«Все дело в том, чтобы мы любили, чтобы у нас билось сердце — хотя бы разбивалось вдребезги! Я всегда разбивалась вдребезги, и все мои стихи — те самые серебряные сердечные дребезги»
Марина Цветаева
И немного любви. И слова укачать,
словно на ночь - простую молитву.
И коснуться строки не спеша невзначай.
И немного любви - на палитру
всех желаний людских, всех чужих "не хочу"
да ещё заблуждений химерных.
И немного любви. Только чур меня, чур
от молчания "правдой и верой".
Шрамы сумрачных дней к непогоде болят.
Кто-то рвёт небеса, кто - рубаху.
И немного любви - на тетрадных полях.
И под взглядами - точно на плахе.
Жить без любви можно только в двух случаях. Во-первых, если не отдаешь себе в этом отчёта… Живешь и живешь. Так делают большинство, потому что любовь — редкость. Как талант. Как сокровище. Как красота. Во-вторых… Если надо жить во имя больного или беспомощного… Потому что есть вещи выше любви… Например, порядочность…
Жизнь во благо больных и беспомощных в наши дни расценивается либо как громадная жертва и почти что святость, либо как большая глупость: каждая жизнь уникальна, зачем бросать одну под рельсы другой?
...... любви, истинной и настоящей, много не бывает. Бывает много мужчин, много попыток обрести любовь, но количество никогда не станет качеством.
Самые популярные эмигрантские песни не одно десятилетие кочуют от исполнителя к исполнителю. Они доходят до самого сердца, ведь выражают чувства человека, который находится далеко от дома. Одна из таких щемяще-трогательных песен – «Я тоскую по родине». Другое известное ее название – «Я иду не по нашей земле…». Ее часто исполняют не только за рубежом, но и в российских музыкальных салонах, и даже в больших концертных залах. При этом мало кто догадывается, что песня эта – вовсе не об эмиграции. Написал ее советский фронтовик на войне.
Сегодня будем слушать голос Анастасии Дмитриевны Вяльцевой...
Удивительно, но записи тех далёких лет существуют! Её называли "Наша Несравненная". Современники Анастасии Вяльцевой писали, что её выступления были сродни сеансам массового гипноза - вплоть до того, что зачарованные зрители были готовы по первому зову "несравненной" шагнуть с галёрки в партер.
Сейчас даже трудно себе представить, как велика была в царской России слава этой замечательной Артистки. Ей посвящали стихи, любили, завидовали, восхищались талантом.
Русская певица (меццо-сопрано), исполнительница романсов, артистка оперетты, родилась 13 марта 1871 года в Орловской губернии, в бедной крестьянской семье. Настя уже с 8 лет работала: мыла полы в прачечной, помогала горничным. Часто приезжие актеры давали чаевые, некоторые оставляли на столике контрамарки. Благодаря им, девочка окунулась в фантастический мир оперетты, все партии Настя запоминала, и убирая комнаты распевала их во весь голос. А потом был путь к славе...
Сегодня будем вспоминать и слушать голос Анастасии Дмитриевны Вяльцевой...
Удивительно, но записи тех далёких лет существуют! Её называли "Наша Несравненная". Современники Анастасии Вяльцевой писали, что её выступления были сродни сеансам массового гипноза - вплоть до того, что зачарованные зрители были готовы по первому зову "несравненной" шагнуть с галёрки в партер.
Сейчас даже трудно себе представить, как велика была в царской России слава этой замечательной Артистки. Ей посвящали стихи, любили, завидовали, восхищались талантом.
Русская певица (меццо-сопрано), исполнительница романсов, артистка оперетты, родилась 13 марта 1871 года в Орловской губернии, в бедной крестьянской семье. Настя уже с 8 лет работала: мыла полы в прачечной, помогала горничным. Часто приезжие актеры давали чаевые, некоторые оставляли на столике контрамарки. Благодаря им, девочка окунулась в фантастический мир оперетты, все партии Настя запоминала, и убирая комнаты распевала их во весь голос. А потом был путь к славе...
Ее признали королевой русского романса сразу же – никто не пел пронзительней и ярче. «Очи черные» любили все – даже Сталин. А потом романсы признали мещанством, и ее перестали пускать на сцену. Но все-таки в 70-х Изабелла Юрьева вернулась к своим зрителям – и вновь по-королевски.
За свою долгую жизнь она удостаивалась множества народных званий. Ее называли «белой цыганкой» – за пронзительное и душевное исполнение цыганских романсов, мадам «вечный аншлаг» – за постоянную нехватку билетов на ее выступления, «королевой патефона» – за то, что романсы «Очи черные», «Саша» и «Только раз бывают в жизни встречи...» в ее исполнении звучали из каждого рупора. «Харошей пэвицей» определил ее и Сталин, нередко слушавший ее пластинки и даже приглашавший в Кремль, но настоятельно рекомендовавший при этом исполнять «советские песни». Она же предпочитала не выступать десятилетиями, нежели «осоветчивать» свой классический репертуар.
oyygesa
sculamexal1988
rss_kulturologia
