Некоторое время Ичиро не появлялся у нас, а потом приехал очень довольный, сказал, что у него скоро появится реальный шанс познакомиться с русской девушкой с целью создания семьи, поскольку его друг помог поместить объявление в русской газете. Теперь Ичиро опять нуждался в моей помощи в качестве переводчика.

И дело пошло... Регулярно, два раза в неделю японец заявлялся к нам с пачкой писем и аккуратно заносил данные на российских невест в разлинованную тетрадочку. Через некоторое время он принес ноут-бук и стал составлять базу данных по всем правилам бухгалтерского учета. То, что происходило, нужно было снимать на пленку! Это были готовые сюжеты для комедийного фильма с той лишь разницей, что в фильмах все выдумано, а это было наяву!

Поведение Ичиро в корне изменилось: теперь он не боялся, что муж будет меня ревновать, поэтому действовал смело, с чувством собственной правоты. По деловому проходил в гостинную, раскладывал стопки писем, открывал компьютер – настоящий японский бизнесмен!

Я разворачивала первое письмо.

- Здравствуй, дорогой Ичиро» - переводила я первую строку.

Ичиро поднимался со своего места, отвешивал церемонный поклон:

- Коннитива, - приветствовал он невидимую собеседницу по-японски и садился на место.

- Меня зовут Наташа - продолжала я.

Ичиро опять вставал, кланялся и произносил по-японски:

- Очень приятно, меня зовут Ичиро.

Так продолжалось столько раз, сколько было писем.

Муж, внимая всей этой «деловой переписке», катался по полу в соседней комнате.

- Что ты ржешь, - говорила я, - лучше помоги перевести фразу «У меня пышная грудь».

- Нет уж, - отвечал он, - это твой друг, и в ваши любовные утехи я вмешиваться не буду.

Я вздыхала и говорила:

- Она пишет, что у нее большая грудь.

Ичиро не понимал.

- Ну, у нее большие сиськи, она так пишет, - корректировала я перевод.

Ичиро опять тряс головой, то ли действительно не понимая, то ли желая поговорить об этом поподробнее.

Я брала лист бумаги и рисовала женскую фигуру с гипертрофированным бюстом.

- Вот, - указывала я, - вот это – очень большое.

- А, со дес ка! (Вот как!), - причмокивал Ичиро и поворачивался к клавиатуре компьютера.

Шансы предендентки явно возрастали...

- Мне семнадцать лет, - продолжала я, - и у меня есть сокровище – это моя маленькая трехлетняя дочка.

На лице японского «жениха» не отражалось никаких чувст – он добросовестно заполнял колонки в таблицах.

Очень скоро по поводу этих писем у меня возникли большие подозрения.

Во-первых, все они приходили из какого-го места где-то в Сибири.

Во-вторых, они все были написаны на листах, вырванных из ученической тетради, корявым почерком (хотя все - разным) и с такими чудовищными грамматическими ошибками, словно их авторы от силы закончили три-четыре класса.

В-третьих, хотя подробности личного характера разнились, но стиль писем оставался одинаковым, а вступление и заключительные слова – словно были переписаны с одного образца.

К тому же их авторы почему-то были уверены, что Ичиро – москвич:

«Ты не думай, что я запала на тебя только потому, что ты из самой Москвы! Ты мне как человек по сердцу пришелся...» (интересно, когда успел?), или

«Ты-то, вон, в Москве живешь! Небось Кремль каждый день видишь!», бедняжка даже не представляла, как далеко ему до Кремля!

Я пыталась выяснить, что за странная газета, куда его «друг» поместил объявление. Однако, японец темнил, мямлил что-то невразумительное, а скорее всего – он и сам этого не знал. Вот я и подумала: а не в женскую ли колонию попали данные о завидном женихе из Страны Восходящего Солнца?

Пугать Ичиро малолетними преступницами я разумеется не стала, однако пыталась ему объяснить, что эти девушки совсем не те, которых он встречал на улицах Петербурга, что ему нужно быть осторожным и не торопиться при выборе невесты, даже для предварительного знакомства. Но в бедного японца словно бес вселился: когда он слышал «блондинка с большой грудью», его глаза покрывались поволокой и никакие аргументы «против» не способны были достичь его сознания.

Так продолжалось пару месяцев, когда наконец Ичиро заявил, что на некоторое время должен прекратить свои визиты к нам, поскольку у него нет больше времени, чтобы переводить со мной (!) письма. Ему нужно было готовить приглашение и программу пребывания для девушки из России...

Продолжение следует...