ИРИНА ДЫБОВА,   http://dybova.ru

 

У Рэя Бредбери есть рассказ про девушку, которая собственноручно скроила и  сшила своему  котёнку пижамку на ночь. На самом деле, рассказ не об этом, а о встрече двух молодых людей, каждый из которых  очень трепетно относился к  своему питомцу и видел в нём  нечто большее, чем просто кота.

Мой рассказ про  ПРОЕКЦИИ. Про то, кого мы видим в своих домашних животных. И не только в них, кстати.

Проекция – вообще, удивительная вещь! Это  способность нашей психики наделять вещи, животных, людей (особенно детей) теми качествами, которые к ним могут иметь очень слабое отношение, но зато  очень значимы для нас.

Представьте, что каждый из нас оснащён особым кинопроектором, который может  проецировать своё собственное кино на любой подходящий объект. При чём содержание этого “кина” будет полностью зависеть от нашего опыта и того, что мы знаем и  что способны предположить – того, что “мы носим в себе”.

Например, посмотрите на фото этой девушки. Что вы думаете о ней? Кто она? Чем занимается?  Если вы напишите своё видение героини этого фото в комментариях прямо сейчас, то мы  сможем обнаружить, насколько разные  проекции  мы способны “повесить” на одного и того же человека.

Автор фото: Поляков Александр

Такая способность к проекции помогает сыщику вычислить бандита – он может предположить, как  думает бандит, он может “быть бандитом”. Но с такой же вероятностью  следователь  способен спроецировать на  невиновного человека то, к чему тот никого отношения не имеет, увидеть в нём кого-то другого.

Но мы не сможем предположить в человеке то, о чём понятия не имеем. Всё, что мы приписываем другому, является частью нашего внутреннего мира, это есть в нас самих, в большей или меньшей степени. Поэтому все сыщики немного бандиты, а бандиты легко переквалифицируются в праведных  и непримиримых сыщиков.)

Проекция -  механизм бессознательный. Мы не можем заставить себя видеть в других то, что “нужно”. Скорее по тому, что мы проецируем на других, какими мы их видим – мы можем определить  составляющие собственной личности.

Здесь действует  следующий принцип – мы ярче и сильнее видим в других те качества, которые вытесняем, не осознаём в себе. То, что нам сложно увидеть в себе, мы со всей чёткостью видим в других людях. Как если бы наш личный кинопроектор помогал нам увидеть частички собственной  сущности. Не только увидеть, но и обрести. Любая сущность стремится к целостности, и механизм проекции помогает нам вступить в диалог с теми частями собственной личности, с которыми диалог внутри  невозможен. Будет ли это любовь и восхищение или ненависть и вражда – главное, что диалог состоится. Классический пример – люди , настроенные категорически против гомосексуализма. Ярость – это тоже диалог.

“как ты лодку назовёшь, так она и поплывёт”.
“назови человека свиньёй, он свиньёй и станет”.

Другая сторона  механизма проекции – это как наши проекции меняют тот объект, на который они направлены.

Удивительно, но факт – между двумя людьми, особенно близкими  создаётся некое “поле” (И. Фромм), которое меняет оба субъекта. И быстрее  меняется тот, который  изначально настроен соответствовать видению значимого для него человека.

именно животные и дети являются лучшими экранами для наших проекций.

Ещё раз – механизм проекции бессознательный, мы не говорим другому: “Будь таким”. Мы бессознательно нуждаемся в том, чтобы он был таким. И он таким  становится.

Проекции могут быть и словесно транслируемыми:

“Ты такая же как бабушка Аня…”
Быть такой же как бабушка Аня означало – быть жадной, самовлюблённой, думающей только о себе, глупой, недалёкой и вообще быть очень неприятным человеком.

“Посмотри, какая ты неряха! Ты совершенно не можешь себя организовать!”
В этом случае ребёнок становится носителем маминой “неряшливости”, с которой она никак не может вступить в диалог.

