по привычке все ловлю и ловлю его локоть, который сейчас почему-то все дальше и дальше от нас обоих – ровно посередине. Только, чтобы подержаться вежливо и не упасть. И я сползаю в ад в этом нескончаемом переходе, где сыро и слякоть, и ничего не видно. А он мучительно тащит меня наверх, бормоча – “ну ты только не плачь, только не плачь… ну, господи, ну ты же уже обещала… ну сколько же можно…” а я говорю – “сейчас-сейчас, вот уже и перестала, и вовсе никто не плакал, потому что это просто так, с непривычки…”
… а он тоже ничего не слышит, и ему стыдно стоять на улице с плачущей клушей, а платка нет, поэтому я все говорю свое вечное заклинание – «сейчас-сейчас…я уже ничего…”, а он отворачивается и – “ну ты же обещала… ты же обещала не плакать больше… ну, видишь уже сколько времени прошло, а?”
… а сколько времени прошло? Ровно столько, чтобы не умирать совсем, натыкаясь на безличный локоть и начать спать хотя бы изредка. Времени прошло много, да. Много времени, достаточно вполне для того, чтобы не ждать уже каждый час, а ждать так – понемножку. Хотя все равно ежедневно.
… а он говорит, что потерять ничего невозможно и везде можно присутствовать. Просто с ограниченным доступом. Доступ к любви такой клуше как я, видимо, ограничен по медицинским показаниям. Слишком большая доза, несовместимая с жизнью.
… я каждый день начинала с разговоров. Я шла по Садовому кольцу и красивыми умными словами разговаривала со всем, что во мне еще оставалось. На Смоленке надо было сделать остановку, начать дышать и достать его бумажку. И перечитать хорошие и нежные слова - и о том, как он меня любит, и о том, как я его, и как мы будем любить друг друга всегда-всегда, потому что ничего никуда не уходит, а только все выглядит иначе, но зато мы есть друг у друга – два самых близких человека, способных дружить и желать друг другу счастья.
… и надо было привалиться спиной к одному из серых домов, чтобы пережить все эти красивые, умные и нежные слова и не завыть, и не послать очередное глупое сообщение – “ну как же мо… ну если ты меня лю.. то как же может быть так боль…”
… а дома подпирали, и укачивали, и уговаривали потерпеть немного, потому что….
zinfihotpo73
utenuncrib1976
