События в Магрибе и на Африканском Роге определяют будущее Ближнего и Среднего Востока

События в Сирии после того, как в Идлибе правительственная авиация разбомбила, судя по всему, совершенно случайно склад химических боеприпасов, производимых исламистами, и Дамаск обвинили в химической атаке, а по аэродрому, с которого вылетели самолеты, США нанесли удар крылатыми ракетами морского базирования, заслонили собой все, что происходит в регионе. По крайней мере для СМИ. Между тем в Магрибе и на Африканском Роге идут процессы, куда более важные для будущего Ближнего и Среднего Востока.

Представим их вниманию читателей, опираясь на материалы экспертов ИБВ А. Быстрова и Ю. Щегловина.

Наиболее значимым событием в отношениях между Каиром и Эр-Риядом стал апрельский визит в КСА президента АРЕ Абдель Фаттаха ас-Сиси. Сообщение о поездке прозвучало на следующий день после того, как 29 марта на полях саммита ЛАГ в Иордании ас-Сиси и король Сальман бен Абдель Азиз Аль Сауд провели двусторонние переговоры. Встреча на Мертвом море прошла впервые с осени 2016 года, когда из-за противоречий по Сирии отношения между АРЕ и КСА резко обострились. Дошло до того, что саудовская компания Aramco, сославшись на внутренние причины, объявила о временной приостановке поставок топлива в Египет. Об их возобновлении объявили недавно.


Союзники по нужде

В период охлаждения отношений Эр-Рияд отказал в переводе Каиру финансов, поставив Египет в сложное положение в связи с его попытками стабилизировать курс фунта. Это сказалось и на способности Каира закупить в России пшеницу. Впрочем, саудовский шантаж не удался. АРЕ удалось договориться о кредитования с МВФ благодаря поддержке ОАЭ и Кувейта. Эти же аравийские монархии взяли на себя и усилия в нормализации двусторонних отношений между КСА и АРЕ. До конца прошлого года их попытки были неудачными. Эр-Рияд не желал компромиссов в силу позиции наследника наследного принца и министра обороны КСА Мухаммеда бен Сальмана, который расценил отказ Каира голосовать за его проект резолюции по Сирии в Совбезе ООН как акт предательства.

Тем самым М. бен Сальман сделал две ошибки. Он потерял египетскую поддержку в Ливии и Йемене, а также укрепил стратегический альянс между ОАЭ и АРЕ, против которого КСА вряд ли сможет что-либо предпринять, в том числе в ЛАГ, которую Эр-Рияд планировал сделать орудием своей внешней политики. С учетом «особой позиции» Абу-Даби, Каира и Кувейта говорить об этом не приходится. Можно предположить, что в Эр-Рияде дрогнули из-за того, что ОАЭ бросили им вызов в Йемене, отказавшись признавать легитимность просаудовского «правительства А. М. Хади». Это произошло в начале марта, когда их силы не допустили отряды сына Хади – Насера в аэропорт Адена, через который идет основной поток оружия в интересах «законного правительства». Переговоры о нормализации ситуации при посредничестве КСА и его участии ни к чему не привели.

Это стало сигналом – Эр-Рияд более не является монопольным распорядителем на йеменском направлении. Он оказался в одном шаге от оформления конкурирующего альянса на «арабской площадке» по оси ОАЭ – АРЕ – Кувейт. Причем не только в Ливии или Йемене, но и в установлении контроля над основными логистическими путями в Красном море. В регионе Африканского Рога ОАЭ и Египет наращивают военно-политическое присутствие через обустройство военных баз. О том, что Эр-Рияд начал отступать, свидетельствует и факт одобрения переговоров Абу-Даби с суданским руководством об отправке дарфурских «джанджавидов» в Йемен. В саудовском руководстве ставку делают на взятие в Йемене порта Ходейда, что осложнит материально-техническое снабжение хоуситов. Для этого они требуют от США поддержки. Но захватить Ходейду реально могут только силы ОАЭ и сформированные при их денежной подпитке южнойеменские харакат, а также «джанджавиды». Эр-Рияд вынужден уступать Абу-Даби, в том числе выполнить требование о возобновлении экономической поддержки Египта поставками нефти по льготным ценам. Каир в ответ изменил позицию по передаче Эр-Рияду «спорных островов» в Красном море.

