«Замуж, девки, надо в жизни успеть три раза выскочить, это я вам с высоты своего опытного положения ответственно заявляю!»

Мы с подругой сидим и смотрим, раскрыв рты, на ответственно заявляющую. Тетка…, да что там, не тетка – Дама, с большой буквы «Д», украшенной дорогостоящими виньетками, роняет слова размеренно, складывает их в ожерелье красивой женской жизни. Которая, кстати сказать, нам, двум пощипанным тридцатилеткам, уже, похоже, не светит. Мы всё, абсолютно всё уже сделали неправильно! И чем дальше вещает наша статная собеседница лет пятидесяти, тем более очевидна вопиющая неправильность наших с подругой недосудеб.

«Первый брак – дурь студенческая. Выскакиваешь за однокурсника в состоянии аффекта, и вся прямо плавишься от того, что этот тонкошеий Вовчик теперь твой законный супруг, и документ даже имеется что ты не просто, а жена! Свадьба должна быть улетной, чтоб весь курс тошнило под соседской дверью, чтоб в двухкомнатной хрущевке его родителей не осталось целого предмета обихода, чтоб в совместном санузле на час заперлись свидетель со свидетельницей, на зло желающим пописать или, там, руки помыть гостям. А до этого чтоб - в ЗАГС на убитой девятке с куклой на бампере, чтоб подружки рыдали, кто от чувств, кто от зависти, чтоб шампанское дешевое из пластиковых стаканчиков и фотографии на память, снятые на мыльницу безрукими нетрезвыми друзьями. Ну а до ЗАГСа – полгода «серьезных отношений», с драмой выходного дня, пока родители на даче.

Семейная же жизнь после такой свадьбы продолжается недолго – и из Вовчика своего, и из дурного молодежного быта, из секса неумелого мы вырастаем очень быстро. Таким браком надо переболеть. Как ветрянкой: чуть-чуть помучался, почесался, заработал пару шрамов и иммунитет к глупости на всю оставшуюся жизнь… И расстаемся с этой историей легко, как и вообще со всем, что принято относить к категории «дурь студенческая». Ву кампрене?»

Закуривает, смотрит на нас прищурившись. Мы с подругой молчим – а что скажешь? Не было у нас студенческой свадьбы. Было по гражданскому студенческому браку. Минусы те же, а плюсов в виде поездки в ЗАГС на машине с куклой – не досталось…

«Второй брак – для статуса, хорош лет в 26-29, сознательное решение вполне зрелой женщины. Уже и свадьба без пафоса, со вкусом, спокойно: друзья и близкие в хорошем ресторане. После свадьбы на недельку в Европу, в отлаженный отельный быт, что так хорош в деле создания атмосферы сексуальной сказки. А до свадьбы – пара лет устойчивых отношений: вместе на лыжах кататься, вместе фотографией увлекаться, вместе по субботам с друзьями в бар, секс минимум на четверку, а когда и на пять, свои квартиры в распоряжении в любое время. И родители – за скобками этой состоявшейся, в общем, жизни; никто не мешает.


В этом браке уже надо, конечно, рожать. Одного, а лучше двоих. И без пауз, без десятилетий между чадами, как это у нас женщины любят: сначала с одним наиграется, потом нового себе родит… Нет, два-три года разницы между детьми, больше не надо. Вырастут, стукнет по восемнадцать и адью – разводимся. Дети взрослые, никаких психологических травм, все адекватные цивилизованные люди. Вам брак этот нужен был для статуса и для реализации своих социальных программ, отработал – выбросили. Вы уже мать, дважды жена, пора и о себе подумать, как считаете?»

Она смеется, наливает себе кофе и держит паузу. Мы, два кролика перед удавом, смотрим на нее зачарованно – во дает баба! Никаких тебе сантиментов и прочих женских соплей, все посчитано, все измерено. Не то что у нас: одна со все тем же дурным студенческим гражданским браком, вторая ни с чем. Если, конечно, не считать мешка комплексов...

«Третий брак – для себя. Для души, лет, эдак, в 48-50. Ну и тела можно чуть-чуть застать. Расписаться тихо, утром во вторник, и пойти гулять по бульварам, держаться за ручку, смотреть на чужих детишек, рассказывать друг другу смешные истории про внуков.

Жить душа в душу, перезнакомить свои уже большие семьи, читать друг другу вслух, рассуждать о смысле жизни. Путешествовать в охоточку, заниматься любимым хобби, наслаждаться душевной теплотой до самых последних дней. Делать, что хочешь. Быть с кем хочешь. Не по дури, по любви…»

Оратор, расчувствовавшись, замолкает. Аудитории становится ясно, что последний пассаж имеет непосредственное отношение к тому, что сейчас происходит в жизни оратора, и она, аудитория, завистливо сопит и не решается прервать драматическую паузу. Ну в самом деле, живут же бабы! И в молодости погуляют, и семью на ноги поставят, и про себя на склоне лет не забудут. А ты тут сидишь, дура дурой, со своей странной любовью советского педагога к советскому инженеру, со всей глубиной бытовой драмы совместного проживания на 30 метрах с его родителями! Не семья – чемодан без ручки, бросить жалко, а переть тяжело. Вот, вот как надо! Вот как настоящие-то женщины жизню свою устраивают! Не выдерживаю, спрашиваю, и готова абсолютно к ответу «три»:

- Лена, а вы сами сколько раз замужем были?

- Я-то? Один. Как втюрилась в своего товарища в восемнадцать, так последние тридцать лет с этим паршивцем и тусуюсь с переменным успехом. Но что с меня взять? Была бы умнее - все бы у меня в жизни по-другому сложилось, точно вам говорю!..

Кенга