За период после 2001 года пишущему эти строки не раз приходилось затрагивать тему словесного прямопровода «Путин – народ». Достаточно подробный разбор этого жанра был предложен в публикации «Кривда прямого эфира», посвященной телемарафону от 04.12.08 и увидевшей свет в номере «Советской России» за 5 февраля 2009 года. Сошлюсь также на свой отзыв о предпоследнем «Разговоре с Владимиром Путиным» – на комментарий «Иллюзион обратной связи» (10.12.09), где отмечались элементы модернизации в сценарно-постановочном решении ежегодного суперзрелища. Но вот 16 декабря прошлого года сподвиг себя просмотреть и прослушать последний, небывалый по продолжительности, вариант этого представления. И с тоской понял: писать снова придется… Должно быть, вы помните, как под конец прошедшего «Разговора с Владимиром Путиным» его главный герой зачитывал вслух отобранные им самим распечатки писем, звонков, эсэмэсок, на которые давал блиц-ответы. В эту подборку посланий в свой адрес Владимир Владимирович счел возможным включить и такие. «Вам перед нами не стыдно?» Озвучив вопрос, национальный лидер внятно заявил: «Нет, не стыдно». Одна восторженная почитательница с надеждой поинтересовалась: «Можно ли вам задавать вопросы хотя бы два раза в год?» На что слегка утомленный кумир понимающе кивнул; потом, вздохнув, заметил, что одного раза будет достаточно. Зачитал герой теледня и адресованный ему откровенный комплимент: «В былые времена мне было стыдно за руководителей страны. Спасибо, что вы избавили нас от этого стыда!» Огласив слова признания, Владимир Владимирович скромно опустил глаза и сделал паузу в ожидании аплодисментов… Далеко не случайный отбор этих обращений дал всем понять: заказчик, вдохновитель и он же главный герой Путин-шоу по-прежнему уверен, что так и впредь нужно вести себя в кадре, намерен и дальше устраивать аналогичные представления. А посему – да, надо писать. И писать об этом сейчас будет вовсе не поздно, а очень даже свое­временно. С каждым днем властная вертикаль все интенсивнее излучает волны пиара. Разве не об этом говорит недавний многочасовой спектакль под названием отчет правительства в Госдуме? Не исключено, что по мере приближения выборов Госдумы и президента аудиовизуальные цунами типа «Разговора с Владимиром Путиным» будут накрывать страну все чаще и чаще. В этих условиях, как выразился наш главный редактор, следует публично расшифровывать «код режимного зомбирования», раскрывать механизм «непрерывных бодряческих инсценировок на телеэкране». С этих позиций действительно есть необходимость сделать очередной «заход» на тему. Саморазоблачение кривды При всем старании непревзойденного шоумена и его объединенной постановочной группы (ОПГ) творимое ими на нашем экране органически не совместимо с телесмотрением. Причины этого парадокса мы уже разбирали. Вкратце их напомним. Каждое ритуальное «явление Путина народу» вступает в противоречие с неумолимым законом восприятия прямых телетрансляций. Действие же этого закона связано с уникальными «врожденными» свойствами телевидения, каковыми являются «документальность», «импровизационность», «интимность», «высшее качество», «абсолютный слух на правду» и т.д. Комплекс указанных свойств – оружие обоюдоострое. С одной стороны, прямая линия порождает ощущение безусловной достоверности того, что происходит и о чем говорится в кадре сию минуту. Зато, с другой стороны, живой эфир категорически не терпит фальши. В случае документальной сиюминутной трансляции любые попытки вещателей специально изображать, например, волнение, удивление, озабоченность, задумчивость и пр. или выдавать за экспромт заученные фразы автоматически разоблачаются телеобъективом и отторгаются телезрителем. Иными словами, здесь срабатывает «закон саморазоблачения лжи», причем «лжи» – прежде всего в смысле игры на публику, лукавства, кокетства, нарочитости, попыток придать общению с аудиторией как бы непринужденный характер. Известный и уважаемый в телевизионных кругах исследователь обозначил кривду такого рода понятием «малая ложь». Или еще: «неестественная естественность»… Каждая серия телевизионной путинианы – сплошной поток «неестественных естественностей». Эта по сути своей документальная общественно-политическая передача раз за разом подается как череда инсценировок. Только здесь в игровых эпизодах заняты не