Госпожа_Президент все записи автора Ох, боже ж мой :) Я оттаиваю, дописываю.
Спасибо, что не переставали ждать, для меня это очень важно.
Кто знает - тот поймет ;)

Я уже сама чуть ли не забыла о чем речь-то идет, так что решила, что гораздо логичнее дать вам БГ2 одним файлом :)
Так гораздо удобнее.
Ну, они ещё не закончены. Всего на данный момент 15 глав (15 - новая)
Так что вот :)
Читайте новую, бросайтесь тапками :)

1) Тапки приветствуются.
2) Люблю ВАС, сообщество, и Паников :)
3)
Глава 15.
А помнишь?
Райан Росс.

В темноте комнаты память чувствовала себя просто великолепно. Особенно в приступах дикой злости. Хотелось плакать, рыдать, кричать, громить, все что угодно, только бы не пропустить нужных эмоций, не подавлять тот маленький шанс, когда на радостях от измены своего почти что бойфренда начинает возвращаться старое чувство. Одного его вида хватило, чтобы в горле пересохло, а в голову заползли грязные мыслишки.
Хватило и на то, чтобы Флорида заняла пятьдесят процентов моего скудного существования. Но, как не странно, я просто тихо мычал в подушку, не зная, что мне делать с таким шокирующим объемом информации. Вечером. Под одеялом. На Аляске.
«Только не проворонь, Райан, я тебя очень прошу. Как только почувствуешь, что начинаешь вспоминать что-то – хватай мысли за хвост и не смей отпускать! Как?! Что значит – как?! Я не знаю, терроризируй Брендона, звони друзьям, делай что угодно, чтобы как можно больше услышать о том, что только что вернулось в твою голову», - Бьюик был очень прав на этот счет. И Ури в курсе, что он никуда не денется, если я начну что-то вспоминать.

- Знаешь, Брендон, я давно хотел тебя спросить, понравилось ли тебе трахаться с тем дайвером…
В свете ночника глаза у Ури казались просто невообразимого размера, как собственно и открывшаяся челюсть. Мог бы поспорить, ещё пару секунд, и я бы увидел его пищевод, но он вовремя подавился слюной и закашлялся.
- Что…, - к тому же, ещё и начал заикаться, - что-что…какой дайвер?!
- Ну, тот, родственник Монтаны, или ещё какого-нибудь мафиози, с которым вы наркоту жрали во время нашего отпуска…, - наиболее доходчиво повторил я самым будничным тоном, на который только был способен.

Ури окончательно окуклился. Он просто сидел и крепко держал меня за щиколотку. Не двигался, иногда даже не дышал. Долго и упорно смотрел в одну точку, не моргая.
А потом вдруг взорвался. Орал, кричал, раскаивался и клялся мне в вечной любви. Пускал в ход все доступные ему средства красноречия, предаваясь безудержной оргии чувств. Размахивал руками, судорожно кивая головой на какие-то мои саркастические вспомогательные реплики, без которых его тирада напоминала больше идиотский набор слов только что встретившегося с цивилизацией туземца. Периодически он даже хватался за волосы, пытаясь вырвать клок от горя, брюзжал слюной, впадал в какое-то подобие истерики, глядя на меня, как на какую-нибудь нечисть.
Все это время я, облокотившись на подушку, лежал в теплой постели в ожидании, что этот дешевый цирк когда-нибудь да закончится. Ждал, что Брендон все-таки обратит внимание на все мои завуалировано гадкие обидные слова и фразы в его адрес.
Но просвет во всем этом мракобесии настал только, когда воздух в его легких закончился, а словарный запас иссяк на однотонном «прости меня».
Только тогда, залившись краской, и совершенно сконфузившись, он отвернулся к окну и начал разглядывать портьеры взглядом мудреного жизнью портного.
Я не знаю ничего более плачевного, чем деловитость, суетливость и таинственность отчаявшегося человека. Так и сейчас мне было искренне жаль самого дорогого, как я только что вспомнил, человека моей жизни. Жаль, что он не может найти верное применение своим чувствам, эмоциям. Не хочет дать мне вспомнить то, что мне необходимо знать. О нем. О себе. О нас.
Хотя…уж лучше так, чем наоборот. Не будь тогда Брендон Брендоном, если с первого раза сделал все так, как нужно.

