5. Беломорская флотилия (1952 – 1956гг.). Рождение полигона на Новой земле.
40 минут с маршалом Жуковым. Северодвинск, Соловки, Новая Земля

«Ты утвержден командующим»

После заседания в Кремле в 1952 году, где рассматривался наш план заказов на пятилетку (о заказах на оружие и технику), с которым внимательно ознакомился Сталин и все члены политбюро были согласны, который был принят без замечаний, я уехал из Кремля и по указанию Н.Г. Кузнецова ждал его на службе. Кузнецов остался на заседании в Кремле еще 2-3 часа. Возвратясь, позвонил мне по телефону и пригласил к себе в кабинет.
-«Я тебя должен поздравить.
- С чем?
- Просьба твоя удовлетворена. Ты назначен командующим Беломорской флотилией.
- Спасибо.
До этого я узнал, что просится с Беломорской флотилии Сурабеков в Москву. Я же рвался уйти из Москвы. И вот Сталин согласился.
Кузнецов сказал: «Я тебе сегодня, наверное, не буду говорить, я завтра скажу».
- А, может быть, сегодня?
- Так и быть. Мы строим там первую атомную подводную лодку. Об этом почти никто не знает. Ни начальник штаба, ни Сурабеков, ни член Военного Совета Рыбаков. Это совсекретный цех. Ты все равно это узнаешь. Но пока разговор на эту тему с директором завода не заводи.
Так что Кузнецов у истоков строительства атомных лодок был. Он потом прилетел на Север, мы вместе посмотрели в 42м цехе эту лодку. Кузнецов мне дал задание:
«Переводи штаб немедленно из Архангельска. Квартиру не бери Сурамбекова. Хотя она хорошая – 100 с лишним метров. Перебейся как-нибудь пока. В Молотовске (Северодвинск) строятся дома, тебе квартиру дадут. Все будущее Беломорской флотилии только там. Поговори с горкомом партии, зайди к секретарю обкома. Но вопрос об атомной лодке не поднимай».

Однажды я все же уговорила мужа рассказать о 1952-56 годах, о его службе на Севере, когда он был командующим Беломорской флотилией Увлекся, стал рассказывать, а я все записала в тетрадь с его слов.
Северодвинск построен на насыпном основании. Та зелень, которая там есть, при мне посажена. Там же ничего не было. Я по 500 человек из учебного отряда выделял на озеленение, которым руководил главный инженер завода. На низкий берег намывали морской песок. Потом рыли большие ямы. Другого места нельзя было найти для такого большого завода. Мы сохраняли в тайне строительство атомной лодки. Тысяч тридцать рабочего класса было, если не больше. Заключенные строили и завод, и учебный отряд, а при мне его заканчивали.
Мне пришлось, работая в Северодвинске (Молотовске), около года жить в служебном кабинете, расположенном в казармах. Там же находился передислоцированный из Архангельска штаб флотилии.
Положение с жильем для офицеров и сверхсрочников флотилии было очень тяжелым: жили по частным квартирам, в бараках. Несмотря на то, что прибывающих на новостроящиеся корабли предупреждали, что положение с жильем очень сложное, многие приезжали с семьями. Приемный день по жилищным вопросам у меня был по пятницам.
Мне вспоминается один курьезный случай. Ко мне на прием пришла молодая мать с ребенком на руках и стала жаловаться на свое положение. Я объяснил ей все и сказал, что придется ждать, что раньше полугода ни на что рассчитывать нельзя.
Тогда она сказала: «Я вынуждена буду оставить у Вас в кабинете своего ребенка, так как больше терпеть не могу». Я спокойно объяснил ей, что сам живу в этом кабинете, так как тоже не имею квартиры. А что делать с ее ребенком, не знаю.
Тогда она сказала: «Ну что ж! Тогда мы будем увольняться!». «Увольняйтесь, ответил я ей, - но пусть завтра Ваш муж придет в 9 часов утра ко мне».
На следующий день в 9 утра лейтенант пришел ко мне и стал извиняться за свою жену, сказал, что она приходила без его согласия, что больше это не повторится. Вот так мы жили в то время.
Вскоре, когда я был в командировке в Москве, я посетил замминистра по строительству генерала Белокоскова, доложил ему положение дел с жильем, рассказал о посещении отчаявшейся молодой женщины с ребенком и просил помочь. Надо отдать ему должное, он мне помог. Кроме тех домов, что уже строились в Северодвинске, он прислал в разобранном виде 4 двухэтажных деревянных дома, которые были быстро собраны с участием остро нуждающихся семейных офицеров. Эту своевременную помощь людям забыть невозможно. Место, где расположены эти домики (может быть, их уже нет), стало носить название «Сергеевка».