профессиональные актеры, а чиновники, журналисты, предприниматели, производственники, студенты, военные. Сами неискушенные в лицедействе, они по воле также самодеятельного, но неколебимо самоуверенного главного драматурга и главного режиссера, а заодно главного действующего лица вынуждены старательно исполнять отведенные им роли в заданных ситуациях. И вот, что всякий раз получается… Председатель правительства РФ, вождь правящей партии «Единая Россия» Владимир Путин все время делает вид, будто впервые слышит задаваемые ему вопросы и не иначе как экспромтом дает на них ответы. Ведущий Эрнест Мацкявичус делает вид, что только по ходу разговора импульсивно решает, о чем спросить. Соведущая Мария Ситтель делает вид, что наугад выхватывает отдельные из неумолкающих телефонных звонков. Корреспонденты «Вестей» делают вид, что вот только что оказались в группе стихийно собравшихся людей и с ходу передают микрофон для вопроса любому желающему. Задающие вопросы в свою очередь делают вид, будто обращение к высокому ответчику рождается у них самопроизвольно, как тост «алаверды». Ну а все остальные физические лица, образующие живой фон, изображают готовность в любой момент включиться в диалог… И так – на всем протяжении сверхдальнего телемарафона. Заорганизованность и наигранность. Ухищрения, уловки, потуги… Участникам ОПГ, то бишь объединенной постановочной группы, кажется, что они успешно проводят свои операции, осуществляют хитроумные информационно-пропагандистские задумки. Небось еще и поздрав­ляют друг друга после каждого дела… В глазах же телезрителей их экранную кривду, что дугу в воде, скрыть не удается. Фундаментальная несостоятельность такой формы общения с народом не раз отмечалась и нашей газетой, и некоторыми другими независимыми СМИ. Однако устроители «Разговора с Владимиром Путиным» упорно реализуют бесперспективный типовой проект, запущенный в далеком 2001 году. Элементы модернизации Справедливости ради следует заметить: в последнее время создатели Путин-шоу кое в чем обновляют его экранный облик. Второй раз подряд к участию в представлении не допускают деятелей «Единой России» – за исключением, понятно, «единоросса №1». От этого видеоряд в мыльной опере кажется светлее, эфир – благозвучнее и благовоннее. Спасибо уже за такой подарок телезрителям, ибо, помнится, в 2008 году из-за скопления множества «медведей» обстановка в Гостином Дворе была вообще несносной. Гораздо прозрачнее подается переадресовка ответчику обращений по телефону. Если прежде Мария Ситтель представляла звонки с мест как якобы поступившие невзначай, то теперь перестала прикидываться и уже на наших глазах готовит канал связи для очередного путинского абонента. Давно бы так. Правда, и здесь нас, кажется, обувают, но об этом – в свое время. Все реже в Гостином Дворе звучат аплодисменты. В ходе последнего спектакля их за четыре с половиной часа раздалось от силы 6–7, в т.ч. по адресу «героя-любимца» не более 3–4. Добрая перемена. Хотя это скорее потому, что поводов для изъявления восторга становится все меньше. А может, сценаристы и постановщики, наконец, учли положение теории вещания насчет обратного эффекта от пресловутого «эмоционального подсказа». К приметам обновления можно отнести и выдачу ряда проблемных вопросов методом «бегущей строки». В частности, отзываясь о прошедшем «Разговоре», на это обратил внимание И.Мельников: «… выпускались совершенно негативные для Владимира Путина постановки вопросов, фактически прямая критика положения дел». («СР», 18.12.10»). Конечно, это шаг вперед. Да только буквопечать с жесткими заявлениями подавалась как мимолетное виденье и каждый раз безответно уводилась за рамку кадра. Но вот, собственно, и все, что позволяет сказать о попытках творцов телевизионной путинианы подкорректировать ее зрительно-звуковой строй, сделать ее более адекватной реальному телевидению. Ну а в общем и целом это по-прежнему архаичный иллюзион в исполнении артистов любительского театра. Как по нотам Признанному авторитету малого экрана особенно удаются переклички с регионами – постановки «телемостов». Вот и теперь мы увидели колоритные композиции из человеческого материала в форме подковы, иногда – клина. Как обычно, занятые в массовках держали руки скрещенными ниже пояса, словно перед погружением в холодную воду, а смотрели сосредоточенно и