Египетско-саудовские противоречия при этом сохраняются. В сирийском конфликте у сторон абсолютно разные подходы. Каир не приемлет использования исламистского фактора в политических целях. Режим Асада для Египта – союзник в борьбе с исламистами. Так что нынешнее саудовско-египетское сближение тактическое. Оно обусловлено конкретными целями Эр-Рияда в Йемене, не более того. Отношения КСА и АРЕ остаются неустойчивыми, что важно учитывать отечественным дипломатам в любых геополитических построениях.


Скандал в мисуратском семействе

Ситуацию в Ливии характеризует патовая ситуация с примирением двух основных сторон внутреннего конфликта в лице правительства национального согласия (ПНС) Ф. Сараджа и палаты представителей в Тобруке. С самого начала попыток международных посредников из ООН создать общий орган исполнительной власти на основе этих конкурирующих структур было очевидно, что главнокомандующий ВС Тобрука (Ливийская национальная армия) маршал Х. Хафтар, за которым стоят АРЕ, ОАЭ, Франция и Россия, не согласится принять главенство Сараджа и входить в его кабинет даже при условии предоставления ему поста министра обороны. Он полагает себя национальным лидером по типу М. Каддафи. В данном случае многое зависит от международных игроков. Амбиции участников внутриливийского конфликта растут в прямой зависимости от финансовых и материальных вливаний из-за рубежа. Противодействие со стороны Тобрука мирным инициативам Сараджа, стоящего за ним Рабата и спецпредставителя ООН М. Коблера объясняется ревностью Алжира, ОАЭ и АРЕ, которые видят единственным кандидатом в лидеры Ливии Хафтара.

Сверх того произошел раскол в мисуратском клане. В городе 17–20 марта произошли столкновения между вооруженными отрядами. Эксперты утверждают, что это были попытки полевых командиров из военного совета города свергнуть муниципальный совет во главе с М. Чтиуи, выступающим за переговоры с Хафтаром. По линии мисуратских разборок проходит сейчас основной нерв ливийского кризиса. От того, какая из ветвей кланов (условно проалжирская или прокатарская) победит в борьбе, будет зависеть развитие ситуации в стране.

В последнее время мисуратовцы принимали участие в вооруженных столкновениях в Триполи, где еще один кандидат в диктаторы – бывший спикер Всеобщего национального конгресса Х. аль-Гвейли провозгласил себя единственным представителем законного правительства Ливии, спровоцировав ряд полевых командиров на атаки на мисуратовские отряды, дислоцированные в столице. При этом два их основных куратора в лице главы Государственного совета Р. аль-Свейли и Президентского совета А. Митига являются катарскими креатурами и поддерживают Сараджа.

Впрочем, мисуратовцы раскололись и в Триполи. Глава одного из отрядов «Аль-Марса» С. Бади вошел в альянс с бывшим сторонником «Аль-Каиды» А. Бельхаджем, после чего они атаковали «пришельцев из Мисураты». Центробежные тенденции в рядах мисуратовцев возникли в процессе участия бригад из этого города в штурме Сирта. Кураторами были американцы и британцы, заменившие на тот момент в качестве основных спонсоров катарцев. В результате возник хаос. После того как авантюра аль-Гвейли провалилась, он бежал из штаб-квартиры в столичном отеле «Риксос» в расположение мисуратовской бригады в Триполи «Халбус», поддержавшей в конфликте правительство Сараджа, против кого аль-Гвейли со товарищи и выступили.

Пока всю эту взаимно враждебную анархию в столице объединяет только неприятие любых договоренностей с Хафтаром. Часть мисуратовских полевых командиров вместе с отрядами вошли на базу ВМС «Абу Сета» и заставили Сараджа, правительство которого дислоцируется на ее территории, не рискуя занимать комплекс правительственных зданий, на камеру публично осудить «антимисуратовские» демонстрации в Триполи и «резню», которую учинили сторонники Хафтара в районе Ганфуда в Бенгази. Имеется в виду уничтожение отрядов «Бригад освобождения Бенгази», тесно связанных с радикальными исламистами. Лишь после этого Сараджу разрешили вылететь в Рим.

