В середине декабря в Вершину попасть легко: дорога обледенела. К счастью, несмотря на морозы (ночью температура опускалась ниже 40 градусов), снега мало. Из-под десятисантиметрового слоя белого пуха кое-где торчат пучки сухой травы — пища для коров. Коровы и лошади на пастбищах в 30-градусные морозы — вполне обычная для Сибири картина. Возвращаясь к дороге: несколько месяцев в году она скована морозом, два, максимум три месяца — сухая, а когда идут дожди, деревня практически отрезана от мира, потому что 15-километровый отрезок трассы превращается в болото. Дорога всего одна, потому что за Вершиной начинается тайга. Объехать злополучный участок невозможно. «Однажды в Вершину решил попасть турист на мотоцикле. Несколько последних километров ему пришлось идти пешком, с нашими топями он не справился», — смеется настоятель маленькой вершинской церквушки, а по совместительству страстный велосипедист отец Кароль Липиньский (Karol Lipiński), вернувшийся недавно из велосипедного путешествия по Святой земле. Накануне 100-летнего юбилея деревни, в 2010 году, когда в Вершину должен был приехать спикер польского Сейма Богдан Борусевич (Bogdan Borusewicz), руководство Иркутской области дорогу починило, но ремонта хватило только до первого дождя.

Одни в Америку, другие — в Сибирь

«Вершина — единственная сибирская деревня, в которой я видел крашеные деревянные заборы и колодцы-журавли, — говорит член монашеского ордена вербистов Павел Кабелис (Paweł Kabelis), который объехал на мотоцикле всю Сибирь и не только ее. — Там люди этого не знают». Что значит «там»? Для приезжих — «в России», а для жителей Вершины — «в Польше». В 1910 году в Вершину приехало несколько десятков польских семей, соблазнившись обещаниями царских чиновников. Это были не ссыльные, а колонисты, которые искали для себя лучшей доли. Одни отправлялись в Америку, а другие — в Сибирь. Решение вторых было отнюдь не глупым. В рамках реформы премьер-министра царя Николая II Петра Столыпина все граждане, решившие осесть в Сибири, могли получить семь гектаров земли. Они не платили за переезд своей семьи и перевозку имущества, а также получали небольшую субсидию для устройства на новом месте и выгодный кредит на строительство.