Пятилетний мальчик в семье, состоящей из трёх женщин, может носить проекцию “единственного мужчины в семье”, “мужчины, от  которого всё зависит” и тащить этот непосильный груз на своих плечах.

Жертвы проекций  делают что-то за кого-то, становятся героями чужого кино. Они играют чужую роль, часто беря на себя чужие обязательства, чужие болезни, чужую судьбу. Они как-бы пытаются сделать и завершить то, что не сделал тот, чья проекция на нём висит.

животные и дети – бессловесный, податливый материал для наших проекций.

Пёс может с готовностью носить на себе проекцию вашего второго или третьего ребёнка и быть для вас им. А кошка может стать отражением вашей бунтующей души.

Животные очень хорошо подстраиваются под запросы хозяина. Даже внешне они могут быть невероятно похожи на хозяев.

Так, кстати, часто себя  ведут и усыновлённые дети, они становятся похожими на своих приёмных  родителей больше, чем родные и даже могут  перенять генетически наследуемые (!) врождённые заболевания рода. Всё для того, что бы стать частью этой системы, влиться в неё, стать “как родной”, таким же как “настоящий сын” или таким же как “папа”. Оправдать возложенные на него ожидания и … проекции.

Животные также “с радостью” берут на себя наши проекции. Если у них получаются, они могут болеть за нас самыми, что не на есть человеческими недугами. Они могут  умирать от онкологии и сахарного диабета, освобождая нас от необходимости проживать эти заболевания, “гуляющие” в нашей семейной системе. Они могут умереть вместо нас вслед за  близким или своей смертью выразить нашу глубокую депрессию.

часто самая обычная вещь для нас становится чем-то гораздо большим.

Ребёнок, не горевавший после смерти мамы, вдруг впадает в глубокий регресс, после того как бабушка решила выкинуть его старое, видавшее виды детское одеяльце. Несколько лет подряд это одеяло было для него “мамой”.

Однажды в сети я обнаружила комментарий одной из пользователей сайта авторских сумок. Эта женщина  стала обладательницей маленькой замшевой сумочки с бахромой : “Эта сумка для меня- просто мой женский половой орган! Я никогда с ней не расстанусь!” Даже так.

благодаря способности нашей психики к проекции, мы можем встретиться во вне с тем, с чем нам сложно встретиться внутри. таким образом мы  пытаемся восстановить свою   целостность.

Но эту целостность мы восстанавливаем за счёт других.

Дочь  может стать для мамы возможностью реализовать свою женскую привлекательность  и сексуальность.  Мама будет наряжать её вместо себя и использовать как щит, демонстрируя обществу как свою проекцию. А  девочка будет вынуждена  играть чуждую ей роль, быть маминой заменой. Часто и в отношениях с отцом ей приходится играть роль “жены” и “взрослой женщины”, беря на себя заботу и  демонстрируя сексуальность вместо мамы.

На сыновьях одиноких женщин часто висит проекция “единственного мужчины” и “верного спутника жизни”, которая не позволяет этим мужчинам “предать мать и жить своей жизнью”.

признавая своё своим, с одной стороны,  и снимая с себя чужие проекции -  с другой, мы   освобождаем своих детей от необходимости проходить за нас наши задачи и  даём себе возможность  проживать свою уникальную жизнь во всей её полноте.

Светлана Шмелева 

С Кириллом Волковым — высоким, красивым молодым человеком — мы познакомились на дне рождения подруги. Когда-то они учились в одной гимназии на юго-западе Москвы.