Раскол в мисуратовском клане активно поддерживают британцы и итальянцы. Они явно поменяли тактику ставки на этот город-государство. В Риме Сарадж подписал соглашение о репатриации незаконных мигрантов, но при этом непонятно, как будет его выполнять. Реальной военной силы у него нет. Он просил итальянцев повлиять на мисуратовцев и Хафтара, чтобы те признали его правительство. Задача малореализуемая, но Рим обещал содействие. Глава МИДа Италии А. Альфано намерен обсудить это с Генеральным секретарем ООН А. Гутерришем, а его заместитель М. Жиро должен провести при помощи католической миссии «Сант-Эдиджио» переговоры с Хафтаром. Британцы в этом плане более прагматичны: их дипломаты, включая посла, провели ряд встреч в Тунисе с представителями Тобрука, а в Лондоне член Консервативной партии К. Квартенг начал активную пиар-кампанию в поддержку Хафтара.


Профсоюзы – школа компромисса

Ситуация в Тунисе неустойчива. Формирование нового правительства, которое могло бы опираться на конституционное большинство в парламенте, остается под вопросом. Хотя стороны Карфагенского соглашения (о разделе власти) выразили 11 марта доверие премьеру Ю. Шахеду, противоречия остаются. Прежде всего это касается основных профсоюзных объединений Туниса: UGTT, включающего ремесленников и мелких частных торговцев, и UTICA, где состоят госслужащие и рабочие. Политические лидеры страны рассорились между собой, что означает развал коалиции в лице партии «Призыв Туниса», на которую опирается президент Б. К. эс-Себси.

Глава UTICA В. Бушамауи столкнулась с беспрецедентной фрондой в ее профсоюзном объединении. Одна из самых мощных его составляющих, Национальная федерация текстиля (Fenatex), которую контролируют миллионер Б. Чераб и его промышленная группа «Арамис», решила 11 марта покинуть ряды профсоюза. За ней последовала Национальная федерация скорняков и обувщиков. В совокупности эти федерации объединяют четверть всех членов профсоюза. Причина раскола – достигнутое 10 марта соглашение между В. Бушамауи и главой UGTT Н. Табуби о шестипроцентном повышении зарплаты в частном секторе и фиксации суммы выплачиваемых бонусов.

Большинство глав мелкого и среднего тунисского бизнеса возмутило то, что Н. Енейфер, глава экономического сектора UTICA и топ-менеджер крупнейшей текстильной группы страны TFCE, принадлежащей миллионеру Ш. Нуира, даже не опубликовала для обсуждения текст договора. На деле соглашение было последней каплей, поскольку до того, спустя пять дней после назначения, произошла отставка министра социального сектора Х. Чиарани, который считался ставленником среднего бизнеса и представлял UTICA. Его заменил прямой конкурент, бывший исполнительный директор UGTT А. Брики. От той или иной фигуры на посту министра социального сектора зависит судьба непопулярных реформ при сокращении бюджетных трат на зарплату госслужащих. Это главное условие сотрудничества Туниса с МВФ, чему альтернативы нет. Если на этот пост назначается человек из профсоюза, в котором госслужащие занимают неключевые позиции, реформы обещают быть крайне жесткими.

Внутрипрофсоюзная борьба отражает схватку президента Туниса и лидера исламистской партии «Ан-Нахда» Р. Ганнуши. Их негласное соглашение от 2014 года о разделе власти подразумевает поддержку исламистами «Призыва Туниса» в парламенте в обмен на сохранение за членами партии значительного количества должностей в госаппарате. Реформа этого сектора оставит за бортом большое число родственников высшего и среднего руководства «Ан-Нахды», которые в этой связи давят на Ганнуши. При приближающихся парламентских выборах такой шаг может стоить политической карьеры сыну президента Хафеду, которого эс-Себси старается провести в свои преемники. Без поддержки «Ан-Нахды» на выборах и с ростом оппозиции в рядах партии «Призыв Туниса» он имеет все шансы провалить операцию «Преемник».

Впрочем, президент и так вышел на тропу войны с Ганнуши, когда в марте отстранил его от посредничества в деле примирения противостоящих сторон ливийского конфликта. Сделал он это и по настоянию Алжира, к мнению которого прислушивается. В этой ситуации ему надо подавить оппозицию внутри UGTT, что он пытается сделать, назначив в качестве главы «Призыва Туниса» своего сторонника, бывшего министра образования Н. Джалулла, несколько месяцев борющегося с профсоюзом учителей и руководством UGTT, и его уход на запасные «внутрипартийные» позиции должен сгладить этот конфликт. Одновременно Джалулл обязан подавить фронду в «Призыве Туниса», возникшую в противовес желанию эс-Себси провести сына на пост президента.

