Протоиерей Василий Ермаков. Фото: Александр Ситраков
Я мало знал отца Василия, всего несколько встреч. Небольшой кладбищенский храм на Серафимовском был одним из духовных адресов Петербурга, по которому шли люди с различными нуждами. В кладбищенской деревянной церквушке — многолюдье и теснота. Обстановка домашняя, напоминающая церкви малых городов России: с ковриками и полотенцами на образах — милыми знаками заботы народа о доме Божием.
Те, кому Господь подарил встречу с настоящим пастырем, знают, какая это радость
За годы, минувшие с кончины прославленного батюшки, ветры в церковной жизни неуловимо переменились; в моду вошёл независимый стиль. Лишним стало считаться — изливать душу перед священником, обсуждать подробности своей жизни. Свобода и право выбора по собственному усмотрению ревниво оберегаются. Часты сетования на строгость духовников, на стремление их диктовать свою волю. Вероятно, для этого имеются основания. Прискорбное явление церковной действительности, известное под именем «младостарчества», больно ударило по множеству судеб. Но зато те, кому Господь подарил встречу с настоящим пастырем и духовным наставником, знают, какая это радость и какое подспорье. Множество православных петербуржцев, духовных детей отца Василия Ермакова, не забудут время, в которое имели возможность видеть его отеческий образ, слышать слово, обращаться с вопросами и просьбами о молитве.
Готовя эту статью, я прочёл большое число воспоминаний. Всюду — острота впечатлений и осознание редкостной пользы от руководства священника. Годы, проведённые рядом с отцом Василием, были временем открытий, воодушевления, прилива сил, перемены ума — абсолютным пиком всей жизни. «Отец Василий — один из тех, кто не дает отдыхать, не дает успокаиваться. Все время тормошит, будоражит ум и чувства», — так говорят о нём.
Следуй за мной
Протоиерей Василий Ермаков. Фото: Александр Ситраков
Словно бы время становилось плотней и краски ярче — так влиял на окружающее и окружающих этот простой и открытый русский человек, живой, ценящий юмор, по-своему статный, с внутренним стержнем и оттенком благородства. Примечательно название сайта, начало которому положил отец Василий: «Россия в красках». Самые обыкновенные вещи, такие, как трапеза с батюшкой в приходском домике или поездка куда-нибудь в Оптину, в Болхов, на малую родину Ермаковых, приобретали значительность, давали обильную пищу для размышлений, настраивали трудиться над своим сердцем.
Тем ценно духовничество, что даёт возможность вставать вслед за сильной и яркой христианской личностью и двигаться за ней. «Духовная жизнь, — объяснял отец Василий, — это путь в темном подземелье. Здесь очень много острых углов и глубоких ям. Здесь важно, чтобы многоопытный проводник вел тебя за ручку, иначе упадешь-пропадешь, сам не вылезешь...»
Мелочное ковыряние и самоедство не были присущи исповедям у отца Василия. Уловив суть, он тотчас широкими штрихами прочерчивал для человека перспективу его движения вперёд. В нём жил этот дар — распознавать мыслительные одеяния греха, внутреннее устроение каждого, и действовать ободряюще.
Часто констатируют неудовлетворение от исповеди. Раз за разом человек вынужден признаваться в одном и том же, пересказывать одинаково монотонную, исполненную безысходности историю ослика Иа. Выслушивая всё это, священник также скучает и поскорее, со словами «прощаю и разрешаю», отправляет формальный долг. Но настоящий духовник имеет дар — пробуждать покаяние. Он не просто принимает исповедь, но помогает покаяться. Божиим даром угадывает он внутреннее затруднение человека, его слабые места и Промысл Бога о нём. Начав с какой-нибудь малозначительной детали, он разворачивает перед исповедающимся картину искажения правды и смысла. Горячее раскаяние застаёт человека у аналоя, и он отходит умилённый, трепетный, причащаясь затем Святых Таин. Таков дар отца Василия. Развитые интуиция и знание жизни его делали исповеди у него откровением. Ведь одно, когда исповедь принимает неизвестный тебе человек, и совершенно другое — священник, сопереживающий и молящийся о тебе, имеющий опытность, по слову псалмопевца Давида, «от тайных» твоих, т. е. от не вполне осознаваемых прегрешений, «очистити» тя.
Слуга Богу, отец прихожанам
Протоиерей Василий Ермаков. Фото: Александр Ситраков
Православная вера неслучайно именуется верой отеческой
«Русские люди — как дети, — любил повторять батюшка. — Нам нужен отец». Эта отеческая интонация общения духовенства и паствы в наше время всё больше забывается, сменяясь демократизмом, доступностью, смешливостью, прагматическим деловым стилем. В особом достоинстве пастыря, в почтении и благоговении, которыми традиционно окружался священный сан, находят одни отрицательные стороны — превозношение и желание почестей и похвал. Но неизмеримо важней этого — ученичество и доверие паствы к наставникам по образу доверия к отцу.
Православная вера неслучайно именуется верой отеческой, святые же — «отцами» и «матерями». Святителю отче Николае, преподобная мати Марие… Это не метафоры, но точная формула, ключ к пониманию связей внутри Ортодоксии. Верующий в Церкви занимает место ученика, и положение его в чём-то напоминает детское. Отец Василий: «Когда мне задают вопрос — что миряне должны делать для церкви, я говорю: вы обязаны ходить в храм каждую субботу и воскресенье и в праздники, не пропуская, чтобы научиться вере, надежде, терпению. Учиться, как в школе».
Сегодня над детскостью ума станут иронизировать. В ходу умение «мыслить актуально», высказывать своё мнение, давать оценки, критиковать... Сам человек, не сознавая того, лишает себя молитвы и доверия к церковному слову, того, что, как мы знаем из Евангелия, Бог утаил от мудрых и открыл младенцам.
Образ отцовства нарушен. Однажды на уроке в воскресной школе учительница много говорила про то, что Господь есть наш Отец, что Он совсем по-родительски относится к нам, как к Своим детям. А когда окончила, то поняла, что дети не понимают её. Многие росли без отцов или отцы их в жизни вели себя не самым лучшим образом. Из-за этого роль духовного отца становится важной вдвойне. Нашему современнику как никогда сложно настроиться на духовную жизнь. Встретиться с пастырем и наставником, отечески относящимся к прихожанам, — почти исключительная возможность сбросить груз болезненной психологии, исцелить душевные раны, найти утерянную нить связи с Небесным Отцом.
Девиз, который отец Василий много раз повторял: «исцелять людей надо сердцем»
Отец Василий был прирождённый педагог и духовный лекарь. Девиз его, который он много раз повторял: «Исцелять людей надо сердцем». Служение алтарю и встречи с людьми в его жизни занимали главное место. Пастырской миссией он постоянно горел, творил её вдохновенно, свободно, как художник или писатель творит реальность своих произведений. Слушающие слово Божие и исполняющие были его семьёй, друзьями и единомышленниками. Трудно поверить в то, что человеку это под силу: каждый день, каждый час жить не для себя, а для других.
Миссионерство отца Василия
Протоиерей Василий Ермаков. Фото: Михаил Шишков
В одном интервью батюшка жалуется на священников, «бегущих домой». Он приводит исторические примеры, такие, как жизнь и служение священноисповедника Георгия Косова. «Вот у кого можно было бы поучиться современным священникам, что значит быть “народным батюшкой”! — говорил отец Василий. — Он был простым сельским попом, а удостоился того, что о нем писали литераторы, к нему съезжались люди не только из ближних мест, но издалека. Почему? Потому что он любил народ. Он приехал в заброшенный храм, прихожан почти не было, а он стал молиться каждый день, а потом, когда пришел народ, он со всеми беседовал, почти непрерывно служил молебны, помазывал маслицем, — и так каждый день десятки лет. Почему только он один стал по-настоящему “народным батюшкой”? — Потому что его храм был открыт целый день, а иногда и полночи, и таким же открытым было его сердце».
