Как узаконить богатство чиновников

Главной новостью прошедших выходных стала публикация малой толики информации, собранной на протяжении нескольких лет журналистами из десятков международных изданий, которая касается незаконной финансовой деятельности сотен политиков, государственных деятелей, спортсменов и медиазвезд, а также просто богатых и сверхбогатых людей, не желавших «делиться» с налоговыми службами своих стран. Судя по всему, ставшая достоянием публики информация — это лишь начало истории, «первый звонок», который прозвучал в отношении многих известных политиков.

Я писал на «Снобе» два месяца назад о том, что истеричное январское заявление Д. Пескова,предложившего министерству финансов США представить доказательства причастности В. Путина к коррупции, было крайне опасным, так как найти такие доказательства не составит труда. Пока, замечу, никаких таких доказательств в прессу не утекло (о чем чуть позже), но, скорее всего, в ближайшие месяцы мы увидим публикацию сведений намного более подробных и значимых, чем те, которые вчера заполонили интернет. Так что «заранее предупреждать» о грядущих «информационных вбросах» Пескову придется еще долго.

Собственно, что же случилось? Произошла утечка информации — причем, повторю, ее очень небольшой доли — о том, как богатые и знаменитые люди по всему миру уходят от налогообложения. Такого рода события случаются постоянно — правда, чаще всего они не оказываются столь публичными. Так, например, налоговые ведомства Германии и США давно практикуют покупку сведений о счетах и активах своих граждан для того, чтобы привлечь их к ответственности (в январе 2010 года, например, немецкие власти купили у неназванного сотрудника Credit Suisse данные о 1400 гражданах Германии, у которых имелись счета в этом банке, за Є2,5 млн). В России, Украине и других странах, где большинство «жуликов и воров» так или иначе связаны с политическим истеблишментом, это не практикуется. Напротив, прокуратуры этих стран регулярно сообщают западным следователям, что не имеют претензий к своим гражданам, не способным объяснить наличие у них многомиллионных сумм на офшорных счетах. Хорошо известен, например, случай, когда только что уволенный генпрокурор Украины В. Шокин отказался заявить претензии к бывшему министру экологии Н. Злочевскому, активы которого на $23 млн были арестованы в Великобритании. Поэтому граждане стран, подобных нашим, оказываются в центре внимания именно благодаря несанкционированным утечкам информации: ведь какие претензии могут быть у вороватого «государства» к самому себе?

Стоит ли надеяться на то, что публикация документов компании Mossack Fonseca будет иметь какие-то серьезные последствия для ее фигурантов? На мой взгляд, нет. Конечно, в тех частях мира, где существуют определенные элементы правового государства и порядочность входит в список значимых ценностей, они могут иметь место. Например, в Исландии уже стартовала кампания за отставку фигурировавшего в списке бенефициаров раскрытых офшоров премьер-министра Д. Гунлогссона; новые власти Аргентины могут начать расследование против бывшего президента К. Киршнер, подняв дела ее ранее умершего супруга. Однако кто-то может поверить в то, что в Сирии срезонирует сообщение об офшоре Б. Асада, убийцы тысяч собственных граждан? Для кого в Азербайджане станет новостью зарубежный бизнес родственников президента И. Алиева, чья семья и так владеет большей частью экономики страны? Может ли быть дискредитирован информацией об офшорах чистый облик короля Саудовской Аравии? Россия и Путин находятся именно в этом ряду, и никаких радикальных потрясений публикация «панамских бумаг» у нас не вызовет — по двум основным причинам.

Во-первых, российская бюрократия пишет и принимает законы вовсе не для развития страны, а лишь для собственного комфорта. В нормальном обществе чиновники, если они до начала своей официальной деятельности не были успешными предпринимателями, как, например, бывший мэр Нью-Йорка М. Блумберг, не могут быть богатыми людьми. Логика ясна: хочешь денег — иди в бизнес; хочешь популярности и известности — в политику. У нас все сложнее: политика в России — самый доходный бизнес. Поэтому законы, даже касающиеся «национализации элит», написаны так, чтобы их можно было формально соблюдать, ничего не меняя. Активы могут быть записаны либо на только что ставшую бывшей жену, либо на дальних родственников, ведь ограничено право владения, а не использования. Поэтому можно, как это, похоже, делает И. Шувалов, арендовать особняк в Лондоне у собственной же компании за малую толику зарплаты вице-премьера, или иметь десятки родственников, на которых записаны ваши бизнесы, как, вероятно, поступает генпрокурор Ю. Чайка. Все законы написаны ради «соблюдения приличий», и не более того. И поэтому оказывается, что деньги, якобы принадлежащие В. Путину, прокручиваются в офшорах каким-то питерским балалайщиком, а президент П. Порошенко оформляет подставную компанию на собственный паспорт. В этом, собственно, все различие. И, как видно из первых комментариев официальных лиц, министры и депутаты «чисты» не потому, что у них никогда не было зарубежных активов, а потому, что они успели «выйти» из них, то есть переписать на бывших жен или детей, в оговоренные законом сроки. Вопрос же о том, откуда появлялись на их счетах суммы с многими нулями, вообще не встает.

