Буквально за полтора дня осилила безумно интересную книгу греческого автора Апостолоса Доксиадиса "Дядя Петрос и проблема Гольдбаха". Просто влюбилась в манеру его рассказа: ничего лишнего, только то, что нужно, то, что помогает читателю сосредоточиться именно на основной проблеме, не отвлекая внимания на ненужные детали.

События в книге разворачиваются практически по всему миру: в Греции, Германии, Австрии, Англии, Соединенных Штатах и снова в Греции, и такой космополитизм открывает Доксиадиса как автора нового поколения, для которого народные традиции, конечно, сильны, но они не мешают людям совершенно разных национальностей прекрасно понимать друг друга, ведь люди суть существа одинаковые, просто немного под разными углами смотрящие на одно и то же. Итак, весь сюжет сосредоточен вокруг господина Петроса Папахристоса, греческого математика, всю свою жизнь употребившего на решение одной из сложнейших задач математики - проблеме Гольбаха, теореме из области теории чисел, которая вот уже 250 лет, еще со времен Эйлера, который по сути ее и сформулировал, не поддается ни одному величайшему ученому. Этот самый "дядя Петрос" (а именно в таких родственных связях он пребывает с рассказчиком) напомнил мне преподавателя факультативного курса математики в 8 классе Головизина, он обожал теорию чисел и мы постоянно решали подобные задачи, только естественно на десятки порядков легче. Папахристос очень ревностно относится к своему делу, он провел долгие годы в затворничестве из-за боязни открыть промежуточные результаты своей деятельности и, таким образом, дать возможность другим математикам, более молодым или более талантливым, опередить его. Но это закончилось лишь тем, что он попросту пропустил момент, когда другие математики переоткрыли его теоремы, и не зная этого и решив опубликовать свои труды, он попросту попал в глупейшее положение. Второе доказательство ревностного его отношения к математике является то, что он, чтобы "проверить математические способности" своего племянника дает ему на лето решить "простую задачку": доказать, что любое четное натуральное число является суммой двух простых чисел. Племянник все лето безуспешно бьется над решением, которое никак ему не поддается, в итоге вернувшись к дяде с нулевым результатом, следуя уговору, племянник дает расписку, что он ни при каких обстоятельствах, никогда не будет заниматься математикой. Каково же удивление племянника и читателя, когда открывается истина: эта "простенькая задачка" и есть проблема Гольдбаха. Какой садизм, не правда ли! Какое стремление не допустить никого в свой круг, никому не позволить проникнуть в тайны математики, даже собственному племяннику.

Курт Гёдель (1906-1978)

Ни к какому результату дядя Петрос так и не пришел, но, чтобы оправдать себя, он придумывает отличный повод: списать все на Курта Гёделя, который доказал, что задача в теории чисел вполне может быть попросту недоказуема, а затем на Алана Тьюринга, который доказал, что не существует способа проверить доказуемость задачи. Дядя Петрос решил, как лисица в басне Эзопа, что раз он не может достать виноград, то он попросту кислый, то есть раз он не может решить задачу, значит, решения нет, гипотеза недоказуема. Но как мог он подумать, что племянник, его любимейший племянник, загорится желанием продемонстрировать миру результаты работы всей жизни его дяди и выведет его на чистую воду. Но труд математика, равно как и труд программиста - это корпение над материалом, рассматиривание его и так и эдак, поиск ошибок, многочисленный анализ и синтез и снова анализ, а затем экстаз озарения и вот оно - решение. Мне знакомо то ощущение, когда ты реально осознаешь, что решение всегда было вот тут справа в двух сантиметрах от тебя, ты просто не замечал его, а когда ты видишь и реализовываешь его, вздыхаешь свободно и осознаешь, что сейчас глубокая ночь, а ты в последний раз кушал когда-то утром. Это чувство постоянного напряжения, мозговой штурм, если хотите, всегда сказывается и на качестве и количестве сна, на внешнем виде, в особенности глаз. Было как-то даже такое, когда я лежала в темноте и уставшим мозгом не могла определить, открыты у меня сейчас глаза или закрыты, потому что и так и так видела только красные и желтые круги. Вообще не стоит этим играть, Доксиадис приводит ряд примеров, когда величайшие умы попросту не выдерживали такой близости с математикой: знаменитый и любимый Игорем Александровичем Барковым Алан Тьюринг покончил жизнь самоубийством, Курт Гёдель сознательно отказывался от пищи в течение месяца, поскольку думал, что врачи больницы, в которой он лечился, хотят его отравить. Собственно, перенапряжение Петроса Папахристоса после разговора с племянником, призывавшим его продолжить исследования, сделало свое дело, он снова берется за дело с еще большим рвением, чем раньше. Последним, что он успел сделать в своей жизни: позвонить племяннику и сказать, что он нашел решение, поспешивший на его зов племянник нашел дядюшку мертвым, сердце не выдержало великой радости. И уже каждый из нас, читателей решит,  действительно ли Петрос Папахристос просто сошел с ума и решение было только бредом, а может быть он все же нашел решение самой сложной задаче в мире, узнав, таким образом, слишком много правды, слишком высоко поднявшись, свет будущей славы и всемирного признания, как яркое солнце, царящее над закрывающим вершину горы облаком, ослепил его. Как же хочется верить в последнее....

Алан Матисон Тьюринг (1912-1954)