- Помнишь самый первый день во Флориде? – тихо спрашивает Брендон, убирая руку с моей ноги. Наклонившись, он скрещивает пальцы и упирается в них лбом.
- Не помню, - серьезно отвечаю.
- А второй?
- Нет, - серьезно, но с самой смачной ухмылкой из моего арсенала.
- А третий?
- Тоже не помню, - наигранно и с сарказмом.
- А четвертый?
- И его тоже, - зевая и прищуриваясь, довольный своим незамеченным враньем.
- Черт, Росс, они же все были одинаковыми, - дрожащим голосом шепчет он. Я чувствую себя лет так на десять сейчас старше него. Чувствую, что с потерей памяти во мне прибавилось возраста, логики, каких-то сугубо личных черт взрослого мужчины, которые большинство приобретает с годами. А не с черепно-мозговыми травмами. – Почему ты вспомнил только плохое?
- Поверь, я по прейскуранту не выбирал.
- Это не смешно, Райан. Как, по-твоему, я сейчас объясню тебе, что мечтал о том, что ты в жизни не вспомнишь этот чертов эпизод? А ты, как специально, берешь и рушишь все мои траханные мечты, заставляешь меня сидеть и придумывать себе оправдания, которые больше на цирк смахивают. Я не знаю. Не знаю, как просить у тебя прощения. Да и стоит ли вообще это делать, потому что я уже решил для себя, что не буду ни о чем жалеть. Да, да я – полный засранец, у меня нет совести, ума и ещё сотни полезных качеств. Просто подумал, что если ты забыл, то мне следует сделать то же самое. И пусть в неведении, но зато с крепкими нервами! Единственное, в чем я точно уверен, что до сих пор не могу видеть, что тебе плохо. Правда, Райан. Ты же опять начнешь страдать из-за всей этой истории. Ведь начнешь, да? – вот, нахал…, - Я люблю тебя. Очень.
- Запутанная история…. Если бы ты не был так непроходимо глуп, я бы мог что-нибудь из тебя сделать.
- Как это верно, Росс…

***

Он целует его осторожно и нежно, не зная, какой реакции стоит ожидать. Но когда чувствует на затылке теплую ладонь, а в волосах тонкие длинные пальцы, то уже не сдерживает себя, - целует с такой решительностью, как будто в последний раз. Райан от неожиданности начинает улыбаться. И Брендон на секунду отстраняется, чтобы увидеть это собственными глазами.
- Делай так почаще…

Прижимается сильнее к впалому животу, ищет глазами невидимые препятствия, не зная, как ещё проверить долгожданное событие на существование в реальности.
Райан тихо дышит ему щеку, ждет чего-то, но руки сами сплетаются у Брендона на затылке, отчего тот глупо улыбается в ответ.

***

Встряхнув головой, прогоняю похотливые мыслишки из ушибленной головы. Брендон смотрит несчастным страдальческим взглядом в окно, сложив руки и ноги на кровать, что создавало неудобства моим конечностям, ибо он их придавил.
Молчание, похоже, охватило 2\3 его мозга, и слов дождаться будет так же легко, как и жары на Аляске в час ночи.
Тяжело вздыхаю.
- Что ты разложил тут свои ложноножки, амеба проклятая?! Двигайся давай, - прикрикиваю на него.
Ури в ужасе отскакивает от меня, потрясывая губешками.
- Орать-то зачем? – обиженное стонотство в мои планы не входило.
- Пошли чаю попьем, нытик.

Сверзившись вдоль перил, изящно помахивая подвязками своих треников, Брендон умудрился зацепить спящего Патрика, отчего тот ухватил его за пятки.
И пока мой благоверный сходился в поединках с собакой, я намеревался приготовить чай.
У меня почти получилось выполнить свою миссию, помешали, правда, руки на бедрах и ощущение чей-то хитрожопой улыбки за левым ухом. Заварка получилась слишком крепкой, припухшие губы обжигало, на языке горчило. Но он был сладким.