Во-вторых, в России все прекрасно понимают, что чиновники не живут на зарплату. В этом наша страна похожа на древний Китай: помню, как меня отвезли на экскурсию в райское местечко под Шанхаем, в загородный дом и парк XVIII века. Изящное здание, пара гектаров земли, пруды, мостики, беседки… Это называлось «дом честного чиновника»: его соседи издавна восхищались тем, что человек брал так скромно, ведь многие строили дворцы, а не виллы. Так и у нас: разве кто-то сомневается, что все министры и губернаторы — давно долларовые миллионеры? Что даже главы госкорпораций, официально получающие миллионы долларов, ими не ограничиваются? Я давно не встречал таких наивных людей. В стране хорошо понимают, что политическая элита пришла во власть для того, чтобы грабить национальное богатство, и от нее ждут лишь двух вещей: чтобы она не слишком мешала жить остальному обществу и время от времени предъявляла толпе видимые свидетельства успешности возглавляемой ею страны. Поэтому при повышении среднего уровня жизни и периодических успешных «отжатиях» небольших территорий соседних государств претензий к властям нет и быть не может. И это — главная и единственная причина, почему обнародованные документы никак не повлияют на повадки и нравы российской политической элиты.

Между тем произошедшее в последние дни со всей определенностью указывает на важнейшее противоречие путинской политической системы, которое придется как-то решать.

В 1990-е годы в стране прошла мощная волна приватизации (несправедливой, как и любая организованная государством приватизация, но не об этом речь). В результате многие предприниматели смогли легализовать огромную собственность и начать развивать свои бизнесы, сделав некоторые из них очень успешными. В 2000-е годы Путин изменил правила игры, в результате чего стремительно обогащаться начали уже чиновники и силовики. Сегодня они уже не могут продолжать изображать из себя бедных бюрократов, декларирующих старую «Волгу» и долю в заброшенном гараже, но при этом должны соблюдать элементарные правила приличия, придуманные в странах, не имеющих к российской политической традиции никакого отношения. Именно это и является сегодня проблемой, именно это и лежит в основе углубляющегося конфликта между Россией и Западом. В Кремле чиновники хотят действовать не так, как действует, например, премьер-министр Нидерландов, сверяющий каждый свой шаг с парламентом и ездящий на работу на велосипеде, а так, как действует шейх Дубая, являющийся фактическим владельцем своего эмирата и собравший коллекцию золоченых «Роллс-Ройсов» и «Бентли». У нас же правит тандем — так почему же ему не быть таким же, как тандем президента ОАЭ эмира Абу-Даби Ха-лифы бин Зайеда аль-Найяна с официальным состоянием в $15,4 млрд и премьер-министра, шейха Дубая Мохаммеда Рашида аль-Мактума со скромными официальными $4,5 млрд? С парламентом давно разобрались — он больше никому не мешает, но вот с легализацией собранных активов пока получается хуже. Однако, мне кажется, вернуть российские власти к «европейским стандартам» не получится никогда. Они давно вышли за пределы западной нормы, и проблема сейчас состоит в том, что нужна «иная нормальность», контуры которой пока не просматриваются.

Буду откровенен: бороться с коррупцией в России бессмысленно, так как коррупционеры в стране получают свои доходы не за нарушение законов, а вследствие их соблюдения. Поэтому, наверное, стоит не обращать внимание на журналистские разоблачения, а задуматься о том, можно ли легализовать «нажитое непомерными трудами» богатство министров, чиновников и… президента, с тем чтобы уже для его защиты эти «слуги народа» стали внедрять более адекватные правовые нормы и институты. «Легальная приватизация» 1990-х, какой бы противоречивой она ни была, стала успешной хотя бы потому, что ее итоги не были пересмотрены (за исключением одного всем известного случая). Чтобы Россия смогла найти хотя бы какой-то ориентир в своем развитии, нужно закрепить и результаты «нелегальной приватизации» 2000-х, превратив нынешних чиновников, готовых попирать любые моральные нормы, в защитников норм правовых. Это, разумеется, сложно — а отчасти кажется фантастическим, — но мы поговорим о возможных рецептах в следующих публикациях.