Зимой 1953 года (март месяц), будучи командиром Беломорской флотилии, я с небольшой группой офицеров проверял артиллерийский дивизион, входивший в состав флотилии и расположенный на побережье горла Белого моря. Летели мы туда самолетом (из Северодвинска) на Панойский полевой аэродром. С аэродрома на санях добирались до штаба дивизиона.
Вечером поработали в штабе и на следующий день отправились проверять батареи, которые находились на разном расстоянии от этого штаба.
На второй день нашего там пребывания на одной из батарей раздался звонок. И мне доложили, что меня просит к телефону член военного совета флотилии. От него я узнал, что умер Сталин. Что на его похороны нас из Северодвинска, вероятно, вызовут в Москву и что мне надо вернуться на аэродром, так как самолет за мной уже полетел.
Санным путем я прибыл на аэродром в Паной через полтора часа. В течение часа самолет летал над аэродромом. Я его слышал, но из-за плохой видимости он сделать посадку не смог. Так как топлива на самолете оставалось только на обратный путь, я приказал летчику возвращаться на Исакогорский аэродром, заправиться и завтра утром прилететь за мной в Паной, если позволит погода. Я вернулся на батарею, где оставил свою группу. Там провели траурный митинг. Такие же митинги были проведены на других батареях. Сообщение о смерти Сталина на всех произвело удручающее впечатление.
Утром следующего дня я опять санным путем добрался до аэродрома в Паной и на самолете, которому удалось сделать посадку, долетел до Исакогорского аэродрома. Связавшись с Северодвинском по телефону, я узнал, что меня с членом военного совета в Москву вызывать не будут. Видимо, причиной оказалась нелетная погода.
1952г. Когда я приехал в Северодвинск, там шло строительство учебного отряда Северного флота. Было заложено 6 кирпичных 4х этажных зданий. Строительство осуществлялось силами заключенных (зеков). Среди этих строителей были политические заключенные (контрики) и уголовники. Первые работали добросовестно, за вторыми нужен был строгий контроль.
Когда в 1953г. (после смерти Сталина) была объявлена амнистия многим заключенным, в Архангельске и, особенно в Северодвинске, сложилась криминальная обстановка. Начались грабежи, убийства; жизнь населения (особенно в этих городах) стала небезопасной. Для того чтобы ускорить отправление амнистированных, к поездам стали прибавлять специальные вагоны. Среди уголовников в этих вагонах были драки, убийства; случалось, что проигранных в карты выбрасывали на ходу из поезда. Приходилось предупреждать начальников станций, чтобы не задерживали составы и четко снабжали топливом, так как были случаи, когда разгромили несколько станций на дрова. Документы амнистированным вручали только на конечной станции.
Обстановка в Северодвинске была очень непростой. Оставшихся строителей – заключенных приводили и уводили с работы по-прежнему под конвоем. Строителей было недостаточно для окончания шести заложенных зданий. Было принято решение достраивать только четыре здания для учебного отряда. Мне удалось в пятом недостроенном корпусе сделать госпиталь, а шестой достроить как штаб североморской флотилии. Строители были по вольному найму. Раньше других корпусов был построен госпиталь. Больные до этого помещались в деревянной казарме. Новый госпиталь комиссия из Москвы приняла с высокой оценкой. Моряки получили хороший госпиталь. Первым пациентом в этом госпитале был я, так как простудился.
Вскоре был достроен и оборудован учебный отряд, который поместился в четырех корпусах. Здание штаба было достроено в 1956 году, когда я уже служил в Москве.