Брендон Ури.

Молчаливые заседания в кухне продлились чуть ли не семь часов. Будучи в неимоверном шоке и прострации, Росс буквально ушел в себя. Просто плавал по кухне, по дому, вверх по лестнице, обратно, как будто выжидая, что сейчас крышу проломит Санта-Клаус, периодически он бросался какими-то общими, абстрактными фразами, по типу: «А сколько времени?», «Есть ещё печенье?», «Холодает…», или «Что делаешь?».
В наиболее позитивные моменты его терзания переходили на диван: Росс включал телевизор и начинал смотреть телемагазин, иногда было сильно заметно как он еле удерживает себя, чтобы не купить какую-нибудь страшную лампу или здоровый канделябр, или супер-агрегат, содержащий в себе тостер, вафельницу, соковыжималку и духовку. Порой он даже хватался за телефон, но что-то его останавливало, и он просто проверял сколько времени.
Было около трех часов ночи.
Я же пытался сконцентрироваться на салате, холодной яичнице, иногда концентрировался на полном морозильнике рыбы, на бешеной собаке, которая видела третий сон и яростно грызла ножку кресла…и иногда на Райане.
Росс вполне спокоен, я бы даже сказал – удовлетворен воспоминаниями. Я готов поспорить, что он уже не злится на меня из-за дайвера… Забавный, однако, выдался вечерок. На дворе, правда, ночь уже…
А может, это все из-за того, что я тогда его шибко сильно об пол головушкой приложил? Может, Росс…ошалел?
Может, у него отрафировались все эмоциональные рецепторы и теперь он на все будет реагировать, как его прапрабабушка Немезида?!

Разум: у него нет прапрабабушки Немезиды.

Ну, тогда как дедушка Космус.

Душа: у него нет дедушки Космуса, это старый сварливый пердун из онкологического отделения клиники, в которой лежал Райан.

С чего ты взяла, что это именно тот пердун?

Душа: Именно тот пердун все время ходил по коридорам, орал, что Росс его внук, бил медсестер своей клюкой и вероломно пукал.

Но Росс же сказал, что этот дед и вправду может…

Разум: Россу отшибло мозги, дурацкий ты овощ…

Я молча сидел в кухне и цедил прозрачный кипяток, который должен был быть зеленым чаем. С виду – типичная разбавленная моча, правда, на вкус – как половая тряпка. Я всегда знал, что Росс на кухне – к плохой погоде, если не на улице, то хотя бы в кишечнике. В течение часа должны были привезти куриные окорока с пиццей.
Благослови Интернет и круглосуточный общепит!
Но меня терзали смутные сомнения, что не только пицца приедет этой ночью. Не знаю почему, просто я чуял неприятности. Большие, сочные неприятности на свой яблочный зад.

Разум: Мне никогда не было так обидно.

В смысле?

Разум: Судя по всему, твой зад размышляет и предугадывает куда лучше, чем я.

Душа: Это нормально…

Райан молча сидел на подоконнике, всматривался в свое бледное отражение в стекле. Вид у него был совсем уж жалкий. Ну, ещё бы – вспомнить сразу такое количество предынфарктных телодвижений и мыслепотоков. Он даже не моргал, по-моему. Только изредка его бессмысленное глядение в окно сменялось смертоубийственными взглядами на все, достойное погибнуть от его взоров: на меня, на собаку, недоеденный салат и пригоревшую яичницу на сковородке. Он как будто прожигал все воображаемым лазерным взглядом, при этом на лице красовалась гримаса человека с недельным запором.
Сколько бы это не продолжалось, я не мог терпеть давления в свой адрес…и запора на его лице. И не долго думая, предложил Райану переспать. Со мной. Зачем я это сказал – понятия не имею, просто сама по себе идея была из разряда моих любимых – тех, которые ударяют не в бровь, а в глаз, сражают наповал и иногда доводят до истерики.
В ответ Росс с довольным ржанием выразил полнейшую готовность опять повидаться со своим доктором. Я, разумеется, ничего не понял, но приветливо улыбался, когда Рай, помахивая прихваткой, удалился открывать дверь только что прибывшей пицце.

