Прости, за то, что так обращался с тобой…
Я хотел быть твоим господином, но стал рабом…
Я хотел, чтобы любили меня, но сам влюбился без оглядки…
Я хотел быть кем-то другим, не смог…
Я хотел спрятать лицо, но ты увидел душу…

Ты помнишь, как он был нежен? Ты помнишь, как было тепло в его объятьях? Ты помнишь, как он прижимал твое истерзанное тело к себе, словно боялся, что ты исчезнешь с первыми лучами рассвета? Ты помнишь, как прижимался к этому мальчишке, слушал стук его сердца, спокойное дыхание? Ты помнишь, как беззвучно плакал, когда он уснул?
Он был не больше, чем развлечение, ведь так? Просто инструмент для удовлетворения твоей похоти. Ты знал, что он может умереть в любой из дней. Ты знал, что он может не вернуться с миссии. Но тебе было плевать. Он большой мальчик, сам о себе позаботится. Ты так и не заметил тот день, когда этот глупый мальчишка поселился в твоем сердце.
Сегодня так темно. Эта темнота не похожа на обычную ночь. Живая, шевелящаяся темнота, передвигающаяся с помощью тысячи темных отростков-рук. Перетаскивает свое огромное тело, цепляясь за одну тень, потом за другую. Она стекает склизкой массой по твоему окну, пытается втиснуться в комнату. Но ее пугает одинокая лампочка под потолком. Тусклый свет, болезненно-бледный, не сможет долго сдерживать эту мерзкую жижу, и она ворвется в комнату, затопит тебя, поглотит с головой. Миллионы черных рук будут рвать твое тело и разум на миллиарды тонких лоскутов.
Ты хватаешься за голову и стонешь, как раненный зверь в лесу. Ты убил его. Не своими руками… Но он умер из-за тебя. Он умер, так и не услышав, что ты… ты… любишь его. Ты чувствуешь что-то горячее на своих щеках. Что это? Словно следы, оставленные раскаленным железом… Что это? Слезы… Что-то странное творится внутри тебя. Что это за чувство? Что так отчаянно терзает душу? Что царапает твои внутренности, холодными руками сжимает легкие, острым скальпелем выводит тонкий иероглиф на твоем сердце? Что это? Как это называется? Где-то далеко, на грани тишины и безмолвия ты находишь ответ, это – боль. Так вот на что похожи душевные муки! Почему никто не сказал, что они так ужасны? Почему никто не сказал, что они нестерпимее пыток?!
Ваша последняя ночь… Жидкое серебро полной луны струилось по белоснежным простыням. В открытое окно врывался запах травы и полевых цветов, шелест листьев. Тонкая тюлевая занавеска – единственное, что отгораживало вас от мира.
Именно в ту ночь ты был одержим. Нежность переполняла тебя и изливалась фонтаном ласк, легких касаний и поцелуев. Вся твоя жестокость, весь твой садизм растворились в тихой заводи любви. Ты помнишь, как Дейдара громко стонал? Никогда раньше он не стонал так возбуждающе и громко, никогда он еще не прижимался к тебе так крепко. И никогда прежде он ни кричал так громко, прося не останавливаться! Никогда… И больше никогда не попросит… никогда… Ты помнишь, что он кричал в ту ночь, когда волны экстаза захлестывали его, заставляя задыхаться, до боли в суставах сжимать пальцы, прижиматься к тебе, кричать что-то… Что? Что он тогда кричал? Он больше не повторит тех слов, что ты не пожелал расслышать… Никогда… Почему ты не услышал, ведь он кричал так громко… Почему?