прямо, будто снимаясь для служебного удостоверения. Их образы до сих пор стоят перед глазами. Особенно проникновенным получился астраханский «заход», когда – помните? – корреспондент Ольга Скобеева чеканным строевым шагом выходит на острие трепещущего клина и громко объявляет: – Пожалуйста, фамилия, имя, отчество. Вот ваша камера. С вами будет говорить Владимир Путин. В этом эпизоде слово «камера» как бы утрачивает свое чисто телевизионное значение… Здесь же отметим высокую исполнительную дис­циплину. Ее проявляли как телеведущие, коррес­понденты, так и вовлеченные в группировку сторонние лица. В памяти отложились моменты, характеризующие волю и умение членов ОПГ неукоснительно выполнять данные им указания. Взять ту же Ситтель. Ведь согласитесь: как она мастерски нас обаяла! Да. Уже который год среди героинь триумфального шоу Мария не знает себе равных. Под стать ей и самый близкий человек Путина – конечно, на период «Разговора» – Мацкявичус. Наверняка вы обратили внимание, как этот партнер премьера, жадно внимая собеседнику, украдкой поглядывал в сценарий. Чтобы потом легко, «импровизационно», перейти к следующей теме… Но ведь в прямом эфире на дистанции 30–50 см от зрителя (в случае крупных планов) украдкой ничего сделать нельзя. И мы, типа без стука, вторгались в уборную, в грим-уборную, я имею в виду, лицедея-самоучки… Что же касается других соучастников-коллег Мацкявичуса и Ситтель, работавших на подхвате, то их собранность и старание, виртуозное владение микрофоном обеспечивали зрелищу нужную балансировку по содержанию, адресной направленности, расстановке акцентов пропаганды. Отдельные сбои, да, имели место. Но даже в нештатных ситуациях проявлялась надежность подручных. …Произошла неувязка при включении Владимирской области. Корреспондент Дмитрий Кайстро произнес первые слова «не в ту степь» – перепутал эфирную камеру. И с широкой улыбкой обратился к кому-то из своих телевизионщиков: – Добрый день, Владимир Владимирович! Допустив такой промах, другой бы стушевался, но матерый репортер мигом перестроился, улыбнулся еще шире и выдал «на бис»: – Добрый день, Владимир Владимирович! После чего деловито обратился к «живой подкове»: – Итак, кто хотел быть первым? Первый оказался, естественно, рядом. Тут будет уместно воздать должное тем, кто задавал вопросы снизу. В абсолютном своем большинстве заинтересованные лица, которым доверялся микрофон, выглядели очень хорошо подготовленными. Настолько хорошо, что, похоже, сами гордились безупречным обращением к высочайшему ответчику. Трогательно было видеть иной раз, как он или она, озвучив свой текст, с облегчением возвращали микрофон корреспонденту, а в их глазах читалось: «Ну, как я? А?» Примерно так на детском утреннике, исполнив стишок или песенку, малыш ловит поощрительный взгляд мамы. И, конечно, вне всякой критики, выше всяческих похвал, как всегда, был ОН. Даже, кажется, на сей раз Владимир Владимирович превзошел самого себя. Это же надо – так знать своих собеседников! Бывало, спрашивающий не успевал еще представиться, а отвечающий уже называл его по имени-отчеству… И сколько эрудиции в ответах! О чем бы ни зашла речь, тут тебе и история вопроса, и текущий момент, и перспективы. Всегда в теме! А как находчиво главный герой пришел на выручку своему корешу-байкеру, «ночному волку» по кличке Хирург. Помните? Тот хоть и держался в стиле «пальцы веером», но говорил что-то несвязное. Тогда ВВП популярно напомнил корефану его вопрос, сам его сформулировал и сам же на него ответил! Да, гигантский словесный прямопровод «Путин – народ» обеспечивали, обслуживали настоящие профессионалы. Их умения и навыки, изобретательность и находчивость давали о себе знать в каждом эпизоде представления. Но вот в чем тут заковыка-загогулина. Именно высокий профессионализм, достигающий степени искусства, обнаруживая себя сплошь и рядом, подчеркивал… искусственный характер творимого на наших глазах телезрелища. Зрели­ща, заявленного, наоборот, как естественное, как отражение жизни в ее свободном прояв­лении. И точно так же, как в предыдущих «Раз­говорах с Владимиром Путиным», в послед­нем вновь сработал закон «саморазоблачения лжи». Кое-что о программировании Обратим внимание на излюбленную тактику неожиданного проникновения на домашний экран, сопровождаемого ломкой печатной программы. Впервые эта