Кирилл — гуманитарий, филолог, эрудит. Делал доклады по Пушкину, Толстому, Бродскому, Камю, Набокову. Проучился шесть классов в музыкальной школе — ударник, играет на фортепьяно и гитаре. Потом поступил в РГГУ на историко-филологический факультет. Затем там же — в аспирантуру…

«Вообще, очень глупое словосочетание, — говорит Кирилл о защите своей диссертации, — от кого защитил? Сразу представляешь темную подворотню, двух хулиганов, которые пристают к девушке, и тут появляется он (то есть я), блистающий рыцарь в бесшумных доспехах, ловко отбивающий девушку, которую зовут “Диссертация”. Мне казалось, от защиты диссертации зависит вся моя жизнь. А, оказывается, жизнь зависит совершенно от другого…»

Год назад в голове Кирилла обнаружили неоперабельную опухоль мозга.

«Когда узнал диагноз, я не спал три недели, смотрел на всех с расширенными от ужаса зрачками, чувствовал наступающий паралич правой части лица (“паралич”, кстати, еще одно слово, которое действует гипнотически!), читал книги, повторял аффирмации, изучал буддийские медитации, делал зарядку для йогов, молился, пытался наладить диалог с опухолью, пил травы, делал китайские упражнения. И боялся, боялся, боялся. У меня был жуткий страх. Как будто что-то темное, как ночь, и неимоверно тяжелое накатилось на меня, придавило холодной рукой, вывернуло внутренности наизнанку».

Диагноз поставила молодая, красивая женщина-врач с добрыми глазами.

«Она смотрела мою МРТ. Долго. Вызвала трех врачей для консультации. Пришли три мужика. Она говорит: “Что это?” Они: “А сама как думаешь?” Ушли. Я спрашиваю: “Ну, что там?” Она говорит тихо: “Закройте дверь”. Долго мялась. Потрескивал электрический свет. Я страшно хотел есть. Говорит: “У вас опухоль”. И грустно-грустно так смотрит добрыми глазами. Я спрашиваю: “Это лечится?” Она, будто бы пытаясь найти опору, своими добрыми глазами осмотрела весь кабинет, ничего не нашла, потом сказала совсем тихо: “Нет”.

Сказала бы она, что есть лучевая химиотерапия, что лечится, пусть долго, дала бы хоть какой-нибудь шанс... Человек — очень живучая тварь, он будет, как плющ, цепляться за любые неровности в стене, поднимаясь к солнцу. Человек способен очень многое перенести, ползти к жизни, цепляясь за нее ногтями, зубами, надеждой, верой… Моему другу Леше поставили такой же диагноз, даже хуже. Выживаемость — 3%. Сейчас, спустя пять лет, он даже ходит в университет… Но я ничего этого не знал.

Сколько у меня было писем, повествующих, как от человека отказались врачи и он надломился, но жил с этим. Даже, говорят врачи, Раисе Горбачевой не помогло, и что мы можем сделать для вас?

Зачем они так говорят? Ведь когда ты слышишь, что есть хоть какой-то шанс, ты начинаешь раздувать этот спасительный уголек. И если ты вкладываешь в него всю любовь, всю надежду, всю жажду жизни, он со временем превращается в пламя. И пусть даже этого шанса нет, зачем лишать человека всего? Ради чего? Ради вашей чертовой врачебной честности? Чтобы человек наверняка знал, что умирает? Для этого? Но “кто сказал, что человеческая природа в состоянии вынести это без сумасшествия?” (“Идиот”, Ф. М. Достоевский).

Мне сказали, что я неизлечим. Что я умру. Понимаете? Я умру. УМРУ. Ты искренне задаешься вопросом: как же так? Этого не может быть. Как мир будет жить без меня?! Планета остановится, остынет. Время исчезнет. Заледенеют города.

Я не успел додумать эту толстовскую мысль, как меня вывели из кабинета.

Потом наступила ночь, бесконечная ночь, самая страшная, самая медленная ночь в моей жизни. Тьма пульсировала смертью. Мой сосед по больничной палате не мог говорить. Из его рта что-то торчало. Я сказал: “У меня опухоль мозга”. Он показал жестом, что пройдет. И — не поверите — это как-то поддержало меня.

