Они были эксцентричной и очень красивой парой. Он был темпераментным итальянцем еврейского происхождения, странноватым полунищим художником; она же – скромной натурщицей и начинающей художницей из респектабельной католической семьи.

Жанна Эбютерн и Амедео Модильяни

Их отношения были совершенно не похожи на сказку: Амедео Модильяни (годы жизни 1884-1920) и Жанна Эбютерн (годы жизни 1898-1920) прожили вместе очень недолго, не очень счастливо, зато умерли с разницей всего лишь в два дня. Уже после смерти влюблённые воссоединились под общим надгробием, правда, для этого потребовалось целых десять лет.

Ах, что за молодежь нынче? Где благородство? Где скромность и достоинство, которыми так отличались барышни ХІХ века? Некоторые из них, действительно, падали в обморок от одного намека на грубое слово. Но такие вряд ли становились музами. А вот графиня Юлия Самойлова была музой самого Карла Брюллова. И жизнь вела такую, что и неробкого десятка барышень могла бы вогнать в краску рассказами о своих похождениях.

История любви в картинах: Илья Репин и Наталья Нордман

Bo4kaMeda

Илья Репин. Автопортрет с Натальей Борисовной Нордман, 1903

Её недолюбливали биографы Репина и не выносили многие из его друзей. О её эксцентричном образе жизни трубили все столичные «желтые» газеты. «Наталье Борисовне и в голову не приходило, что она наносит ущерб имени Репина», — деликатно писал Корней Чуковский. А философ Василий Розанов, называвший Наталью Нордман «женщина-пылесос», прямо говорил: «Эта женщина поглотила Репина целиком».

Её недолюбливали биографы Репина и не выносили многие из его друзей. О её эксцентричном образе жизни трубили все столичные «желтые» газеты. «Наталье Борисовне и в голову не приходило, что она наносит ущерб имени Репина», — деликатно писал Корней Чуковский. А философ Василий Розанов, называвший Наталью Нордман «женщина-пылесос», прямо говорил: «Эта женщина поглотила Репина целиком».

Наталья Нордман родилась в русско-шведской семье (её отец был шведский адмирал, а мать — русская дворянка), а себя назвала «свободной финляндкой». Впрочем, повести, пьесы и публицистику она писала по-русски, так что и псевдоним себе взяла соответствующий — «Северова».

Первая встреча

Знакомство Репина и Нордман началось с курьёза. Наталья Борисовна попала в мастерскую художника вместе со своей подругой, известной меценаткой княгиней Тенишевой. Репин много и охотно писал Тенишеву, пока их не рассорили обстоятельства. Но вначале между художником и моделью царила идиллия: Тенишева, по настроению, могла завалить мастерскую букетами цветов, а на сеансы приезжала с несколькими коробками платьев — пусть Илья Ефимович сам выберет, какое больше подходит по колориту. К причудам Тенишевой Репин привык, а на явившуюся с ней компаньонку вначале не обратил особого внимания, но через несколько минут, видя, что незнакомка скучает, предложил ей почитать стихи поэта Константина Фофанова, которого очень ценил.

Нордман демонстративно уселась спиной к мольберту, будто ей совсем неинтересно, что там пишет Репин, и начала громко читать патетические строчки с издевательски-комическими интонациями. Репина такое паясничанье покоробило, и он поспешил распрощаться с дамами.

«Дорогая Мария Клавдиевна, — писал Репин Тенишевой на следующий день. — Портрет ваш не закончен. Нам нужно повторить сеанс. Я буду очень рад вас видеть, но чтобы это больше никогда не переступало порога моего дома».