Рождение полигона

В период моей службы на Белом море я получил приказ главкома ВМФ Н.Г. Кузнецова возглавить комиссию, члены которой должны прибыть из Москвы в Архангельск для выбора места для полигона на Новой Земле. Эта комиссия состояла из представителей Центрального аппарата ВМФ и министерства Общего машиностроения (7 - 8 человек).
Короткий ночной телефонный разговор в начале июня 1954 г. с главнокомандующим ВМФ Н.Г. Кузнецовым мне запомнился почти дословно: «Товарищ Сергеев, к Вам вылетает комиссия, председателем которой назначаетесь Вы, как командующий Беломорской флотилией. Комиссия очень ответственная, детали Вам доложат капитан 1 ранга Фомин и полковник Барковский. Вы их знаете. Приготовьте корабль. Вам придется выйти в небольшую экспедицию, которая займет не менее недели.
Если у Вас возникнут какие-либо вопросы, дайте телеграмму – по телефону не нужно».
На следующий день в обстановке строжайшей секретности, характерной для того времени, я встретил комиссию.
В кабинете инженер контр-адмирал П.Ф. Фомин достал документ – выписку из постановления Совета Министров о создании Северного полигона для испытания ядерного оружия и сказал: «Николай Дмитриевич, Вы назначены председателем комиссии, а я - вашим заместителем по выбору места для проверки и испытания атомного оружия на Новой Земле. В 1955г. мы должны провести испытания ядерной торпеды. Сейчас же главная задача – выбрать место, где взрывать, где разместить измерительную аппаратуру, где построить хранилище для ядерных зарядов. Кроме того, надо подготовить имеющийся флотский аэродром на Новой Земле для приема больших самолетов, т.е. переделать, расширить. Короче говоря, дел у нас с Вами много. Времени две недели. Специалисты, которых я привез, нам помогут».
Был июнь месяц. На Новой Земле полно снегу, море кое-где еще во льдах. Речь, конечно, могла идти о южной оконечности острова.
. В тот же день на подготовленном за ночь тральщике, который для ледовой обстановки, несмотря на июнь месяц, был наиболее удобен в этом районе, мы вышли к Новой Земле. Кроме офицеров управлений ГШ в комиссии были и наши видные ученые: Н.Н. Семенов, Е.К. Федоров, М.А. Садовский и Е.Н. Негин.
Из полученной от них информации я понял, что нам надлежит выбрать место испытательной акватории для проведения подводного ядерного взрыва.
Метеообстановка до выхода из горла Белого моря нам благоприятствовала, а в Баренцевом море погода ухудшилась. Прибыли на Новую Землю. Здесь нам пришлось передвигаться, где на собачьих, где на оленьих упряжках, чтобы досконально изучить острова. В середине следующего дня мы вошли в губу Белушья, где приступили к работе в соответствии с выработанным во время перехода планом.
После проведения гидрологических измерений комиссия установила, что губа Черная (с юго-западной стороны Новой Земли), вроде бутылки с узким проходом, прикрытая с запада островом, является уникальным местом для испытаний. Водообмен между ней и Баренцевым морем был весьма небольшой, и расчетный выход радиоактивности в море ожидался крайне незначительный, да и тот прижимался бы новоземельским течением к береговой черте. А потому распространение загрязненной радиацией воды за пределы территориальных вод и к материку практически исключалось.
Одновременно комиссия определила и место основной базы полигона – на побережье губы Белушья.
В тот же день я познакомился с председателем Новоземельского поселкового совета очень интересным человеком ненцем Ильей Константиновичем Тыко Вылко, который очень помог нам в работе на Новой Земле. О Тыко Вылко я с удовольствием расскажу отдельно. За три года моего с ним знакомства он стал моим другом.