Он умер на твоих глазах. Но ты лишь отрешенно играл свою роль, словно ничего не случилось. Ты не мог поверить, что это произошло. Этого не могло произойти, ведь так? Лишь когда ты осознал, что от Дейдары не осталось ничего, совершенно ничего, ты что-то почувствовал. А что именно, Мадара? Или тебя все же следует называть Тоби? Что это было за ощущение? Ты никогда не сможешь описать это словами… Никогда…
Видел ли ты себя в тот момент, когда остался наедине с собой и своими мыслями? Бледное лицо мертвеца, озноб, словно ты оказался внутри огромной глыбы льда, горячие дорожки от слез, рот, открывающийся и закрывающийся, то ли в бесполезной молитве, то ли в беззвучном плаче, то ли в запоздалом крике, остекленевшие глаза, в которых, словно на экране кинотеатра, отражался момент его смерти…
Больше ты никогда не сможешь уснуть… Никогда… Если ты закроешь глаза, то больше не проснешься. Твой кошмар затянет в бездонную кроваво-мутную пучину, заставляя вновь и вновь видеть это – момент его смерти. Словно замедленная съемка. Его тело, его прекрасное, совершенное, принадлежащее тебе, тело превращается в кровавую массу. Кости дробятся так мелко, что осколки не найти даже с увеличительным стеклом. Они зернами рассеиваются на много километров вокруг. Плоть превращается в единую массу, похожую на расплавленный металл. Месиво из огня, крови и плоти, плоти – каждый миллиметр которой ты целовал так много раз, плоти, каждый миллиметр которой ты истязал с таким наслаждением – грязными ошметками, шипя, растворяется в земле.
Но темнота, заполнившая комнату, все же поглощает твой истерзанный разум, и ты засыпаешь.

Недосягаемая синева небес грозит обрушиться вниз, на бесконечную долину, поросшую низкой травой и фруктовыми деревьями. Персики, яблони, сливы, груши, вишни… Внезапно небо заполняется сизо-седыми тучами, но они не могут поглотить солнца. Оно рвет тучи, высвечивая целые острова деревьев. Начинается дождь. Солнце и дождь… Солнце, дождь и радуга… Огромная, начинающаяся где-то в недосягаемых границах долины и заканчивающаяся где-то за бесконечностью.
– В твоих слезах тысячи радуг. Они появляются, стоит лишь тончайшему лучу света коснуться их, – я оборачиваюсь. Что это? Зачем? Почему? Не нужно! Не нужно больше этого кошмара!
Длинные светлые пряди перебирает едва заметный ветер, в голубых глазах стоят слезы. Только не плачь! Прошу, не плачь! Я не вынесу этого! Кто-нибудь, вырвите меня из этого кошмара! Дей, только не плачь…
– Не плачь… – это мой голос или это просто отзвук тишины?
– Почему ты не услышал? Почему? Ведь я кричал изо всех сил! Всей душой! – теперь это не просто слезы, это – рыдания. Он рыдает из-за меня. Я падаю на колени и закрываю лицо руками.
– Прости, прости, прости…
Его руки обнимают меня. Он прижимает меня к своему теплому, живому телу. Я кладу голову ему на плечо и вдыхаю аромат его волос. Ни что на свете не может быть прекраснее этого аромата.
– Тогда я повторю так, чтобы, наконец, услышал. Я люблю тебя, – тише шепота, нежнее дыхания, острее ножа, громче взрыва.
– Я… я… люблю тебя, – мои губы двигаются, но я даже не уверен, что произношу эти слова вслух.
– Я хочу еще раз увидеть тысячи радуг в твоих слезах. Прошу, позволь мне быть единственным, кто это увидит. – Ты совершенно другой. Ни язвительности, ни бравады… Ты чуть отстраняешься, смотришь в мои глаза, а потом превращаешься в огромную стаю бабочек. Последнее, что я слышу перед пробуждением:
– А умер я красиво, хм! Это был самый красивый бум! Хм, ведь так?
– Да, это так…
Лучи солнца протыкают шевелящуюся тьму своими копьями. Я открываю глаза и смотрю за окно. Только что прошел дождь, и в небе повисла полупрозрачная радуга…
Я все же услышал, я все же сказал… Я люблю тебя…