экстремальная выходка проявилась в декабре 2008 года. До этого о подобных «шоу по-большому» население непременно извещали через прессу. Предлагаю убедиться, насколько аккуратно это делалось еще в 2007-м. Весьма показательной будет тогдашняя практика Первого канала. Итак, дано… Устроители прямопровода определили день и час трансляции. Выбор пал на четверг 1 февраля. Запуск нацлидера назначили на 12:00. Следующим шагом стала корректировка расписания передач на Путин-день. Было учтено, что в избранное время постоянный зритель настраивался на «Лолиту без комплексов», а та источала свои флюиды по будням с 12:20. Поэтому в программе, засылаемой в печать, четко обозначили перекрытие «Лолиты» президентом. А еще обратим внимание, как чутко подошли телевизионщики Первого канала к программному контексту для ВВП. Вглядитесь, пожалуйста, в верхнюю строку фрагмента. В ту, что над «Пресс-конференцией». По логике недельного расписания в четверг 1 февраля в 10:20 должны были бы показать фильм «Вечный зов» – его очередную серию. До 12:00, до объявленного президентского старта, времени было достаточно. Не так ли? Однако смот­рим: вместо «Вечного зова» в соответствующей клеточке значится «Белое солнце пустыни». Популярная, конечно, лента. Но – разницу чувствуете?.. Как известно, фильм «Вечный зов» несет в себе социалистические идеи и ценности. А г-н Путин исповедует противоположную идеологию. Подверстка советской по духу картины к говорящей голове антикоммуниста была здесь нежелательна, т.к. могла вызвать у зрителей сравнения, ассоциации не в пользу героя дня. Дело в том, что при непрерывном просмотре по ТВ череды экранных произведений дает о себе знать «психологическая инерция восприятия»: смежные, примыкающие аудиовизуальные материалы эмоционально «окрашивают» друг друга. Иногда характер какого-то из них может изменить впечатление от предыдущего либо повлиять на восприятие последующего. В данном случае на восприятие ВВП не лучшим образом сказался бы, побуждая к сопоставлению, глубоко человечный «Вечный зов», где выведен характерный образ руководителя советского типа. А потому подходящим предшественником для президента-супермена было признано снятое в американском стиле «Белое солнце…». Тут будет кстати заострить внимание читателей «Советской России» на применение программного контекста и в каждодневном вещании. Особенно в телевизионных пиар-кампаниях, прочих спецоперациях предвыборного плана. Давайте более бдительно, что ли, вычислять такие «композиционные решения», когда манипуляторы из ящика лукаво используют природный механизм психологической инерции восприятия. К примеру, в борьбе за электорат они могут пойти на следующий программный трюк. Выдавая в эфир видеоролик «своего» кандидата, пустить вслед ему художественный фильм «Петр Первый», а к выступлению «чужого» – пристегнуть «Архипелаг ГУЛАГ». Первого они тем самым поднимут в глазах телезрителей, второго – опустят. Вообще, внимательно присмотритесь к репертуару кинопоказа. Как выяснили ученые, хотя подборка каждого вещательного дня составлена не только из «живых», сиюминутных передач, но и материалов, давно уже отснятых, психологически все они воспринимаются в «безусловном настоящем времени». В силу этого отдельные игровые ленты, передаваемые по телевидению, встают вровень с передачами на злобу дня. А какой конкретно фильм включить в программу, решают, понятно, вещатели. Управление рычагами программирования становится вопросом большой политики. В свое время один из авторов «СР» проделал интересный подсчет. Он установил: в течение двух недель между первым и вторым турами президентских выборов 1996 года, когда решался вопрос «Ельцин или Зюганов?», по центральным телевизионным каналам было показано 50 очернительских антисоветских фильмов, включая голливудские опусы. Поскольку в те дни сам ЕБН был недееспособен, весьма вероятно, что именно интенсивный поток хаятельно-хулительных фильмов («хаяхулифильмов») определяющим образом повлиял на настроение избирателей, сработал на мельницу ренегата от КПСС, помешал лидеру коммунистов добиться перевеса в повторном голосовании. Не удивляйтесь, если по мере приближения очередных выборов напор махровой густопсовой антисоветчины будет нарастать и нас будут пичкать «утомленными солнцем», «штрафбатами», «риоритами», «курсантами», «последними бронепоездами» и прочими выкидышами новорусской кибенематографии. Но мы по ходу рассуждений как-то отвлеклись от поднятого вопроса. А он остается открытым. Чем же объяснить явно «противопрограммные» действия объединенной постановочной группы В.