Несколько позже Тыко Вылко оказал нам большую помощь в переселении жителей Новой Земли с острова на материк в целях их безопасности, так как на острове были запланированы атомные испытания. Часть населения была перевезена в район Архангельска, в том числе и Тыко Вылко, другая часть – на остров Вайгач. Постановлением правительства всем им было предоставлено жилье.
Комиссия проработала на Новой Земле 8 суток. Несмотря на июнь месяц, еще лежал снег. Пользовались собачьей упряжкой. Местом для атомного полигона была выбрана губа Черная.
Всю документацию приготовили на переходе с Новой Земли на корабле, и вся комиссия из Северодвинска улетела в Москву.
Примерно через месяц вышло секретное постановление Совета Министров СССР от 31 июня 1954г. о строительстве атомного полигона на Новой Земле со сроком готовности один год. Все ведение дел возлагалось на соответствующее управление ВМФ, в частности, на полковника Барковского. Месяца через два начальником полигона назначен контр-адмирал, подводник, Герой Советского Союза В.Г. Стариков.
Сразу три строительства начали на архипелаге: в губе Черная – сам полигон, в Белушьей – базу и в Рогачево – аэродром.
Довольно быстро начала на Новую Землю поступать различная техника, через Мурманск по железной дороге, а дальше морем – до Новой Земли.
К сожалению, часть техники (особенно транспорт) оставалась на Северном флоте (где его тоже было мало). Об этом мне начали поступать жалобы с Новой Земли. Так как мне главкомом Н.Г. Кузнецовым была поставлена задача следить за ходом работ и докладывать ему (Новая Земля входила в зону моей деятельности), то я по договоренности с командующим Северным флотом адмиралом А.Т. Чебаненко дал телеграмму Кузнецову о необходимости Беломорскую флотилию замкнуть на главкома ВМФ, а все грузы отправлять на Новую Землю через Архангельск. В противном случае назначенный правительством срок окончания строительства полигона на Новой Земле будет сорван. В тот же день мне позвонил Н.Г. Кузнецов и приказал срочно прилететь в Москву с документами для доклада министру обороны Булганину.
Кроме Булганина у него в кабинете уже был начальник генерального штаба маршал Соколовский, сразу после нас вошел первый заместитель министра обороны маршал Жуков (недавно назначенный на эту должность).
Подробно доложив о ходе работ, я выразил опасение, что к намеченному сроку они могут быть не завершены, так как часть техники и оборудования, в частности, транспорт не доходят до Новой Земли и остаются в Мурманске. Упомянул я, конечно, и о рекомендации командующего Северным флотом А.Т. Чабаненко осуществлять перевозки на Новую Землю не через Мурманск, а через Архангельск.
Выступивший после меня главком ВМФ Н.Г. Кузнецов доложил, что перевозки на Новую Землю действительно надо осуществлять только через Архангельск. В то же время Беломорскую флотилию, имеющую много дополнительных задач, связанных с ежегодными экспедициями кораблей Северным морским путем на Дальний Восток, необходимо переподчинить непосредственно ему.
Такое решение в итоге и было принято, а командующему Северным флотом была поставлена задача разыскать всю задержанную в Мурманске технику, предназначенную для полигона, и отправить ее по назначению.
После окончания совещания маршал Жуков пригласил меня в свой кабинет для уточнения ряда вопросов, связанных с полигоном на Новой Земле.