Ремизов писал: “Когда тяжело, не плачут”. В самом деле, слезы даны нам, чтобы отгородиться от мира. Освободиться от тоски. Но есть что-то за тоской. Когда время обнуляется и замирает, когда ты думаешь, что будут говорить на твоих похоронах, когда тонны какого-то ледяного древнего ужаса сгущаются в тебе, над тобой. Тоска — все-таки человеческое качество, качество жизни, а меня похоронили. Я принял для себя  решение — встретить смерть достойно. Как мужчина. Но, что бы мы ни делали, кем бы ни были, перед смертью мы все дети.

Самое страшное — не диагноз, не то, что сказали три врача, даже не интонация, с какой это все произносилось. Самое страшное было — ее удивительно добрые глаза. Если бы они были злые, я бы на них обиделся, я заподозрил бы их во лжи. Но они были адски добрые. Как можно обижаться на доброту? Потом, через пять месяцев, меня опять положили в Боткинскую. Со мной была мама, которая хотела найти того врача и убить. За то, что приговорила одним словом. За то, что лишила надежды. Я видел врача, но маме ничего не сказал.

Зачем я все это пишу? Чтобы вы подумали: вдруг вы делаете что-то не то — с глазами, полными доброты, вдруг ваши благие намерения приносят кому-то боль, страх, отчаянье?»

Врачи давали ему два, от силы пять месяцев жизни. Но у Кирилла есть прекрасная мама. Она решила, что они будут бороться. И за ними с тех пор следит и помогает, кажется, весь Facebook. Елена, мама Кирилла, вспоминает первое время новой жизни так:

«Когда Кирилл заболел, я все дни проводила в клинике Бурденко. В основно, сидела в очередях к врачу, иногда по пять-шесть часов. И смотрела на лица людей, на их потухшие, мертвые глаза. Они уже мысленно похоронили себя или своих близких. Когда в коридоре появлялся врач, возвращающийся после операции, очередь облегченно вздыхала: ”Вот он, наш спаситель!” Эти люди доверяли только врачам и ничуть не верили в себя, в свои силы, в до конца не изученные, но безграничные возможности своего организма. Мы с Кириллом почти сразу договорились: половину делают врачи, половину — мы сами».

Благодаря публичности нашлись врачи, разбирающиеся в онкологии, и Елена могла консультироваться с ними, расшифровывать заключения позитронно-эмиссионной томографии. После каждой химиотерапии у Кирилла критически падают лейкоциты. Однажды он даже попал в больницу, и мама через соцсети нашла десятки доноров, которые сумели его спасти.

«Сначала было страшно, очень страшно! — говорит Елена. — Но я быстро поняла, что слезами и бессонными ночами сыну не поможешь. А помогать нужно. И сбором средств на лечение, и консультациями с зарубежными клиниками, и многим, многим другим. Кстати, это еще и помощь себе: когда человек занят делом, нет времени на истерики и грустные мысли. Да и слезы отнимают много сил, а силы ой как нужны! Но главное — поддержать морально, и это самое трудное. Врачи с самого начала сказали мне о неблагоприятном прогнозе. Я знала правду и должна была скрыть ее от Кирилла. Это практически невозможно! И тогда я поверила, что врачи не правы и болезнь излечима. Моя вера постепенно передавалась Кириллу. Он часто просил положить руку ему на голову — и ему становилось спокойнее.

Очень важно, когда родные искренне верят в твое выздоровление, всегда рядом, всегда готовы помочь. Значит, ты не один. Маленькая, но очень мужественная команда.

Фото предоставлено автором

Кирилл Волков

Вера в выздоровление не была постоянной. Бывало, она сменялась страхом и отчаяньем. И тогда на место веры приходила любовь. К этому времени я уже знала: моя любовь может все, честно. Иногда и у Кирилла опускались руки. Но я, уже будучи сильнее, говорила ему, что все получится, что он просто устал от болезни, но скоро придет второе-третье-десятое дыхание. Снова клала руку на его голову, пытаясь передать через нее все чувства.