- Брендон, ты специально заказывал пиццу из другого конца этой деревни? – донеслось яростное шипение из гостиной через десять минут.
- Ну,…нет? – поднявшись со стула, я мелкой рысью незаметно передислоцировался за кресло в комнате.
- А почему тогда пицца стоит двести долларов?
- Она, - тихо проворковал я, облокотившись на шаткий шахматный столик, - волшебная, Росс…уникальная, персонально для тебя. С морепродуктами.
- Дедушка Спенсера ел пиццу с морепродуктами, подавился рыбной костью и две недели лежал в больнице, питаясь через капельницу. Это такое волшебство, Брендон. Ты хочешь меня изувечить?
- Я хочу тебя накормить, ты тощий как гладильная доска. А в пицце с морепродуктами как раз много…много…
- Много чего, Брендон? – его бровь красноречиво поползла вверх, - много костей?

После этих слов Росс медленно приоткрыл коробку с пиццей, понюхал содержимое, потом бросил на меня неуверенно заинтересованный взгляд.

- Пахнет она довольно съедобно, но если я подавлюсь костью – ты подавишься своей рукой.
- Хорошо, хорошо…я сомневаюсь, правда, что у осьминога вообще кости есть…ну да ладно, иди, питайся, милый, - манерно взмахнув рукой я удалился к окну.

Кроме костей в пицце, голодных ночей без нее, пиццы, то есть, а также убийственного холода на улице было ещё кое-что, что внушало ужас в мои дрожащие коленки.
Как потом оказалось, Спенсер Смит должен был явиться с новостями из мира цивилизации и финской сантехники сегодняшней ночью. Не много не мало, это означало мое полное и сокрушительное фиаско. Мало того, что Росс и мертвого Спенсера заставит из могилы подняться, так что уж говорить о живом…. Такое ощущение, что все это время Смит сидел на чемоданах и только и ждал, чтобы сорваться на север. И вот, наконец, прозвучал долгожданный телефонный звонок из Фербэнкса…Теперь понятно, почему мой благоверный себе места не находил…Вот если бы он меня так ждал всегда…

…Мама…Росс не будет молчать. Выложит ему все на тарелочке, а потом Спенс будет долго и остервенело меня бить, пока не выдворить всю дурь из моей многострадальной башки.
Меня такой сценарий, конечно, не совсем устраивал, но больше пугал тот факт, что Райан приправит весь свой чудо-рассказ о том, как плохой Брендон ему изменил, пикантными подробностями. Смит проэпилирует мне ноги и подмышки, если узнает, что я тогда натворил…

Душа: С твоим яблоком вместо задницы, Брендон, и бритыми ногами даже Венц обнародует гомосека. И тогда весь мир узнает, что…

Не узнает. Я не позволю трогать свои ноги!

- Райан?
- Фто тефе?
- Ты что…ешь?!
- Нет, я фру, по не не фифно фто я е?
- Ну,…видно. А у Спенсера есть эпилятор?

Росс подавился. Пока он кашлял и пытался запить месиво или чем он там подавился во рту, в дверь позвонили и три раза постучали. Такой нетерпеливостью у нас отличался только Смит.
Мои ватные ноги понесли меня в коридор. Проснувшегося Патрика тоже понесло в коридор, он чуть не снес меня, прежде чем налетел на дверь и начал судорожно рыть под нее подкоп.
Под звуки истерического лая и монотонного кашля, я попытался сконструировать каменное лицо, изолировать собаку и открыть дверь.
Когда дверь наконец-то распахнулась, на пороге стоял красный, как рак, Спенсер Смит. На его лице читалась вся скорбь и гнев застывшего до мозга костей человека, в глазах горел огонь ярости и грядущего правосудия. Я как-то даже и не догадался сразу впустить его в дом, и сходу начал светскую беседу.

