и журавель его торчит круто вверх неким символом,
возвышаясь обозначением центральности места, а домишки вокруг скромно
попрятались крышами под под раскидыстыми черемухами. Какой же здесь вид
весной, когда вся эта подкова обливается черемуховой белизной!
    Подхватил агапыч ведерко и босиком зашагал по узкой стежке в росистой еще
траве к колодцу. А в домишках уже вовсю кипит жизнь, доносятся с разных
сторон сопутсвующие ей звуки, хозяйки внутри крутятся от печки до хлева,
а мужыки уже вышли из домов взглянуть на мир, курят у калиток.
Вот первый справа жмурится на солнце рыжебородый Степаныч, дымит
самокруткой. - Привет - машет ему рукой Агапыч, и Степаныч ответно расплывается
широкой улыбкой. А там дальше и Емельяныч приветственно трясет головой..
    Колодец стар, замшел, и с журавеля евойного оторвался уж давно тягловый
шест, и воду приходится доставать просто выбирая руками цепь.. И в
вытянутом ведре полно всякого накрошившегося с гниловатых стен мусора..
Почистить бы надо колодец - привычно фиксирует Агапыч, рукой выбирая особо
крупные мусорины. Надо бы мужиков подбить на это дело.
    А улицу-то уж подкосить пора, решает Агапыч возвращаясь с полным ведром
по узкой вытоптанной стежке, уж по колено почти трава..
    К вечеру половину поляны, как раз до колодца успевает обкосить Агапыч и
под лучами уже низкого, уже заходящего солнца тяжело бредет домой с косой
на плече..
На крыльце оборачивается Агапыч, окидывает взглядом снова всю деревню,
совершенно пустую, всю ветхую, давно уж необитаемую..
И только кроваво красные отблески заката в уцелевших стеклах..
    И такая тишина вокруг..

    Послесловие: Вспомнено вдруг было (спасибо Оранжевы Йослик за напоминание)
очень давнее - "Звучание тишины" от Саймона и Гарфанкела, и им
вышепрозвучавшее и навеяно: