Цитата сообщения Mr_Snape .невозможно - это не приговор. это - вызов. и я швырну перчатку в лицо Судьбе



Рыжая встрепенулась и подняла глаза, встречая мой внимательный взгляд.
-Ты обещал станцевать со мной, - наконец напомнила она, лукаво сверкнув глазами в ответ на мой вопросительный взгляд.
- Ты же знаешь, данное мной слово я всегда сдерживаю, - сухо ответил я. Да, я обещал и ни в коем случае не собирался увиливать от обещанного. Просто... просто это было так необычно, неизведанно и... страшно. Я не боялся глумливых взглядов в нашу сторону или откровенно насмешливых улыбок. Нет. Я боялся разочаровать Лили, боялся выглядеть в ее глазах несведущим в таком искусстве, как танец, хотя, если она и назовет меня так, будет права. Я умел танцевать, благодаря «благим» намерениям моей тетушки. Но те танцы скорее походили на своеобразное развлечение. Сейчас же это должно быть более чувственно. Но я попробую. Попробую быть чувственным партнером, идеальной парой для нее, хотя бы в короткий момент танца...
Встав из-за стола, я аккуратно высвободил ладонь из руки гриффиндорки, чтобы в следующее мгновение протянуть руку в приглашающем жесте. Почтенно склонившись, я произнес официальным тоном.
- Лили, позволь пригласить тебя на танец.

- Разумеется, я согласна, - широко улыбнувшись, девушка поднялась на ноги и даже умудрилась сделать книксен.
Я улыбнулся, взял Лили под руку и повел ее в центр Большого Зала, туда, где легко и непринужденно кружатся пары, среди которых выделяется танец Минервы и Альбуса. Случайно упавший на их пару взгляд стал для меня своеобразным откровением. Не надо ничего бояться, стесняться и зажиматься. Я и Лили лучше всех. Здесь больше никого нет. Только Я и Она. И чарующая музыка. Да, именно так.
Проигнорировав несколько толчков гриффиндорцев и неприязненные ухмылки слизеринцев, я подошел к отведенному пространству для танцев и развернул Лили лицом к себе. Я очень надеялся, что дрожь в моих руках останется ею незамеченной. Я никогда прежде до этого момента так не волновался. Глубоко вдохнув, я дотронулся до ладошки Лили и отвел наши сплетенные руки в сторону. Вторую руку я положил на талию гриффиндорки и, побледнев, скользнул ладонью вверх. Так будет удобнее для обоих. Досчитав до трех, я сделал шаг в сторону и, поймав ритм, уверенно закружил Лили в танце.
- По-моему, ты лгал мне, Северус Снейп, - после пары кругов по залу, шепнула мне девушка, улыбаясь, - Ты отлично танцуешь.
Признаться, ее похвала была неожиданной для меня. Я не был уверен, что первый блин не окажется комом. Хотелось по привычке ссутулиться, втянуть шею и сделаться как можно незаметнее, но, во-первых, не позволял накрахмаленный воротничок, стоящий перпендикулярно полу и... осознание, что я танцую с Лили. Я должен соответствовать. Разумеется, первым красавцем Хогвартса мне не быть. Далеко не быть. А ведь Лили самая красивая девушка Хогвартса. Я должен постараться быть на уровне с ней. Должен попытаться. Я наклонился к уху гриффиндорки и тихо прошептал:
- Когда ты рядом я просто не могу делать что-то плохо, - я не спешил отстраняться, втягивая носом аромат ее духов, ее собственный запах и чувствуя тепло, исходящее от ее тела, - Ты очень красивая.
Еще немного помедлив и запечатлев в памяти этот момент близости, я с разочарованным вздохом отстранился и поймал взгляд Лили. Мне хотелось выразить, как я счастлив, как я безумно рад, что она сейчас рядом со мной. Но не мог произнести и слова. Лишь молчать и смотреть в глаза. Быть может, поймет, прочитает по глазам.
Вокруг появлялись все новые пары, постепенно заполняя просторный пол большого зала. Кружились, словно затейливые цветки, девушки в нарядных платьях, поддерживаемые строго одетыми юношами.
- В который раз убеждаюсь в том, что это была хорошая идея… - Лили наклонилась поближе ко мне, чтобы я мог слышать ее слова, - Такое ощущение, что... что все тревоги улетают во вне вместе с этой музыкой... светом... - она опять улыбнулась - с облегчением.
- Миг настоящего волшебства, - откликнулся я. Когда она рядом, в прошлом остаются все обиды и негодования, забываются стычки с Мародерами и насмешки однокурсников, не было полугодовой разлуки и арктического холода. Тепло, поддержка и… дружба. Да, дружба. Настоящая всепрощающая крепкая дружба. И я прятал подальше все свои чувства, боясь говорить о них вслух, боясь вновь разорвать понимание и близость Лили, пусть как друга.
Танцующие поднялись на носках, задержались на миг и мягко опустились. Далее, кавалер начинает с левой ноги направо, а дама — с правой ноги налево. Я наморщился. Кажется, тетушка называла этот момент «тируэтом». А потом дама за один шаг возвращается на свое место справа от кавалера. Я улыбнулся.
- Оказывается, это так просто… танцевать.
Да вот так, легко и непринужденно, не оглядываясь по сторонам, не боясь увидеть укоряющие взгляды – лишь сияющие изумрудные глаза Лили. Я пару раз ловил на себе взгляд альбусовских мудрых глаз, но не мог расшифровать завуалированное послание, да и не важно. Когда она рядом…
Лили легонько сжала пальцы сначала одной руки - той, что была вложена в мою ладонь, затем второй - словно проверяя мое плечо на материальность и довольно улыбнулась. Шаг, еще один, поворот на носочках - Лили счастливо улыбается, являя миру ямочку на левой щеке.
Осязаю ее ладонями, слышу всем телом ее дыхание и... небольшое волнение? Я вижу ее улыбку - на душе становиться теплее. Сколько прошло времени, когда я в последний раз видел ее такой беззаботной, довольной и... счастливой? Как я мог быть так долго без нее? Это как будто я провел десятилетия под затянутым мглою небом и однажды сквозь черные громоздкие тучи сначала неуверенно, а, затем набирая силу и мощность, пробивается задорный яркий лучик света.
Я мельком окинул взглядом Большой Зал - большинство студентов, разинув рты, наблюдают за нашей танцующей парой: на лицах гриффиндорцев отображен глубокий шок, слизеринцы скривились, будто видят перед собой отвратительных слизняков, а быть может, я и Лили для них таковыми и являемся, хаффлпаффцем, равно как и рейвенкловцем на это действие параллельно. Что ж, за эти три минуты, что мы кружимся в вальсе, кардинально нового ничего не произошло.
Хочется подхватить ее на руки и подарить чувство полета. Хочется сохранить в памяти этот момент, любую деталь, помнить кусочки-миги целого танца, подаренного Лили. Я каждый момент-кусочек паззла спрячу в своей памяти, соприкасаясь с ними в самые трудные моменты жизни. Моя надежда на лучшее, мой стимул, мое движение вперед.
И как-то уже не важно, что музыка с быстрого ритма сменилась на медленный. Я инстинктивно замедлился, не отпуская Лили. Нет сил и желания отстраниться. Хочется притянуть ближе, обнять сильнее, уткнуться носом в ее рыжие локоны, вдыхая аромат ее волос. А ведь я не знаю, как вести себя в подобной ситуации. Глядя в ее глаза, я переступал с ноги на ногу, покачиваясь в такт медленной музыке.
- Спасибо, - я придвинулся чуть ближе.
- Спасибо тебе, - музыка замедлилась и Лили машинально отпустила мою руку, чтобы положить и вторую ладошку мне на плечо. Теперь, когда можно было просто легко покачиваться и не особо следить за тем, как движутся ноги, она могла заметить все колкие взгляды окружающих, - Кажется, мы произвели даже больший фурор, нежели профессор Дамблдор со своей парой… - ее губы растянулись в лукавой улыбке, и она понизила голос, - Наверное, это в большей степени потому, что никто не осмелится пялиться на нашего танцующего декана. Глупые люди… - она легонько качнула головой, прикрывая глаза, и снова улыбнулась.
Я чувствовал сквозь плотную ткань костюма и рубашки как горячи ее ладони. Каждая клеточка, которая чувствовала прикосновение Лили, кричала, стонала и плакала. Ее прикосновения обжигали и приносили умиротворение. Только Лили может меня уравновесить. Только она способна вернуть меня на мир земной и дать стимул продолжать жить. Именно жить, а не существовать. Не это ли самое главное? Хотелось сказать что-то важное, но я боялся до дрожи в коленках. Я не находил слов, которые были бы правильными. Ситуация, в которой я сейчас нахожусь, для меня нова и интересна, но я боялся экспериментировать, боялся сделать что-то неправильное.
Душно, очень душно. Я ослабил узел галстука, виновато улыбнувшись своей партнерше.
- Дамблдор и МакГонагалл уже приевшаяся пара. Я бы удивился, если бы первый танец они станцевали с разными партнерами. Но они чтят традиции и не спешат их нарушать, - я хмыкнул, - А вот мы действительно выделяемся из толпы. И знаешь что, мне это нравится!
Да, я не пожалею, что пригласил Лили. И пусть, пусть завтра говорят, что вздумается. Главное, что я и Лили знаем, где существует правда, а где закапаны фальшь и ложь.
- Иногда мне кажется, что у окружающих гораздо меньше извилин, чем есть на самом деле… - пробормотала рыжая, умудряясь передернуть плечами, - Лично я предпочитаю тебя бесконечным разговорам о том, «как красиво падает непослушный локон на точеный лоб Сириуса Блэка», - передразнила она множество девушек и фыркнула, - Тем более, что мало кто из них понимает, какой ты на самом деле.
Еще одна извечная тема: упрек «Сев, если бы ты постарался не быть таким циничным, то люди бы к тебе потянулись» и вполне дипломатичный ответ «Лили, я не собираюсь улыбаться как идиот и прощать людям их глупость».
На мгновение меня захлестнула паника. Каким я являюсь для Лили? Что она видит, смотря сейчас на меня? Я не хотел, чтобы Лили видела мою темную сторону, которую я подавляю и прячу как можно дальше. Но убить совсем... не возможно. Увидев в детстве пьяного отца, поднявшего руку на мать, меня обдала волна ненависти, породившая в моем сознании черную опухоль. С каждой отцовской затрещиной, с каждым грубым словом в мою и Эйлин стороны в моем сознании росла и прогрессировала опухоль, которую не вырезать хирургическим путем, не вытравить зельями. Это навсегда со мной. Во мне.
Внимательные глаза Лили не отпускали меня, наоборот притягивали все ближе и ближе. Но я не мог сейчас стиснуть ее в своих объятиях, обхватить лицо руками и целовать порывисто и жадно. Неожиданные для Лили действия могут произвести отталкивающий эффект. Это оттолкнет ее.
А вокруг играла медленная музыка, танцующих пар становилось все больше, вынуждая теснее прижаться друг к другу. Ближе. Мы так и не сдвинулись ни на йоту, медленно кружась и плавно покачиваясь в такт музыке на одном и том же месте. В самом центре танцпола – его сердце, источающее любовь и нежность. Повинуясь внезапному порыву, я протянул руку и провел кончиками пальцев по щеке гриффиндорки, наклонившись ниже и тихо спросив:
- Какой я для тебя, Лили?
- Я была так зла на тебя, когда думала, что ты нарочно обозвал меня так... - она нахмурилась, показывая, как сложно дается ей то, что она говорит, - Думала, что никогда не прощу тебя за это. Но сейчас я понимаю, что лишь зря терзала сама себя. И тебя. Слушала других вместо того, чтобы прислушаться к себе, - она опять сжала руки, вдавливая пальцы в мои плечи, словно хватаясь за ту соломинку, что не позволяла ей опять окунуться в то отчаяние, которое она чувствовала, - И я иногда… я знаю, что это эгоистично, но иногда я так рада тому, что мало кто видит тебя настоящим. Добрым, честным, умным, самоотверженным… да, хотя ты сейчас будешь смеяться над тем, что я говорю, но ты на самом деле такой… - с вызовом пробормотала она, поднимая взгляд от моего белоснежного воротничка, который рассматривала последние несколько минут.
Всеразрушающей лавиной нахлынули все воспоминания и чувства, которые я пережил за прошедшие полгода. Боль, безысходность, отчаяние, которые я прятал в самых дальних уголках паутины своей души. А сейчас Лили безжалостно потянула за них, вытряхивая все эмоции и леденящие душу воспоминания наружу, и... обрубила их, чтобы они, подхваченные сильным порывом ветра, унеслись ввысь, в небо, заплутались средь перистых облаков и никогда, никогда не возвращались, чтобы потревожить обновленную паутинку. Я почувствовал, как расслабляются мышцы спины и рук, которые я невольно напряг, ожидая ответ, как прекращают дрожать руки, несильно обхватывающие талию девушки, как в глазах неожиданно завертелось в вихре разноцветное конфетти. Я медленно выдохнул, стараясь сделать это плавно. Дыхание восстанавливалось с трудом, но я чувствовал, как рассыпается тот тяжелый камень, который за последние полгода разнесся до невообразимых размеров и бесстыдно тянул к самому дну одиночества, отчуждения и изгнания. Она в который раз спасла меня от тьмы, выцарапала из черноты и разбавила серость моих дней. В который раз...
- Спасибо тебе, - прошептал я, наклоняясь к Лили. Теперь я видел ее сверкающие счастливые глаза, разрумянившиеся щечки и алые губы. Я неосознанно выписывал большим пальцем узоры на ее пылающей щеке. Казалось, все замерло вокруг. Танцующие пары, кружившиеся рядом, слились в однотонные полосы, исчезла музыка, оставив лишь тихое дыхание и звук сердцебиения. Волшебство момента, - За то, что простила. За то, что говоришь эти слова, так для меня много значащие. За то, что ты сейчас со мной.
Я, не отрываясь, смотрел в глаза Лили, приближаясь и медленно сокращая между нами расстояние, давая время осознать и, быть может, изменить ход. Это ее выбор - я не хочу ни к чему ее принуждать. Всего лишь раз... Всего лишь раз почувствовать... Остался всего дюйм. Я ощущал на своих губах теплое дыхание Лили. Не торопился, задержавшись. Ладонь, все это время покоившаяся на щеке гриффиндорки, скользнула дальше, невесомо дотронувшись до нежной кожи за ушком, и зарылась в мягкие рыжие волосы. В глазах немой вопрос: можно ли?

Дата: 14 февраля 1977 года
Большой зал
© Make a wish! & Lesoto