На участке зазвонил телефон. Я остановил воспроизведение и окинул компанию взглядом. Мужчины старательно делали отсутствующий вид. Когда надрывающийся звоном аппарат издал уже десятый «ЗЗЗЗЗЫнь», Николя выразил общие мысли:
- Иди уже. Всё равно тебя. – я вздохнул, встал, скрипя суставами и, прихватив молоток, пошёл к висящему на стене телефону.
Снимая трубку одной рукой, я старательно выстукивал инструментом по верстаку марш пилотов времён Второй Мировой войны, другой рукой.
- Хайлоу?!
- Чё так долго не подходите? – строго вопросил начальствующий над столяркой Николаич.
- Работаем! – перекрикивая стук молотка, логично ответил я.
- Поднимись-ка, ко мне.
Делать нечего. Я передал пульт от плеера молодому, и поплёлся на верхотуру. Соблюдая иерархию, начальство располагалось на втором этаже. На выходе из столярки столкнулся с деловито жужжащим мухом. Мух окинул меня мутным и наглым взглядом и, презрительно сплюнув под ноги, полетел дальше. Странный тип. Я продолжил движение на верхотуру власти.
- Ты мне это брось!
- О чём это, Николаич?
- Колотить по столу молотком, когда я тебе по телефону звоню. Кино, небось, смотрите?
- Как можно, начальник? – возмущаюсь я, полыхая искренним негодованием. – Рабочее ж время!
- Я у вас телевизор себе заберу. Или выкину.
- Нельзя, Николаич. Я за него деньги платил. Звал то чего? – деликатно перевожу тему разговора.
- Что вы сейчас делаете?
- Как всегда – ящики.
- Бросайте всё, нужно срочно вот этот заказ выполнить. Мне уже звонят. – протягивает мне стопку чертежей. На записке две красные полосы и крупно карандашом выдавлено: «Срочно!!!». Как и всегда у нас на заводе. Срочно. А потом полгода спотыкаешься об это «срочно», и не знаешь - куда убрать с прохода. На обратном пути я опять столкнулся с наглым мухом. На этот раз, облететь меня он не пожелал и просто толкнул в сторону. Я подивился дурному настроению насекомого и продолжил путь уже с опаской – мало ли агрессивных созданий летает по столярке? А то ведь, если верить словам прапорщика Задова, то: «Сколько дзюдой не занимайся, а всё равно наваляют». Без меня мужчины успели отсмотреть самые увлекательные моменты очередной серии саги о Спартаке, и пришлось перематывать, дабы я не потерял нить сюжета. Несчастный фракиец горевал над телом своей убитой супруги, а Николай принялся вспоминать умершего на днях слесаря. Я в столярку пришёл сравнительно недавно, потому на заводе его уже не застал, а старожилы его прекрасно знали. Вот и вспомнил Николаус историю про Петровича и водолаза.
- Собрался как-то Петрович на рыбалку: удочку, червей, котелок – всё взял. Сапоги одел. – Коля провёл пальцем по необъятному пузу, видимо желая продемонстрировать длину болотных голенищ. – Всё в общем по полной. Часов в шесть на Северное озеро притопал, удочку закинул и стоит в воде почти по пояс – ждёт поклёва. А по тропинке (Толян, ты её знать должен!) гуляла девка одна - некрасивая такая. (Она в расчётном раньше работала, страшная как Валерия Ильинична). Ну! Людка, что ли её зовут? У неё собака чёрная, лохматая вся из себя – ньюфаунленд. Она с ней гуляла. Бежит эта елдень по тропинке, видит – мужик тонет. Для неё ведь что стоит, что плавает, всё одно – тонет. Она и бежать к Петровичу. Тот видит – летит на него страхолюдина такая, чёрная вся, лохматая, язык с лопату. Ну, и бежать глубже в воду. А псяка – та и рада, за ним. Вот комедь! Петрович когда из воды выбрался, обложил эту Людку, и домой то пошёл – какая уж тут рыбалка.
- А я вот в новостях прочитал – малолетка перочинным ножиком стаффа зарезала. – продолжил я тему четвероногих друзей.
- Это вряд ли. – не поверил Николя. – Я ведь и сам кинолог, ну то есть собак очень уважаю. Вряд ли она со стаффом справилась бы.
- Не скажи. Малолетки разные бывают. – опять вставил я, вспоминая Леночку из секции дзю-до. Она как-то в одиночку ухайдокала двух здоровых мужиков, решивших размять затёкшие члены. Где то она сейчас? Уже, небось, замужем. Дети, небось, уже. А когда-то, боевая была девчонка. Она бы со стаффом справилась. Вообще последние дни я часто вспоминаю прошлое. Всякое. Иногда думаю о том, что изменилось бы в моей жизни, поступи я так, а не эдак. Не знаю. Может, конечно, у меня и всё впереди. А ведь позади то гораздо больше. Чего-то, что так и не сбудется никогда. Давным- давно нравилась мне одна девчонка. Ирина. Бедовая была. На язык острая. Злая. Сильная. Заговорить я с ней не решался – такой был удод. Только по делу, и то через пень-колоду. А как-то расшалилась Ирка и давай меня толкать бёдрами своими крутыми, да хватать руками своими белыми. Всего лишь одно объятие. Если бы я решился. Если бы я посмел. Прижать к себе её хрупкое тулово. И не отпускать. Ей ведь именно это и было тогда нужно. Это сейчас, годами взрослый дятел, я понимаю, что нужна была тогда Ирке любовь. Искренняя, нежная. Не важно чья. Хотя бы и моя. И целая вселенная, скрипя, сменила бы орбиту. И даже расстанься мы вскоре, она осталась бы жива. Впрочем, мне ли знать? Что-то я загрустил. Пора бы и за работу. Ящики, поддоны, полочки да лавочки. Осточертело уже всё. Нажрусь. Как пить дать.