Джалулл, позиционирующий себя основным оппонентом «Ан-Нахды» и любых альянсов с Ганнуши, должен уйти от союза с исламистами и суметь в очень короткий срок до муниципальных выборов в мае создать новый политический блок, достаточно эффективный, дабы гарантировать победу на них «Призыва Туниса». В случае победы исламистов судьба «управляемых» президентских выборов становится туманной. Единственным вариантом исполнения этого сценария является союз с диссидентом и главой «Машру Тунис» М. Марзуки, который вышел в свое время из «Призыва Туниса» в знак протеста против альянса с исламистами. Марзуки сейчас в США проводит консультации о своем вхождении в блок с эс-Себси, и судя по антиисламистскому настрою Белого дома, согласие на это он должен получить.


Оппозиция «Возрождению»

События начинают развиваться и на Африканском Роге. Войска Эфиопии 27 марта начали передислокацию во внутренних районах Сомали. По данным экспертов, они уходят из региона Галгадуд, покинув города Дусамареб в северной части провинции и Силбура, расположенный южнее. В Дусамаребе и его окрестностях сильно местное племенное ополчение, которое лояльно Могадишо и враждебно исламистам из «Аш-Шабаб». С Силбуром дело иное: в его окрестностях активны отряды «Аль-Шабаб». Очевидцы утверждают: из Эфиопии в глубь Сомали проследовало несколько колонн военных грузовиков и техники. Конечная цель передислокации эфиопских войск неизвестна. Часть из них усилила гарнизон в городе Беледуейне – столице региона Хиран, с юга связанный с Галгадудом.

Основная же часть контингента выводится в Эфиопию из-за угрозы начала в ряде районов вооруженных выступлений оппозиции, прежде всего боевиков мусульман-оромо. Последние консультации правящей коалиции, в которую входят их политические партии, окончились фиаско. Обращение правящих в стране тигре к оромо с требованием повлиять на соплеменников и убедить их сложить оружие осталось без ответа. За выступлениями стоит Эритрея, выполняющая заказ ОАЭ и Египта. Обострение ситуации свидетельствует, что организаторы смуты проспонсировали подрывную работу. Это дезавуирует заявления Каира о том, что Египет и Эфиопия нашли компромисс по плотине «Возрождение» на Голубом Ниле. Строительство, грозящее сорвать работу ирригационных объектов в Египте, и является причиной холодной войны между Эфиопией и АРЕ.

Отметим приближающиеся президентские выборы в Джибути, итоги которых для одного из главных союзников Аддис-Абебы – президента И. О. Гелле неоднозначны. Он потерял доверие к собственным вооруженным силам и запросил срочную военную помощь. Эфиопские войска вошли в Джибути. Цена вопроса – судьба построенной КНР железной дороги из Эфиопии к порту Джибути.

Эфиопское руководство занимается передислокацией частей в Сомали уже полгода. Основной тенденцией является их перемещение из внутренних сельских регионов к побережью и столице. В планах Аддис-Абебы нет полного вывода своего контингента из Сомали. Военное присутствие там будет сохранено при любых вариантах развития ситуации в самой Эфиопии. Аддис-Абеба заявила об этом, когда в Найроби подняли вопрос о выводе кенийского контингента АМИСОМ на фоне финансовых проблем. В Аддис-Абебе приняли решение об обращении в Африканский союз с выражением готовности заменить своими силами уходящие части миссии из других стран. Другое дело, что нужна оптимизация сил и средств, и эфиопское командование старается контролировать меньшим составом войск большее количество стратегических опорных точек в Сомали. В этой связи в части южных сельских районов инициатива отдается на откуп местным кланам или исламистам из «Аш-Шабаб».

Последние укрепили свое финансовое положение за счет участия в посреднических операциях по переброске иранского оружия в Йемен. Их основная цель – контроль над маленькими морскими портами на сомалийском побережье. Часть груза идет и через наработанные каналы в Пунтленде, куда оттягиваются и эфиопские войска. Южные районы не имеют стратегического значения, и руководители «Аш-Шабаб» в этой связи проявляют повышенную активность в Могадишо и его окрестностях, стараясь оттянуть силы АМИСОМ от побережья. Внезапная активизация в последнее время в прибрежных водах этой страны пиратов, нападающих на корабли ОАЭ, свидетельствует: борьба на море за транзит иранского оружия обострила ситуацию, хотя ее, казалось, полностью взяли под контроль (Евросоюз даже отменил военно-морскую миссию в регионе). Ждать улучшения в связи с развитием конфликта в Йемене не приходится.

Евгений Сатановский