Не, ну басурмане - они басурмане и есть, какой с них спрос.

У них все не по-людски.

Они и в гости придти договариваются за месяц, и после десяти вечера не звонят, и счет в кабаке делят с калькулятором, тьфу.

Глаза бы не глядели. Никакой душевности.

А вам, душевным, правда нравится, когда вам звонят в двенадцать ночи попиздеть? Нет, вы не поняли. Не вы, а вам. Что у вас экзистенциальный кризис или там муж бросил - это понятно, это вещают все радиостанции, и попробуй кто увернись. А если у подруги экзистенциальный кризис, а вы как раз в ванну легли - вам точно хочется вот прямо сейчас про это послушать в остывающей воде?

Вам правда нравится, когда неожиданно звонят в дверь? Когда мне звонят в дверь, у меня две мысли - либо кто-то умер, либо началось. И то, что у меня в холодильнике - это я купила для себя. А совсем не для кого-то другого.

Когда в кабаке приносят счет на всех - это ничего, что вы наели на 500 рублей, а сосед на 900? Не, наоборот, конечно, лучше, но вот так вот вышло.Нет, правда ничего? Ну, я вас поздравляю. А мне вот не ничего. Я желаю платить за свою еду, а не за эту вашу душевность. Она столько не стоит.

Я прекрасно, прекрасно чувствовала бы себя в эмиграции.

Хотя вообще-то я и здесь себя прекрасно чувствую. Все мои знакомые - приличные люди. Никаких ночных звонков, все встречи - в ежедневнике, всегда раздельный счет. Обмен подарками строго по прейскуранту. Личное пространство неприкосновенно. А если помощь - то тихо и по делу, а не сопли до утра.

Нас здесь много таких. И детей наших мы воспитываем так же.

Бойтесь.