В. Путина в последнее время? На сей счет у автора есть три версии. Первая кажется не самой вероятной, хотя в принципе возможной. Рискну предположить, что ввиду занятости неотложными делами Владимир Владимирович испытывал затруднения с назначением точной даты своего эфира. Отсюда вдруг и цейтнот, и запоздалые, впопыхах, объявления вослед ушедшему в тираж программному поезду. Да, такое не исключено. Но чтобы ситуация 2008-го повторилась в 2009 году, а потом и в 2010-м… Поневоле пожмешь плечами. Версия вторая. Связана с целями экономии. Извещая население о прямопроводе не через печатную программу, как прежде, а с трехдневной задержкой и уже утробным голосом зазывалы, ОПГ, возможно, хотела сократить время и объем работы по приему обращений, снизить расходы на услуги связи? Что ж, здесь есть свой резон. Ну и третья догадка. А что, если к моменту официального оповещения россиян о предстоящем «Разговоре с Владимиром Путиным» в их звонках, эсэмэсках, телеграммах уже не было особой необходимости?.. О том, как и почему возникла эта третья версия, следует рассказать отдельно. Случай с доктором Хреновым То был самый резонансный момент «Разговора»-2010. О нем наверняка знают не только сиюминутные очевидцы. И все же вкратце напомню эту нашумевшую историю. …В очередной раз ослепив нас улыбкой, Мария Ситтель объявила о своей новой связи. И тотчас на полноэкранной карте страны одновременно с телефонным звонком высветился город Иваново. И зазвучал голос из трубки: – Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Иван Хренов. Я работаю врачом Ивановского кардиологического диспансера. Вы недавно были у нас в городе, посещали областную клиническую больницу. Так вот, имейте в виду: вам показывали «потемкинскую деревню»! Оборудование, которое вы осматривали, было специально завезено из других больниц. В палатах, куда вас водили, вместо пациентов лежали переодетые медсестры. А врачей подговорили сказать вам, что они якобы получают по 30 тысяч в месяц, хотя таких денег они в глаза не видели!.. В Гостином Дворе воцарилась гнетущая пауза. Ситтель мигом сняла улыбку, лицо ее вытянулось и приняло скорбный иконоподобный облик. Мацкявичус выжидательно заморгал-забегал глазами. Отборные россияне и россиянки втянули головы в плечи. Смущен был, казалось, и сам Путин. Он лишь театрально развел руками – дескать, ну и ну, как вам это нравится?! ЧП в прямом эфире породило неоднократное социальное эхо. Вечером того же 16 декабря губернатор Ивановской области заявил: «Звонивший «не в адеквате», в больнице никогда не работал… Все показанное премьеру оборудование – на месте!». Спикер областной думы окрестил звонок Хренова «бредом», главврач облбольницы – «провокацией». Но на добычу уже набросились столичные акулы пера, раскованные «рентэвэшники», дерзкие блогеры. Вот, в частности, как обыграл ситуацию Дмитрий Быков в «Новой газете»: «…Там врачи больных поразогнали и медсестры в койках залегли…Хороши медсестры без халатов, девушки ивановских кровей, – хоть невелика у них зарплата, но больных они поздоровей». Корреспондент «Московского комсомольца» Игорь Кармазин подошел к происшествию более въедливо. Изучив перекличку в социальных сетях, в т.ч. пояснения от «возмутителя спокойствия», автор комментария «Правдоруб Хренов» поведал нам вот что. О показухе в больнице молодой доктор письменно (заметим: письменно!) доложил В.В.Путину еще в начале ноября! А незадолго до декабрьского «Разговора» Ивану Хренову позвонили с ВГТРК. «Некая Валентина попросила его воспроизвести свой критический сигнал в прямой линии, с чего и началась история». («МК», 18.12.2010). Через день, 20 декабря, тот же «Московский комсомолец» известил читателей: «Путин Хренова не бросит». Под этим заголовком сообщалось: «Кардиологу Ивану Хренову в пятницу позвонил сам премьер-министр Владимир Путин. В то время, как на молодого врача ополчилась вся местная власть, глава правительства, по словам самого Хренова, его поддержал. «Он сказал, что мы вас в беде не оставим, мы знаем всю историю, не переживайте», – рассказал врач»… Если ВВП позвонил Хренову, то это характеризует его как