Автор: Янина ака Perritochka17
Бета:Jane
Пейринг: Дей/Тоби
Рeйтинг: PG
Жанр: Романтика
Состояние: Закончен
Дисклеймер: отказ от прав

- Всё, Дей, тебе хватит! - пробурчал себе под нос пьяный Кисаме.
- Ни фига! – завопил подрывник. – Поставь саке на место!
- Тебе нельзя столько пить, помнишь, что было в прошлый раз? – равнодушно сказал Итачи. – Единственный трезвый человек среди этих залитых по самое «не могу» и «не хочу» студентов.
- Нет, не помню!
- Успокойтесь! – прорычал Нагато. – У меня сегодня День Рождения! Приказываю всем продолжить беспредел!
- Да здравствует наш староста!
Вся компания подняла полупустые стаканы и продолжила пьянку. Один Тоби сидел в стороне, не принимая участие в празднике. И зачем он вообще сюда пришёл? Всё равно с Нагато он почти не общался, в прочем, как и с остальными. Но рассуждать было уже поздно. Время, как назло, тянулось долго. Бедняга умолял, чтобы его сосед по квартире, Дейдара, поскорее напился и попросил унести его в жилое помещение напротив.
- А давайте сыграем в бутылочку?! – прервал тишину Хидан, еле стоявший на ногах.
- Тебе что, десять лет? – попытался пошутить Дей.
- Ну, давайте, - не унимался сатанист. – На желание.
- Вот его припёрло! – хихикнул Какудзу. – Пейн! Последнее слово за тобой!
- Мне уже всё равно, - тяжело вздохнул тот, поднимаясь с пола.
В общем, все, кроме, конечно, Тоби, уселись в круг. Первым крутил бутылку именинник. Зная извращённый характер товарища, все молились, чтобы их пронесло. Бутылка замедлила ход и указала горлышком на Дейдару. Любитель хлопушек громко сглотнул.
- Так… - призадумался Пейн. – Что бы тебе задать?
Взгляд забегал по комнате и остановился на парнишке в оранжевой маске.
- Опа! Придумал! Поцелуй Тоби!
- Чего? – подрывнику явно не понравился вердикт.
- А что? Иди, целуй! Я загадал желание – ты выполняй!
- Хорошо, специально для тебя я чмокну этого отморозка в щёку.
- Нет, Дей, поцелуй его нормально, с языком и всё такое.
Пробормотав что – то себе под нос, Дей встал и пошёл к виновнику его будущих ночных кошмаров. Тоби, как и все остальные, слышал приговор Нагато, поэтому попытался отмазаться:
- Тоби с вами не играет. Тоби не обязан целоваться с пьяным Дейдарой.
По комнате пробежал сдавленный смешок. Наклонившись, Дей сорвал с Тоби маску и прижался к его губам своими. Брюнет отчаянно вырывался, но оттолкнуть от себя Дея он не смог. Сам же подрывник про себя отметил, что губы Тоби самые отпадные из всех, какие он когда – либо целовал. Он навалился на до сих пор приходящего в себя студента и попробовал углубить поцелуй. Это оказалось совсем не трудно, и уже через пару секунд Дей во всю хозяйничал во рту Тоби. Руки блондина сами потянулись к пуговицам рубашки Тоби и стали их расстегивать. Справившись, наконец, с собой, брюнет оттолкнул от себя потенциального насильника. В его глазах блестели слёзы, что заставило пьяного Дея понервничать. Тоби схватил маску и выбежал из квартиры Пейна, напоследок громко хлопнув дверью. Все удивлённо смотрели на только что закрывшуюся дверь.

