До меня сегодня дошло, что всё, чем я занимаюсь со сраной весны двадцатого - учусь отвечать неизъяснимому дедушке Константину Макаровичу на вечный вопрос: "Тепло ли тебе, девица?" - "да", вместо "да, блять".

Что касается собственно холода, этот вопрос мы решили ещё в январе двадцать первого. Что касается всего остального... ну, мы стараемся. Особенно милый дедушка. Много золочёных орешков нашлось у него для меня.

/Как настоящая девочка, каковой являюсь технически, я всю жизнь пытаюсь построить отношения с неизъяснимым господом и понравиться ему наконец. Как настоящий пацан, каковым являюсь вследствие некоторых особенностей психики, я всю жизнь стараюсь... ээээ... скажем так, слиться в экстазе с неизъяснимым господом на своих условиях, и чтобы он не разонравился мне. Как инструмент в деснице неизъяснимого, ну, предположим, игла, которой зашивают прорехи в реальности, я стараюсь не ржаветь и не гнуться, и не особо громко орать, когда меня со всей дури тычат фейсом в какой-нибудь тэйбл, который пришла пора зашивать. Подозреваю, с точки зрения неизъяснимого господа, я всё это время замечательно развлекаюсь, играя в девочку, мальчика, иголку и всратую настеньку вместо того, чтобы делать уроки, но он не сердится, а в неизъяснимом своём милосерии умиляется и говорит пролетающим мимо наших неизъяснимых окон неизъяснимым соседям: "Деточка у меня - ролевик"./

https://chingizid.livejournal.com/2417947.html

Плакать в моём положении (от бесконечного счастья ли, от бесконечной ли боли, которые не то чтобы суть одно, но опираются друг на друга, взаимодействуют, как холодные воздушные массы с горячими, создавая условно устойчивую конструкцию под названием "буря", ну или "шторм") - в общем, плакать в моём положении - слишком мало. Писать - тоже слишком мало. Но я по старой привычке пишу.

Девочка в инстаграме выложила картинку, ясный солнечный свет через золотую от света траву и написала (наизусть не помню, примерно): "ну и правильно, чего нас жалеть". Это очень странное чувство, когда небесный свет первым распознаёт непрямую цитату из Книги Рун. И, заливая тебя, практически человеческими словами подсказывает тебе.

Когда подходишь к книжному ящику с - не ощущением даже, а знанием, что там для тебя послание - важное! про какую-то, мать её, тайную суть! - и обнаруживаешь там книгу под названием "Вечный зов", это очень, очень смешно.

Ездили в ботаничку, бродили там на границе жизни и смерти (осень и есть она), аж подвывая слегка от невыносимости этой всей красоты. В сумерках на скамейке, где мы чуть живые сидели с термосами, втыкая в закат, мне стало понятно (не в целом, абстрактно, как раньше, а прям в голове словами), о чём собственно Дантов ад. Каждый круг ада - состояние сознания. Чем оно ниже, тем горше муки, тем дальше рай (который, в сущности, просто норма, отсутствие ада). А мы - здесь, сейчас, в нашем невозможном the Городе - конечно же в лимбе, где нам живётся отлично, состояние сознания уже практически райское, но ад слишком близко, и оттуда доносятся, будем считать, голоса.

Иногда (ежедневно, на самом деле) я попадаю в совсем свой город - в ту его версию, где всё у нас уже получилось. Совсем получилось! Здесь всё такое же, но совершенно другое. Лёгкое, летящее и сияющее. Как дома, - говорю себе я по привычке обозначать словами даже то, для чего не подходят слова. Здесь всё так, как с самого начала и было задумано нами (Небесной Канцелярией, Городом, мной). Иногда в такие моменты (в таком пространстве) в моих ушах звучит голос мёртвого (здесь он живой) фотографа, который когда-то своим присутствием рядом меня снимать научил: "Проявили, теперь надо класть в закрепитель". Ты слышишь, Господи? В закрепитель! Давай уже нас макать в закрепитель, мы лучшие кадры Твои!

