Далеки ночи зимние длинные

И далёк стылый хрип января.

На луне снова пятна и линии,

Словно мошки в куске янтаря.



Под небесною бездною августа

Той, что звёздами сыплет в окно,

Будто Гёте, придумавший Фауста,

Сочиняю тебя я давно.



Чтоб красою твоей ненаглядною

Утолить смог и жажду, и зуд,

Украшаю жемчужной гирляндою

И улыбку твою, и слезу.



Вновь в очей добавляю палитру я

Сласть восточной, как ночь, пахлавы

Иль случайно на скатерть пролитую

Каплю джема из спелой айвы.



В платье, точно в поляну душистую,

Наряжаю пленительный стан.

И ласкаюсь то нежно, то истово

К мной придуманным, милым устам.



Ароматною, сочною мятою

Пахнет локон любимой моей.

Да звенит голос травами мятыми,

Словно песня степных ковылей.



И пускай далеки ночи длинные,

Пусть увидеть тебя не дано,

Снишься мне ты прекрасной калиною,

Бьющей веткой в ночное окно...

Далеки ночи зимние длинные

И далёк стылый хрип января.

На луне снова пятна и линии,

Словно мошки в куске янтаря.



Под небесною бездною августа

Той, что звёздами сыплет в окно,

Будто Гёте, придумавший Фауста,

Сочиняю тебя я давно.



Чтоб красою твоей ненаглядною

Утолить смог и жажду, и зуд,

Украшаю жемчужной гирляндою

И улыбку твою, и слезу.



Вновь в очей добавляю палитру я

Сласть восточной, как ночь, пахлавы

Иль случайно на скатерть пролитую

Каплю джема из спелой айвы.



В платье, точно в поляну душистую,

Наряжаю пленительный стан.

И ласкаюсь то нежно, то истово

К мной придуманным, милым устам.



Ароматною, сочною мятою

Пахнет локон любимой моей.

Да звенит голос травами мятыми,

Словно песня степных ковылей.



И пускай далеки ночи длинные,

Пусть увидеть тебя не дано,

Снишься мне ты прекрасной калиною,

Бьющей веткой в ночное окно...