- Как долетел, Спенс? – я сам ошалел насколько пофигистично произнес эту фразу, по ноткам в голосе было более чем понятно, что мне до фени, как долетел наш барабанщик, было ощущение, что мне вообще в этой жизни ничего не надо.
Полагаю, на лице у меня было похожее настроение. И, наверно, именно поэтому Смит скопировал встречающую его каменную рожу, хотя ему походу рожу вообще отморозило, и ничего копировать не пришлось, и выдал мне нечто вроде:
- Божественно, - после этих милых приветственный слов он одарил меня своим багажом промеж ног и тараном ворвался в дом.
За десять минут, что он отмахивался от гостеприимной псины, я успел уползти обратно в кухню, где Росс уже оприходовал половину пиццы.
Сейчас главной задачей было убедить Райана не рассказывать ничего Смиту. И в силу ограниченного количества времени это надо было делать очень быстро и эффективно.

- Райан! – шепотом прозвучало из-под стола.
- Зачем ты сидишь под столом? – я уверен, что в этот момент Росс закатил глаза и вытянул лицо.
- Райан, иди сюда!
- Вылезай, Ури, хватит грязь собирать.
- Мне надо тебя кое о чем попросить, спустись вниз, пока Спенс не пришел!
- Да что ещё?! – Росс резко опустил голову под стол.
- Не говори ему ничего, я сам признаюсь во всех грехах, но только не здесь и не сейчас! Пожалуйста, это очень важно, Райан! Для нас обоих!
В ответ на мои страдальческие словеса Росс только продолжил жевать свою еду, смотрев на меня также, как я на Спенсера несколько минут назад.
Потом он звучно всосал сок из трубочки, проглотил прожеванное и сказал:
- Я ему уже все рассказал, пока ты в душе был. Поздняк метаться, детка.

От ужаса я вжался в угол, а когда завидел на входе в кухню ноги Спенсера, то вообще заскулил, как Патрик при виде Питера. Не знаю, правда, скулит ли Стамп, когда видит Венца, но я уверен, что что-то подобное у них иногда происходит.

- Брен? – грозно позвал мистер Смит.
- Привет, Смитти…, - пропищал я.
- Вылезай.
- Нет, ты будешь меня бить, я лучше тут посижу.
- Я не буду тебя бить, Ури, вылезай, - чтобы подкрепить свои благие намерения фактами, Спенс даже встал на одно колено, заглянул под стол и одарил меня доброжелательным взглядом.
Видимо, Росс, который наоборот ожидал моей скоропостижной кончины в ходе кровавого месива, вдруг издал звук, больше похожий на то, что его сейчас внезапно стошнит.
Я и Спенс выскочили из-под стола. Райан, то ли от негодования, то ли от злости выплюнул в меня рыбную косточку. Попал, правда, в Спенсера, но все равно был удовлетворен результатом.
- А как же репрессии?! А нравоучения?! Спенс?!
- В них нет никакого смысла, Райан. Что было, то прошло. Нам надо срочно придумывать план по эвакуации. Папарацци уже штурмует больницы в поисках тебя.
- Мне на них наплевать.
- Мое сердце, даже скорее мой зад упорствует в убеждении, что в Нью-Йорке тебе будет гораздо комфортнее, чем здесь.
- Твой зад не имеет и малейшего понятия в том, что здесь происходит.
- Здесь адский мороз, бешеная собака, крыса, идиот и ушибленный на голову гитарист! По-моему, это все, или я забыл что-то?! – взревел Смит.
- Нерабочий санузел и соседи-нацисты, - напомнил я.
- О, ну давай ещё приплети сюда соседей и всех, кто каким-то образом склонял тебя к пьянке! – Россу, похоже, не очень хотелось отсюда уезжать.
- Так, я не думаю, что нам удастся прийти к соглашению, если вы будете дальше пререкаться, - Смит был очень охотлив до роли мамочки в таких морале-проповедческих баталиях.
- Я так-то ем, - резонно заметил Росс.
- А я иду спать! Во всяком случае, репортеры вряд ли будут ныкаться по сугробам ночью, чтобы словить компромат. Поэтому, спокойной ночи, ребята…, - только я собрался ускользнуть в спальню, меня озадачили вопросом.
- Это почему? – спросил Спенс. Я медленно обернулся, и, улыбнувшись ему, ответил вопросом на вопрос:
- Смит, а ты будешь рыть траншеи вокруг моего дома, занавешиваться маскировочной сеткой, и пытаться углядеть в окне непотребство, когда на улице минус сорок пять?
Довольный своим шикарным доводом, и оставив Смита абсолютно обескураженным, я медленно поплыл по ступенькам. Спать хотелось не сильно, но лучше удалиться сейчас, чем схватить пенделя потом.
Райан Росс.