40 минут с маршалом Жуковым.

Моя беседа с ним продолжалась около 40 минут. Я подробно рассказал, как осматривался район полигона, особенно тщательно – губа Черная, в которой должны были начаться первые испытания атомного оружия. Каков примерно план этих испытаний, что уже подготовлено, какие возникают трудности, что делается для размещения личного состава и техники, сроки выполнения основных работ и т.д.
Маршал Жуков задавал мне много вопросов, на которые я постарался дать исчерпывающие ответы.
В заключение я доложил, что в перспективе возникает проблема, связанная с выселением с Новой Земли ненцев (около 200 человек), проживающих в различных районах острова. Коротко рассказал о замечательном их председателе Тыко-Вылка, которого Всероссийский староста М.И. Калинин, вручая орден за участие в войне, назвал «Президентом Новой Земли».
Одновременно маршал Жуков интересовался Беломорской флотилией, ее состоянием, ее боеготовностью. Вопросы он задавал конкретные, я старался, как можно подробнее ему доложить. Интересовался он и моей службой, где служил во время войны и до Беломорской флотилии.
Вся эта беседа продолжалась минут сорок, после чего он меня поблагодарил и отпустил.
Содержание беседы я доложил Н.Г. Кузнецову и улетел в Северодвинск. Об этой встрече я забыть не могу.
Прошло много лет, но я до сих пор помню то большое впечатление, которое произвела на меня заинтересованность маршала Жукова нашими морскими делами, его искреннее желание самому разобраться в деталях всех проблем и помочь нам в решении возникших трудностей

Адмирал флота Сергеев 18.11.96г

«Мне поставили задачу обеспечить переброску атомных зарядов на полигон – на Новую Землю18.
Как в полной тайне перегрузить без задержки «изделия» из направляющегося на флотилию спецэшелона на корабли, которые затем пойдут в назначенную точку? Ведь у нас нет подходящих причалов, обеспеченных к тому же подъездными путями.
Позвонил директору судостроительного завода в Северодвинске Евгению Павловичу Егорову (впоследствии Герою Социалистического труда), с которым у нас сложились очень хорошие деловые отношения.
Выручи, позволь воспользоваться твоим «портом» в ближайшее воскресение, в выходной день на предприятии. Естественно, что будет перебрасываться, не сказал ни слова. Получил согласие, тут же сообщил в Москву о дне и часе, когда необходимо подогнать эшелон».
(

Летом 1955 года специальным поездом были подвезены три ядерных боезаряда для торпеды (Т – 5). В Северодвинске я воспользовался территорией судостроительного заода (тогда там строилась наша первая атомная подводная лодка), чтобы поместить там прибывшие атомные заряды, которые потом на трех сторожевых кораблях мы доставили на полигон – на Новую Землю19.
Более подходящего места просто не оказалось. Пришел эшелон, и мне сказали: сделай все так, чтобы никто ничего не видел.
Я попросил директора завода Евгения Павловича Егороваа (впоследствии Героя Социалистического труда) выгрузиться на его территорию, но что выгружаю, не сказал.
Заряды эти привезли укутанными чуть ли не в полушубки. Солдат несет, а два матроса его поддерживают на сходне, чтобы не уронил. Судя по тому, что один солдат нес заряд, заряды были небольшие. Но к ним еще много чего прилагалось.
Кончилось тем, что влетает ко мне Егоров:
- «Слушай, ты же мне не сказал, что это же атомные заряды!
- Ну и что?
- А вдруг что-нибудь произойдет? Нет, нет, идеем ко мне в кабинет, идем…
- Пришли.
- Ты напиши мне расписку, что если что произойдет, ты ответственность на себя берешь.
- Хорошо. Давай бумагу. Но имей в виду, если что-нибудь произойдет, ни тебя, ни меня, ни завода не останется. Тебя такая записка устраивает?
И Егоров успокоился.
Мне было приказано на трех сторожевых кораблях ядерные боезаряды для торпеды доставить на Новую Землю. К этому времени полигон был готов.
В губе Белушьей (залив Рогачево) был построен специальный цех для снаряжения и подготовки торпед – мощное бетонное хранилище, прилепившись к скале, для хранения и сборки боеприпасов.
Перегружали заряды в Северодвинске на корабли ночью. Везли на отдельных кораблях, чтобы в случае какой-то аварии с одним – другие заряды были вне опасности.
Сторожевые корабли благополучно пришли в губу Белушью. Сами специалисты – ядерщики не знали, как поведут себя заряды при низких температурах. Поэтому везли их в полушубках, и в хранилище уложили на отдельно подготовленные матрацы. Хранилище не отапливалось в целях безопасности. Выставили мощную охрану».
Сборкой зарядов руководил представитель Минсредмаша Е.В. Негих (ныне академик, герой Социалистического труда).
После этого контр-адмирал Н.Д. Сергеев принял «изделие» на борт сторожевого корабля и повез в губу Черную. Получил приказ не торопиться, чтобы ни в коем случае не сесть на мель. Доставив «изделие», Сергеев передал его на берег и сразу вышел в Карское море, чтобы оградить испытание от разведки НАТО. В Баренцевом море как раз находилось иностранное разведсудно. Н.Д. Сергеев отвечал за охранение, выставленное в море.
На этот первый взрыв 21 сентября 1955 года на плавбазе «Десна» пришли: исполняющий обязанности главкома ВМФ адмирал С.Г. Горшков (в то время Н.Г. Кузнецов лечился после инфаркта), маршал артиллерии Неделин, все командующие флотами, начальники центральных управлений и научно-исследовательских институтов ВМФ, ученые.
ЗКП (защищенный командный пункт) был в километре от Черной Губы. Взрыв наблюдали в стереотрубы, бинокли, через специальные черные очки.
Потом наука еще долго подводила итоги этого первого испытания ядерного оружия на Новой Земле.
Прошло оно успешно. И стало серьезным боевым крещением для всех его участников19.
Испытания прошли успешно, а работа на вновь созданном полигоне на Новой Земле продолжалась. Подводный взрыв был произведен в 10 часов 21 сентября 1955 года.