Внутреннее усилие, направленное на отмену, отрицание нежити, удивительным (закономерным) образом облегчает обычное усилие быть. Это я к тому, что сраного бегемота этой вашей консенсуальной реальности, прилипшего к нашей с the Городом жопе, пора бы уже окончательно отлепить.

https://chingizid.livejournal.com/2414824.html

В жёлтом томе моего тяжёлого света (Тониного, конечно, не моего) чуваки пьют утешительную настойку на западном ветре и в каждом её глотке вместо водочной крепости нежная сырость, горечь мокрой травы и дымный, дразнящий, почти неразличимый запах, который изредка приносит западный ветер – будущей, очень далёкой, сладкой, твоей последней на этой земле весны. Я сейчас постоянно, во всём чувствую этот запах, проживаю эту невероятно красивую, холодную, длинную, ещё в феврале начавшуюся весну, как последнюю. Не потому что помирать собираюсь, не с моим счастьем это всё-таки вряд ли, просто всякий ветер у нас быстро становится западным, и запах теперь есть всё время. Он - такой, как было описано, и одновременно совсем не такой.

Я, как нетрудно заметить, давно ничего сюда не записываю. Не из каких-то драматических соображений, если что. Просто жить интереснее, чем записывать. И происходит так много всего! Чтобы один день записать, надо пару потратить. А я не особо мультизадачный процессор. Более-менее хорошо я могу делать несколько дел одновременно, но чтобы вот прям совсем безупречно - только одно.
А сегодня записываю, потому что день был прожит хорошо, но всё же не безупречно. Не так искромётно, как надо бы. И освободился ресурс. К тому же, соседи вернулись в сумерках из парка Вингис и показали мне видосик с бобрами. Их собака пугала толстых весёлых бобров! Ещё навстречу соседям в парке попадались ежи и куницы. Вот уж кто безупречно прожил этот день. Эти факты должны, обязаны быть записаны. И вот я здесь.

Довольно давно, кажется, ещё в апреле мне приснилось, как я торгуюсь с неизъяснимыми силами - типа да, человечество не получилось, какое-то бессмысленное говно, но мне, понимаете, обязательно надо сохранить цивилизацию в таком виде, чтобы там мои книги остались. Чтобы было кому их читать, причём на языке оригинала, переводы убьют самое главное - ритм. Делайте, что хотите, но книги надо оставить. Потому что они охуенные. И читателей, ровно по той же причине. Это кем вообще надо быть, чтобы всё это читать и всем собой понимать!
Неизъяснимые силы ржали, говорили - да оно уже кем надо прочитано и овеществилось, где надо, расслабься, ты чо вообще. Но нет, меня это не убеждало. Мало ли что там где-то овеществилось, мне надо, чтобы остались тексты. Потому что они написаны человеком, из человека, тупо человеческими словами, а получилось, как будто нет, и это такое чудо, что давайте, думайте, как это сохранить.
Не знаю, чем та торговля тогда закончилась. Вернее, она ничем не закончилась - меня услышали и поржали, чего ж мне ещё. С тех пор я живу в полном ахуе от своего нелепого поведения. Внезапно выявились приоритеты! Прежде мне в голову не приходило, что я так исступлённо своими книжками дорожу. Комическая конечно фигура это самое "йа", но тут ничего не поделаешь. Работаем с тем что есть.

Ближний (к нам) мир открылся, в смысле, перестал агрессивно зарабатывать на ковырянии в чужих носах. И это, конечно, давно забытое счастье - дешёвые путешествия по Европе, не самолётами, а по земле, ночь в автобусе, который едет по трассе - это целая новая жизнь, не очень длинная, но такая прекрасная, что сразу отпадают вопросы, что я делаю на этой земле. Понятно, что делаю - я её здесь люблю. Глазами, ногами, носом, сердцем, лёгкими, кожей - всем, чем есть, как могу. И я, конечно, хочу так всегда, до последнего вздоха, особенно если к автобусам добавятся поезда. Ладно, можно иногда возвращаться. В город, где в шесть утра на вокзале можно выпить тэйстмэповский кофе, можно раз триста вернуться, как минимум. Он - идеальная цель.

И столько ещё всего.

https://chingizid.livejournal.com/2406497.html