Миссионерство отец Василием мыслилось просто: «Если бы каждый священник посидел бы с народом, поговорил бы, спросил, какие нужды у кого, помог бы — тогда и наши храмы были бы полными». Учение отца Василия — самое практическое, наглядное. Об «умных и заумных», как он выражался, вещах рассуждать нужно осторожно; именно «заумные и умные» рассуждения всегда приводили к расколам и ересям. «Долой заумные вещи! — с искоркой юмора провозглашал он. — Надо научиться простому. И, когда ты научишься понимать важность соблюдения простых правил, тогда ты поймешь и глубину духовную».
Есть те, кто удаляется в интеллектуализм, в формальное богословие, держится каких-нибудь специфических интеллигентских теорий и споров, жаждет внешних перемен и реформ. Отец Василий был далёк от этого. «Я жизнь учил не по учебникам», — говорил он. Опыт его взят из постоянного наблюдения за судьбами. Как человек с весьма и весьма обширным жизненным опытом, помнивший предвоенную пору, затем войну, оккупацию, послевоенное возрождение Церкви, гонения эпохи Хрущёва, переживший «застой», крушение СССР и «лихие 1990-е», батюшка имел право на обобщения и параллели, на знание сути вещей. Он был убеждён, что человечеству на все времена дан Закон Божий, и поступающий по заповедям находится под защитой свыше, тогда как уклоняющийся от правды ненавидит свою душу и будет иметь горькое воздаяние уже при этой жизни. Не существует обходных путей, приспособления морали под время, мнимых «адекватности» и «цивилизованности», замещающих добродетели и духовную работу над собой, но самоограничение, терпение, труд, взаимопомощь, молитва и Таинства как единый рецепт для устроения дел этого мира и вхождения в вечность. «Нам говорят: мало образованных христиан. А что такое образование по-христиански? Этот совсем не то, что образование в институтах или академиях. Это когда после трудов поста, смирения и молитвы Дух Святой поселяется в человеческом сердце и образует новое существо».
Даже в советские годы, перед пристальным взором «органов», батюшка проповедовал одно: необходимость чтить Божеский закон, быть служителем правды вопреки модам и обстоятельствам. «Меня учил отец Константин Быстриевский в Никольском (соборе — А.Р.): “Когда служишь молебен, ты спроси: а что с этим человеком случилось? Особенно если увидишь в списке заключенных или болящих”. И я внял его отеческому совету и стал расспрашивать народ». Взгляд отца Василия на советский период — резко отрицательный: большевики, по его мнению, стали огромным бедствием для страны. В то же время любовь его к человеку и знание народной жизни подсказывали, что пленение коммунистической идеологией временно. Так же, как русские люди не уместились ни в татарскую одежду, ни в польский кунтуш, однажды должны были они отказаться и от комиссарской тужурки.
В этом разница взглядов отца Василия Ермакова с антисоветчиками — ценителями некоей «настоящей России» и «белого дела», приверженцами теорий о коренном перерождении и гибели народной души. От отца Василия эти деятели заимствовали неприятие лжи как основы большевизма, однако же уклонились от главного, что было у батюшки и что есть в Законе Божием: милости и жертвы за ближних — страну и соотечественников.
Русский душой
Протоиерей Василий Ермаков. Фото: Александр Ситраков
Спасать приходящие к нему души означало для отца Василия то же, что спасать Россию; любить Россию значило любить и заботиться о каждом, приходящем к нему. Батюшка не понимал и на дух не принимал религиозной высокомерности и индивидуализма, в которых христианин представляет себя отдельно от судеб страны и народа, носителем неземных интересов, «христианства без наций и границ». «Россию надо любить», — как только мог, увещевал он. Впрочем, отец Василий никогда бы не стал принимать участие в митингах на площадях и в съездах политических партий. Самые патриотические проекты спасения страны не значат ничего без внутреннего преобразования и просвещения человека.
«Россию надо любить…». Незамысловатые слова. Однако для тех, кто помнит отца Василия, они равнозначны завещанию, нравственному компасу в отношении событий и мнений. В 1990-е годы батюшка остро переживал неразбериху, накрывшую общество лавину образцов низкопробной западной масс-культуры. Ему, на протяжении десятилетий мечтавшему дожить до освобождения Родины от коммунизма, больно было видеть Россию в обвале. Об уходе Ельцина и начале деятельности молодого тогда президента Путина батюшка высказывался одобрительно. По воспоминаниям москвича Александра Ерохина, определённые надежды он возлагал на Путина, ожидая скорого укрепления России. «И когда вдруг все развернулось, — подводит итог рассказчик, — и президент заговорил о национальном достоинстве, Православии, о том, что наша история не с 1917-го года началась, я был счастлив: “Батюшка, милый, как же ты был прав, ты верил!”».