Воспоминания о Тыко-Вылко.

На второй день прибытия комиссии из Москвы для выбора места для атомного полигона на Новой Земле я встретился с председателем поселкового Совета – очень интересным человеком Ильей Константиновичем Тыко – Вылко – ненцем, который очень помог нам в работе на Новой Земле. Об этом человеке создан двух серийный фильм «Великий Самоед» (режиссер Кардон Аркадий Самойлович). Я помог создателям этого фильма, вместе с ними побывал на Новой Земле. Сохранились фотографии нашего пребывания в местах съемок фильма.
Когда я ближе познакомился с Тыко – Вылко, убедился, что этот нанаец был необыкновенным человеком: умным, очень наблюдательным, талантливым художником, наивным, добрым, искренним.
Он много полезного сделал на Новой Земле во время Великой Отечественной войны, беспокоился о людях, которые жили отдельно и поселениями на этой земле. Михаил Иванович Калинин, вручая ему в Кремле орден, сказал: «Я – президент на Большой Земле, а Вы – президент на Новой Земле». Тыко – Вылко знал народные приметы и поверья, предугадывал погоду. Однажды, перед тем, как мне надо было лететь самолетом, он, вопреки предсказанию метеоролога, глядя на следы в снегу, сказал мне: «Однако ты не полетишь, скоро будет сильная пурга». И он оказался прав. В феврале – марте в этом районе в большинстве дней была пурга.
У Тыко – Вылко в его молодости жены и своей семьи не было. Когда он побывал на Художественной выставке в Москве, то влюбился в русскую девушку, она ответила ему взаимностью. Тыко – Вылко хотел жениться на ней, но вынужден был вернуться на Новую Землю, так как погиб его старший брат, а по существующему у них закону он должен был жениться на жене умершего брата и воспитывать его детей. Так он и сделал. Прошло время – эта жена его умерла, дети выросли, создали свои семьи и жили в различных районах Севера.
Тыко – Вылко женился на молодой нанайке, с ней он ходил на охоту, на рыбную ловлю. У них было свое хозяйство, собаки, олени, маленький двухкомнатный деревянный домик, который дали ему из имеющихся одиннадцати одинаковых. Другой домик он попросил для своего друга с женой. Как-то я зашел в этот домик его друга. Меня поразил неприятный запах старой рыбы и огромное количество пустых бутылок из-под водки.
«Кто же столько выпил?», - спросил я.
«Однако, мы втроем», - показала женщина на мужа и 10 –12 летнюю дочку, маленькую хрупкую девочку.
Я был поражен увиденным.
С моим другом, а таким стал для меня Тыко – Вылко, за три года моего знакомства с ним, произошла в жизни неприятность: у него родился сын, которому он был очень рад. Но сын оказался рыжим, а все нанайцы – черноволосые. Над Тыко – Вылко начали подсмеиваться, так как матрос с аэродрома, привозивший в аул почту, был рыжий. Характер у Тыко – Вылко был твердый, волевой, несмотря на его мягкость и доброту. Свой «семейный вопрос» он решил быстро: попросил у меня пустующий домик (из одиннадцати бараков), переселил жену с ребенком туда, дал ей шесть собак, ружье, рыбацкую сеть и нарты. На этом и закончилась его семейная жизнь. Мне рассказывали, что после увольнения рыжего матроса его товарищи захаживали к нанайке с сыном и помогали ей. Тыко – Вылко больше не женился, прожил один, помогал людям.
