Нежность....

И вот мне приснилось, что сердце мое не болит, Оно — колокольчик фарфоровый в жёлтом Китае На пагоде пёстрой… висит и приветно звенит, В эмалевом небе дразня журавлиные стаи. А тихая девушка в платье из красных шелков, Где золотом вышиты осы, цветы и драконы, С поджатыми ножками смотрит без мыслей и снов, Внимательно слушая лёгкие, лёгкие звоны. Николай Гумилёв При помощи совпадений Бог сохраняет анонимность. Альберт Эйнштейн "Ведь вся моя жизнь — это непрерывный разговор с тобой" Марина Цветаева

А вы знали, что Гумилев был не только талантливым поэтом, но и одним из крупнейших исследователей Африки? Он совершил несколько экспедиций на африканский континент и привез оттуда сотни уникальных экспонатов для Кунсткамеры.



Однажды Гумилев написал своему другу, переводчику Михаилу Лозинскому: «В жизни пока у меня три заслуги — мои стихи, мои путешествия и эта война. Из них последнюю, которую я ценю менее всего, с досадной настойчивостью муссируют все, что есть лучшего в Петербурге. Я не говорю о стихах, они не очень хорошие, и меня хвалят за них больше, чем я заслуживаю, мне досадно за Африку…».



Действительно, поэт буквально болел путешествиями и несколько раз побывал в длительных поездках по Черному континенту. Причем в первый раз юноша уехал в Египет в 1907 году еще будучи слушателем Сорбонны. Гумилев втайне от родителей экономил деньги, чтобы воплотить давнюю романтическую мечту о странствиях. Не помешала очередной экспедиции и свадьба с Анной Ахматовой - Гумилев отправился в Абиссинию через несколько месяцев после венчания в 1910 году. А из своего последнего путешествия в Африку в 1913 году поэт привез красочные заметки, которые теперь издаются под названием «Африканский дневник», а также рассказ «Африканская охота». Экзотический колорит странствий наполняет гумилевскую прозу. Он рассказывает о событиях под стать настоящему приключенческому роману. Моряки от скуки ловят акулу, и автор сохраняет на память несколько зубов морского хищника. Поэт-охотник убивает леопарда, шкура которого потом украшает его гостиную. Кстати, Ирина Одоевцева была убеждена, что именно об этом охотничьем трофее идет речь в строчках: «Колдовством и ворожбою / В тишине глухих ночей / Леопард, убитый мною, /Занят в комнате моей». Мистический ужас охватывает читателя, когда Гумилева проклинает старая торговка, которую он имеет неосторожность сфотографировать. На память об этих событиях остались фотографии и многочисленные экспонаты: одежда, предметы быта, оружие африканских племен, – привезенные Гумилевым по поручению Академии наук.



Следующему путешествию не суждено было состояться: началась Первая Мировая война. Гумилев без размышлений ушел на фронт в 1914 году, один из немногих поэтов эпохи. И он снова писал заметки, показывая страшные лики войны без прикрас. Героизм был присущ его натуре как нечто естественное. Гумилев ходил в разведку. Однажды его малочисленный отряд попал под смертоносную атаку противника. Офицеры и солдаты выстояли до подхода основных сил. Николай Гумилев тогда не позволил врагам отвоевать пулемет, за что получил Георгиевский крест. И эта награда была далеко не единственной.



Быть героем – бесстрашным путешественником, блестящим офицером, романтиком-поэтом – таково было предначертание Николая Гумилева. Недоброжелатели считали такое поведение позой, а друзья и поклонники были уверены, что он просто был выходцем из другой эпохи, рыцарем, «конквистадором в панцире железном». Поэтому Гумилев был готов драться на дуэли за любовь прекрасной дамы, отправляться на край света в поисках приключений и совершать подвиги на поле боя.



Гумилев не остался в эмиграции в 1917 году, хотя на момент Революции был в Париже. Поэт вернулся и вплоть до смерти бесстрашно публично признавался, что он глубоко верующий православный христианин и убежденный монархист. Честь не позволяла молчать – он бросал вызов большевикам одним лишь фактом своего существования. Николай Степанович был осужден за участие в монархическом заговоре. Существовал ли этот тайный кружок заговорщиков на самом деле, не знают даже друзья Гумилева. В воспоминаниях современников нет единства на этот счет. В августе 1921 года Гумилев и еще около 60 человек, обвиняемых по тому же делу, были расстреляны. Места захоронения поэта мы не знаем до сих пор. Многие исследователи литературы уверены: вместе со смертью Николая Гумилева завершился и Серебряный век.



Марина Цветаева уже в начале 30-х годов написала: «Дорогой Гумилев, есть тот свет или нет, услышьте мою, от лица всей Поэзии, благодарность за двойной урок: поэтам – как писать стихи, историкам – как писать историю».