Когда Кирилл лежал в Боткинской, я приезжала к нему с утра и сидела до вечера. Кирилл болтал по интернету с друзьями. Но, как только я говорила, что поеду домой, у него тут же тускнели глаза и портилось настроение. На вопрос: “Что случилось?” — честно отвечал: “Ты уезжаешь!” Ему было важно мое присутствие. Просто — мама рядом, и становилось легче и спокойнее».

Сам Кирилл пишет о страхе так:

«Страх очень специфическая вещь — человек верит не в то, что реально, а что реально для него, что живет в его воображении. Я очень люблю пример, который приводит в своих “Не-мемуарах” Ю. Лотман. Он рассказывает, как во время Второй мировой он брал юнцов под самый мощный обстрел, чтобы они не боялись. “Страх, — пишет он, — рождается не объективными условиями (величиной опасности), а нашим к ним отношением”.

Болезнь — та же война. Были на войне люди счастливыми? Еще как! Были веселыми? Да. Сколько анекдотов пошло оттуда. Смехом прогоняли смерть. Но нам кажется, что война — это беспробудный мрак. Нет, на самом деле это сдвинутая норма, в которой есть счастье и несчастье, жизнь и смерть».

Сейчас Кириллу трудно говорить, но, не собираясь прерывать общение, он стал активно писать. Кроме переписки с самыми разными людьми, за последние месяцы Кирилл написал комедию, басню, эссе, статьи, рецензии. Сейчас пишет три книги — по филологии (о Набокове), культурологии (о гениях) и об онкологии, которую сам он называет главной. Я спрашиваю Кирилла: что бы он сказал сейчас тем, кто только столкнулся с заболеванием?

«Как вы думаете, сколько процентов раковых больных излечимы? 30%? 50%? А 90% не хотите? Страх делает свое разрушительное дело, превращается в тревогу, в мысленную установку на обреченность… Именно она в большинстве случаев и приводит к смерти.

Ну, заболели вы онкологией, ок! То есть не ок, конечно... Но что вам делать дальше? Да жить как жили, пусть даже вы слабый, ездите на химиотерапию или, как я, почти не можете говорить. Но жизнь-то продолжается! Не существование, а жизнь — с ее Парижами и Нью-Йорками, безумными путешествиями и воспоминаниями, с ее пивом и друзьями, сумасшедшей музыкой, листопадом и росой, боевиками и эротическими снами, с блеском от солнца в лужах и встречами с замечательными людьми… Жалко, что мне тогда этого никто не сказал, когда я сидел, а во мне пульсировало: “Ты умрешь, ты умрешь, ты умрешь…”, когда я пытался читать, делать зарядку, смотреть телевизор, но все мое существо говорило эти слова.

Никто, кроме вас самих, не создаст здоровье. Ни врачи, ни таблетки, ни химиотерапия… Только вы сами.

Мне писали онкобольные, и даже из нескольких строчек веяло чем-то непроглядным, мрачным. Я знаю, как вам тяжело, как вас душит безденежье, неверие, сомнения, страх. Но только ваша установка на счастье, на изменение реальности внутри себя способны изменить внешнюю реальность. Других способов я не знаю.

Я слушал М. Норбекова “Опыт дурака, или Ключ к прозрению”. Там описывается, что главное не то, какую ты таблетку принимаешь, а то, с каким настроением ее пьешь! Если пьешь на автомате (как все мы) или с осознанием того, что ничто не поможет — эффект будет минимальным. Я выучил эту аудиокнигу наизусть. Он описывает, как дети исцелились от сахарного диабета, потому что принимали ванны и думали, что растворяют сахар, который находится в них. Они чувствовали, что сахар уходит, испаряется… Детская вера в чудо. Норбеков пишет про важность улыбки, что надо заставлять себя как можно чаще улыбаться. Это автоматически меняет пропускаемость мембраны в клетке.