Интересный был человек Тыко – Вылко Илья Константинович. Наивный до детскости, несмотря на деловитость и целеустремленность. Для него не существовали различия в чинах, а только – человек, которого он любил и уважал.
Я попал однажды в очень неудобную ситуацию в связи с этой чертой его характера.
В Северодвинск прибыл первый заместитель главкома адмирал Басистый Николай Ефремович. Мы с ним должны были лететь на Новую Землю. Метеорологи предупредили, что в районе Новой Земли ожидается пурга, и советовали не рисковать, а лететь на следующий день. Но адмирал Басистый, как мой соотечественник с Украины, отличался упрямством и заявил: «Летим сегодня». Метеорологи оказались правы: в районе Новой Земли разыгралась пурга. Лететь дальше мы не могли, и возвращаться обратно уж не хватало топлива. Нам пришлось, немного не долетев до Новой Земли, вернуться на ближайший небольшой аэродром, переночевать в небольшой комнате вшестером: адмирал, его адъютант, я, летчик, штурман и механик. На следующее утро, благодаря высокой квалификации летчика, нам удалось подняться в воздух с заснеженного аэродрома и долететь до Новой Земли, где пурга прекратилась. Пробыли мы там двое суток.
Генерал Е.Н. Барковский доложил нам с адмиралом Басистым ход всех работ, которыми он руководил на Новой Земле. В его докладе довольно часто упоминался Тыко – Вылко, который, хорошо зная местные условия, помогал в работе нашим людям.
Адмирал Басистый захотел встретиться и познакомиться с Тыко – Вылко и для этого предложил пригласить его на небольшой официальный прием. Мы смогли это организовать, хотя продовольственные возможности у нас для этого были весьма ограничены.
Вечером, кроме нас с адмиралом Басистым и генералом Барковским, собралось еще несколько человек. Точно в назначенное время появился Тыко – Вылко, имея на груди два ордена, один из которых вручил ему М.И. Калинин. Тыко – Вылко сразу бросился ко мне со словами: «Однако, ты долго не прилетал», хотя я на Новой Земле бывал почти каждый месяц. Я сразу ему представил первого заместителя главнокомандующего, как нашего большого начальника – адмирала Басистого, но Тыко – Вылко, не обращая внимания на высокий чин адмирала, опять обращался ко мне как к знакомому другу. (Я тогда был контр-адмиралом). Адмирал Басистый, как хозяин стола, показал Тыко – Вылко как почетному гостю место рядом с собой.
На это Тыко – Вылко ответил: «Однако, пусть он, указывая на меня пальцем, там садится – он здесь начальник». И это повторял несколько раз, не соглашаясь занять предложенное ему место.
Я оказался в очень сложной ситуации и еле уговорил Илью Константиновича сесть на предложенное ему адмиралом Басистым место. Вот таким большим ребенком был Илья Константинович Тыко – Вылко.

Справка.