- Спенс, ты только не…
- Райан, я же обещал. Я буду тихо, мирно спать в гостиной на этом милом, полном клопов диване, с плеером в ушах. Как будто меня тут и нет совсем.
- Хорошо, хорошо, просто вдруг ты захочешь…
- Даже если я буду на грани разрыва мочевого пузыря или случайно отравлюсь собачьим печеньем, то ни за что не пойду в туалет на второй этаж, я лучше выпаду в окно и сделаю все свои грязные дела в сугроб. Не беспокойся.
- Ну, просто я предупредить хотел…
- Мы обо всем уже договорились, предупреждать не стоит.
- Ладно, тогда я пошел.
- Хм…ну, удачи.
- Спасибо, - тихо отозвался я из гостиной.

Когда на часах минутная стрелка показывала двенадцать, а часовая три, я медленно вылез из кровати. Скрипучий пол был жуткой помехой моему незаметному пробуждению, хоть по стене ползи, ей богу.
Так, еле доковыляв до двери, я медленно ее открыл. И почти тут же заорал чуть ли не на весь дом. На пороге стоял Ури, уперевшись руками в бока.

- Ты чего по ночам шаришься? Ну-ка в постель!
- Ты мне мамочка что ли? Сам-то зачем встал? – прошептал я, - и не ори, Спенсера разбудишь!
- Тебя караулю, - перешел на шепот Брендон. – Если ты слетишь с лестницы и вконец тронешься умом, Смит решит, что это я виноват. Так что будь добр, не делай ничего травмоопасного.
- По-твоему, ночью ходить – это угроза для жизни? А если мне приспичило в туалет?
После этих слов Брендон начал что-то усиленно прокручивать у себя в голове, на лице его читалось явное движение мысли. Мысли о страшной нужде в туалете.
- Так ты в туалет собрался?
- Вообще-то нет.
- А куда?
- Сейчас узнаешь, - отчеканил я. После этих слов мне пришлось втащить Ури в свою комнату, потому что планы мои несколько поменялись, опять-таки из-за Брендона, который должен был сладко спать в своей кроватке, а не дежурить у моей двери.
Заперев дверь, я прошел к шкафу, молча достал оттуда ремень, свою сумку, дневник, и прочую бутафорию.
Брендон в недоумении все это время стоял возле торшера и не знал, куда ему податься.

- Что ты делаешь? - спросил он спустя пять минут.
- Готовлюсь.
- К чему? Побегу?
- Нет.
- Что за странности, Росс? Ты хочешь мне отомстить? Ты хочешь меня…ты хочешь меня?
- О-боже-мой, Ури, что за ход мыслей? Твои гениталии много на себя берут, думать обычно мозгами надо.
- Не умничай.
Я промолчал. Вместо этого подошел к Брендону, взял его за предплечья и посадил на кровать. Потом достал из сумки шарф, завязал ему глаза. Ремнем затянул за спиной руки.
Уселся за ним и открыл дневник.
- Ну-с, - тихо начал я, - приступим…

Настроение сейчас - ностальгия)

В колонках играет - Panic at the disco - northen downpour

Вложение: 3730557_BG2.doc