Целью своей батюшка видел воспитание, как он говорил, «отточенных христиан»
Целью своей батюшка видел воспитание, как он говорил, «отточенных христиан», людей, которые не станут игрушками в играх посторонних сил. Понимание Евангельских добродетелей у отца Василия не сентиментальное. Меньше всего он одобрил бы поведение верующего-меланхолика и верующего-размазни. Отец Василий считал, что уступать можно в личном, там же, где дело касается переданных нам истин веры, христианин может и должен быть твёрдым. Его завет духовным детям: «Если тебя оскорбляют, не нужно склонять голову. Нужно с чувством внутренней правоты, без гнева отстаивать свою веру».
То же касается пользы Отечества: никаких ультиматумов России «платить и каяться», попыток извне давить на чувства подлинная христианская совесть, христианская ответственность, конечно же, не приемлют.
Послание будущему
Протоиерей Василий Ермаков. Фото: Александр Ситраков
Непростую, исполненную трудностей жизнь прожил батюшка. Но ещё более сложным в духовном отношении считал он наступивший период. Его опыт подсказывал, что новые испытания превзойдут испытания советского времени. «Не завидую я тем, кто пришел в Церковь в наши дни, — прямо признавал он, — очень много соблазнов и очень мало опытных духовников, и их становится все меньше. Вот смотри, в Печорах: уйдут отец Иоанн, отец Феофан, другие старцы, кто придет им на смену?»
Душа его болела о детях — о поколении будущих прихожан и церковнослужителей, которое должно прийти на смену. Недогляд, недостаток решимости считал он одной из главных причин неудач воспитания в семьях: «Почему дети плохие? Родители детям всё разрешают, отдают детей улице». Любым новомодным теориям батюшка предпочитал традиционные, проверенные способы. «Не нужно ничего обновлять, — говорил он, — научиться хотя бы по-старому воспитывать».
Предвидел батюшка и наступающий кризис. Готовил, укреплял окружающих, убеждая не смущаться событиями мирового масштаба. «Когда наступят тяжелые времена, — говорил он, — пускай нас это не пугает. Мы должны твердо знать, как “Отче наш”, что Господь наш Иисус Христос не оставит нас в трудную минуту. Быть ближе к храму — это наш долг, православных людей».
«У священника есть одна привилегия — быть слугой каждому встречному»
До конца времён, невзирая на внешние перемены и трудности, данное правило останется неизменным. При любых поворотах обстоятельств каждый должен продолжать делать своё дело: священник — учить и наставлять, прихожане, члены общины — беречь храм и любить богослужение, супруги — строить свой дом на основаниях веры, родители — бороться за исправление и нравственное развитие своих детей. Тот, кто видел и помнит батюшку, знает, что своё служение духовника и совершителя Таинств он отправлял подобно часовому на стратегически важном посту. «Если нет такого настроя — всю свою жизнь положить на служение людям, — то займись чем-нибудь другим, не дерзай принимать на себя иго Христово», — предупреждал он размышляющих о принятии священного сана.
Свои постоянство и мужество он передавал всем окружающим. «Отец Василий был для всех нас примером, — вспоминает Михаил Шишков. — В вере, в любви, в служении, в жертвенности и т.д. Он своим примером учил, как это достигается. А мы, как ученики, впитывали и пытались и пытаемся воплотить в жизнь, каждый по мере сил». Таков его главный завет мирянам и собратьям-священникам: «Многие думают, что у священника перед мирянами есть какая-то привилегия или особая благодать. Я же скажу так: у священника есть одна привилегия — быть слугой каждому встречному 24 часа в сутки всю оставшуюся жизнь. Этого требует от нас Господь и Евангелие».
Церковь прп. Серафима Саровского на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга
Начальники штаба:
С Богом переживешь любое горе
