Древних русичей жизнь общинная -

Необычная, да былинная,

Пограничная с чудной сказкою

И раскрашена сочной краскою.



Есть поля у них и есть пастбища.

Чтут богов своих они в капищах.

По лесам густым, с буераками,

Нечисть прячется под корягами.



Там кикимора с лешим сходятся

И всю ночь потом хороводятся,

Да куражатся, тропы путая,

Над прохожими, нечисть лютая.



У лесных озер стороной иди,

Там русалочки  в тихой заводи,

Завлекут к себе нежным голосом,

Белой кожею, длинным волосом,



Не заметишь как, заберут на дно,

Стар, иль молод кто, им то - все одно.

Изобильные места дороги.

Разоряли Русь злые вороги.



Жгли и грабили, угоняли в плен,

В земли дальние от родимых стен.

Но незваный гость получал отпор.

И в былых веках, да и до сих пор.



В генной памяти Русь былинная,

Первозданная, чудно-дивная.

Юрий Ерыкалин

Древних русичей жизнь общинная -

Необычная, да былинная,

Пограничная с чудной сказкою

И раскрашена сочной краскою.



Есть поля у них и есть пастбища.

Чтут богов своих они в капищах.

По лесам густым, с буераками,

Нечисть прячется под корягами.



Там кикимора с лешим сходятся

И всю ночь потом хороводятся,

Да куражатся, тропы путая,

Над прохожими, нечисть лютая.



У лесных озер стороной иди,

Там русалочки  в тихой заводи,

Завлекут к себе нежным голосом,

Белой кожею, длинным волосом,



Не заметишь как, заберут на дно,

Стар, иль молод кто, им то - все одно.

Изобильные места дороги.

Разоряли Русь злые вороги.



Жгли и грабили, угоняли в плен,

В земли дальние от родимых стен.

Но незваный гость получал отпор.

И в былых веках, да и до сих пор.



В генной памяти Русь былинная,

Первозданная, чудно-дивная.

Юрий Ерыкалин