умелого пиарщика, способного делать асимметричные ходы. С этого времени тучи над кардиологом рассеялись, а принципиальный Иван стал не иначе «первым парнем» в Иванове. Хотя объективности ради отметим: в скандальном ра­з­облачении от Хренова не совсем вязались концы с концами. Так, уже задним числом он уточнил, что сигнализировал Путину не как очевидец, а со слов знакомых; что, говоря о показухе, имел в виду не медицинское, а офисное оборудование; что, жалуясь на низкую зарплату, не учел начисленную премию. Короче, «правдоруб» начал отгребать назад, и помощь сверху пришла как нельзя кстати. Только это еще не все. Не знаю, кому как, но мне представляется, что телефонное заявление Хренова звучало не живьем, а в записи. В записи заранее составленного, отредактированного, утвержденного и лишь начитанного самим «правдорубом» текста, так что фонограмма выдавалась синхронно с показом точки-вспышки на карте… А что, если и то и другое шло в эфир как уже готовый аудиовизуальный продукт – как видеоклип?.. Тогда – это высший класс имитации! Но даже если Хренов оглашал свое воззвание сиюминутно, факт остается фактом: громкое разоблачение в прямом эфире было загодя подстроено. «На этом маленьком примерике судите сами об Америке»… Откровения молодого кардиолога проливают свет и на природу других экспромтов, обративших на себя внимание в Путин-день. Это и смелое заявление из Иркутска насчет Ходорковского. И острый вопрос о судьбе горняцких поселков после закрытия шахт (Пермский край). И крик души о непосильном бремени социального налога (Тольятти)… Во всех подобных случаях высочайший ответчик обнаруживал завидную осведомленность, сыпал цифрами, выдвигал идеи, давал поручения и при этом держался непринужденно. Да взять опять же ивановский инцидент. Ведь после той как бы «немой сцены» Владимир Владимирович сразу привел известные ему конкретные данные по областной больнице. Судите сами, читатель, стал бы глава правительства, идя на эфир, загружать себя информацией об одной из тысяч российских больниц, если бы не знал, что именно о ней пойдет разговор? Вопрос риторический. Открыв таким образом первоэлемент процесса, нетрудно представить и саму его технологию. Так вот, давайте и впредь иметь в виду, что звучащие в живом эфире звонки-обращения к В.В.Путину возникают в результате как минимум трех тайных операций. Сначала особая бригада объединенной постановочной группы изучает бумажную и электронную почту премьера. Выявляются подходящие по тематике либо чем-то примечательные вопросы, заявления, сигналы. С их авторами устанавливается контакт и ведутся переговоры на предмет «конвертации» письменных обращений в телефонные звонки (вспомним предложение Хренову от «некой Валентины» с ВГТРК). Давшие согласие на такую сделку (а, кстати, Хренов мог бы и отказаться) становятся «своими» в объединенной постановочной группе. Затем, очевидно, другая бригада «адаптирует» письменные тексты к устной речи, согласовывает их новые варианты с авторами, где-то, может быть, тренирует, натаскивает последних. И, наконец, уже на прямой линии третья бригада – та, которая за режиссерским пультом, – осуществляет «стыковку» звонка и голоса позвонившего с точкой-вспышкой на карте. И выводит в эфир заранее осведомленного о вопросе, надежно подготовленного отвечающего. Выстроенная по такому методу вереница вопросов – ответов на всей дистанции телемарафона практически не оставляет места для шальных, залетных, действительно неожиданных звонков, телеграмм, эсэмэсок и пр. То есть тех самых обращений, что потоком устремляются в адрес национального лидера с момента первого анонса! Ну а как же, спросите вы, проникновенные призывы Ситтель звонить и звонить, писать и писать? Ее ликующие объявки в процессе шоу: «Центр приема и обработки информации зарегистрировал 1 миллион 544 тысячи писем и звонков»; «В одну минуту поступает более 1000 sms»; «Одномоментно приходит 120 телефонных звонков, их уже 2573029!» и т.д.? Весь этот ажиотаж – не более чем антураж для поддержания иллюзии сиюминутного интерактивного прямопровода. И те сотни тысяч простаков, которые поддались соблазну немедленно поделиться с премьером своими проблемами и быть услышанными, просто-напросто… «порожняки гоняли». Советовал бы учесть на будущее и предупредить об этом доверчивых граждан из вашего окружения. О. ДЖИГИЛЬ. Краснодар.