В апреле 1954г. командующий Беломорской Военной флотилией контр-адмирал Сергеев Н.Д. получил приказание Министра ВМФ адмирала флота Советского Союза Кузнецова Н.Г. возглавить комиссию по выбору полигона на о. Новая Земля.
Состав комиссии, прибывшей в Северодвинск из Москвы:
Зампредседателя – начальник Управления, контр-адмирал Фомин П.Ф.
Зампредседателя – зам. начальника Управления генерал-майор Барковский Е.Н.
Члены комиссии:
От Академии наук СССР академики Федоров Е.К., Мелик—Залманов И.К.,
От Средмаша Негин Е.А. и др.,
От Центрального Управления ВМФ Пучков А.А., Яковлев Ю.С. и др.
Вся комиссия на корабле флотилии была доставлена на Новую Землю и в течение 12 – 14 суток выбирала необходимые позиции полигона, после чего на обратном переходе в Северодвинск готовила материалы для доклада Наркому ВМФ.
31.07.54г. состоялось Постановление Правительства о создании полигона на Новой Земле (Спецстрой 700).
Проектирование было возложено на «Военпроект – 25».
Начальником Спецстроя был назначен генерал-майор Барковский Е.Н.
Начальником полигона был назначен Герой Советского Союза капитан 1 ранга Стариков В.Г.
Полигон должен был быть готовым к работе к сентябрю 1955г.
Ход строительства полигона систематически контролировался командованием флотилии, Управлением Моргенштаба, представителями Мин Средмаша и Академии Наук СССР.
Летом 1955г. специзделие было доставлено спецпоездом в Северодвинск, а затем под руководством командующего флотилией на трех сторожевых кораблях было доставлено на Новую Землю в залив Рогачево, в подготовленное спецсооружение (2ая площадка).
Сборкой изделия руководил на 2ой площадке представитель Мин Средмаша т. Негин Е.В., в присутствии Председателя Комиссии по испытаниям изделия Начальника 5 Гл. Упр. Мин Средмаша Павлова Н.И., нач. конструкторского бюро т. Духова Н.Л.
На испытание в сентябре 1955г. прибыли:
И.о. Главкома ВМФ Горшков С.Г., нач. 12 ГУМО Болятко В.А., зам. МО маршал артиллерии Неделин М.И., научные руководители академики Семенов Н.Н., Федоров Е.К., Христианович С.А., командующий флотилией, начальники Центральных Управлений ВМФ и др.
В губе Черная были расставлены подлежащие списанию корабли, катера (на воде и на берегу), различные виды вооружения и техники, животные.
В Баренцевом и Карском морях были расставлены корабли Беломорской флотилии и Северного флота, обеспечивающие проведение испытаний.
Подводный взрыв был произведен в 10.00 21 сентября 1955г.
В результате взрыва затонул ЭМ «Реут» (270 м. От эпицентра взрыва), остальные катера и корабли остались на плаву, но были сильно повреждены.
Примечание. Перед испытаниями с Новой Земли было отселено все население острова 143 человека (104 семьи). Часть из них пожелала переселиться на о. Колгуев (к родственникам), часть в районе г. Архангельска.
Председатель поселкового совета Тыко-Вылка И.К. поселился на окраине Архангельска.
Всем переселившимся с о. Навая Земля были подготовлены помещения. Никаких жалоб от населения не поступало.
В октябре 1957г. в губе Черная были проведены испытания торпеды со спецголовкой. Торпеда была выстреляна с находившейся в Баренцевом море подводной лодки. Командир подводной лодки - Лазарев Г.В. Начальником полигона был капитан 1 ранга Осовский А.Н.
Торпеду испытывали еще в 1961г. Руководил этими испытаниями Зам. ГК ВМФ адмирал Исаченков Н.В., его заместителем был контр-адмирал Шитиков Е.А. Начальником полигона был контр-адмирал Луцкий Н.Г.
Сергеева Н.С «Жизнь, отданная флоту», М., 2005, Часть II