Дейдара с трудом вернулся той ночью. Как оказалось, путь в три метра после такого торжества без Тоби преодолеть не просто. Мысль о Тоби заставила его мгновенно протрезветь и ускорить шаг. Стоя возле двери сладкоежки, он взвешивал все «за» и «против» и только потом робко постучал. Ответа не последовало. Он постучал снова. Снова молчание.
- Тоби, открой! – гаркнул подрывник. – Надо поговорить!
- Проваливай! Тоби не хочет тебя видеть! Алкаш!
- Я сказал, открой! Иначе я выбью дверь!
Не услышав ответа, Дейдара с силой ударил дверь ногой, вышибая её к чёртовой матери. Тоби сидел на подоконнике, утирая слёзы. Дей сел напротив его.
- Ты плачешь? – удивлённо спросил он.
- Дейдара – семпай, уйдите.
- Ты что, тряпка? Чего ты ревёшь? Блин, ну подумаешь, увлёкся, со всеми бывает.
- Вы не понимаете. Вы никогда не поймёте.
- Не пойму чего? Неужели такой идиот как ты, придумал что – то стоящее?
Тоби отвернулся и посмотрел куда – то в пустоту. Дейдаре стало не по себе. Он ведь хотел извиниться перед Тоби, но вместо этого сделал только хуже.
- Ты можешь объяснить, почему именно ты на меня злишься? – закатив для вида глаза, спросил подрывник.
- Тоби думал, что всё будет иначе.
- Что будет иначе?
- Его первый поцелуй…
- Ясно. Стой! Это был твой первый поцелуй?
Ничего не ответив, Тоби встал с подоконника и пошёл к двери, прихватив с собой куртку. Дейдаре стало жаль Тоби, первый поцелуй паренька был унизительным, возможно, даже болезненным, а не волшебным и нежным как положено. Остановившись в дверном проходе, Тоби тихо прошептал:
- А ещё дурачок -Тоби думал, что человек, которого он любит больше всех на свете, не станет делать что – либо против воли Тоби. Но дурачок -Тоби ошибся.
Тоби ушёл, оставив ещё немного пьяного блондина одного, обрабатывать информацию. Постояв минутпятнадцать, Дей, наконец, понял, что пытался сказать ему Тоби. Сначала его передёрнуло, ведь получалось, что он уже весьма приличный отрезок времени живёт с геем. Однако, подумав ещё раз, он понял, что после того поцелуя, что – то в нём изменилось. И это что – то отвечало за его отношение к недавно ушедшему надоедливому пареньку.

Тоби вернулся под утро. Дейдара сидел в гостиной, дожидаясь его возвращения. Сладкоежка прошёл мимо подрывника, делая вид, что не заметил присутствия обидчика. Дей встал и последовал за ним на кухню. Тоби достал из холодильника бутылку пива и собрался уже идти в свою комнату, когда Дейдара отнял у него бутылку.
- Собираешься напиться? – холодно спросил он. – Не поможет, поверь.
- Я Вас не спрашивал.
Брюнет потянулся за бутылкой, но Дейдара поднял её над головой и вылил содержимое на пол. Решив, что разбираться с Дейдарой себе дороже, Тоби направился к выходу. Крепкие руки обхватили его за талию, забирая возможность уйти.
- Это правда? – хрипло прошептал подрывник ему на ухо.
- О чём Вы?
- Ты на самом деле любишь меня больше всех на свете?
- Вам, наверное, послышалось, семпай.
- А мне показалось, что нет.
- Выходит, Вы ошиблись. Вряд ли Тоби смог бы полюбить такого человека как Вы.
- Какого?
- Того, кто заботиться лишь о себе, которому собственная репутация среди кучки пьяниц дороже, чем чувства других людей.
- Неужели я действительно такой? – этот вопрос Дей задал самому себе.
- Спокойной ночи, семпай, - прошептал Тоби, вырываясь из рук подрывника.
Дейдара сел за стол и обхватил голову руками. Слишком много произошло за сегодняшний вечер. Он потерял лучшего и, скорее всего, единственного друга. Узнал, что этот самый друг любит его. Понял, что сам уже давно влюблён в своего друга. Но самое главное - он потерял единственного в этом мире человека, который любил его, терпел, причём из – за одного неправильного поцелуя…