Луиза Хей пишет, что наше подсознание запоминает все мысли. Назови себя “инвалидом”, даже в шутку, даже для смеха, оно впитает этот образ. Поэтому, пишет Хей, крайне важно, как мы говорим, как мы мыслим. В нашей речи должно быть меньше отрицаний. Не говори: “Не могу”, скажи: “Я сделаю это по-другому”. После слов остаются послевкусия, шлейфы ощущений, осадок чувства...

То же говорит буддизм: наше эго пропитывает реальность. Эта реальность формируется нашим сознанием, наполняется нашими мыслями, словами, образами. То, как мы мыслим, как мы говорим, отражает нашу картину мира. Мой психоаналитик Марина Фридман говорит, что фраза “Я болен” чудовищна! Правильно говорить: “Я недостаточно здоров” (хотя сама предпочитает другой термин: “У меня дефицит здоровья”, избегая тем самым ненужной частицы “не”). Мысль формирует мир. Так три разных учения — Луизы Хей, М. Норбекова и буддизма — слились для меня в единый постулат: “Важно не что есть на самом деле, а то, как мы себе это представляем”. Если вы назовете себя “инвалидом” или “больным”, то таким и будете.

У меня потрясающий психолог Марина Фридман. Она сама прошла сквозь онкологию и теперь помогает людям. Всем, кто столкнулся с онкологией, нужен психолог. Без исключения».

Благодаря Марине Кирилл стал говорить о своем заболевании публично:

«Мой психоаналитик дала мне задание делиться опытом, помогать людям. Я написал пост: пишите мне, я помогу. В 5 утра проснулся и понял, что этого мало. Что людям нужна моя книга».

Спрашиваю Кирилла прямо об ошибках в разговорах с ним.

«Мне нужен был хоть кто-нибудь, кто сказал бы мне “Ты не умрешь!”, протянул бы руку, объяснил, что это не приговор, что люди с этим живут, вылечиваются.

Мне говорили фразы типа: “Я верю, что надежда есть. Держись! Дай тебе Бог”, то есть надежда есть только на Бога, ты-то сам ничего не можешь сделать, так что держись. За что держаться? Во время шторма понятно, за что держаться, а здесь? Как я ненавидел эти “Держись!” Они меня заживо хоронили, вырыли могилу из этих “Держись!”».

Кирилл даже написал инструкцию по тому, как усугубить депрессию:

«Запомните:

Если вы хотите напугать и без того испуганного человека, скажите ему: “Держись!”

Если вы хотите, чтобы он запаниковал, скажите: “Я верю, что все будет хорошо!”

Если вы хотите, чтобы депрессия перешла в инстинктивный страх, скажите ему: “Надежда есть”.

Если вы хотите, чтобы он не спал, скажите, глядя в глаза: “Дай тебе Бог”.

Повторяйте это упражнение ежедневно, и вас быстро удивят результаты: седые волосы, худоба, невыспавшиеся глаза, неверие в собственные силы — это только начало... Оцените эксклюзивную фразу “Держись! Все будет хорошо!”. И для закрепления эффекта положите руку на плечо. Скоро вы заметите поразительные изменения с тем, кому вы это все говорите: лицо постареет на десять лет, глаза потухнут. Можно еще повторять фразу “Не переживай”».

Спрашиваю, легко ли ему говорить о диагнозе.

«Сначала я очень боялся. Запрещал всем даже произносить слова "рак", "онкология". Они меня гипнотизировали. Потом привык. Раньше я думал: "Вот я мою посуду, а у меня опухоль", "Вот я гуляю, а у меня опухоль". А теперь я думаю: "Ну да, опухоль, надо с этим жить". Обрати внимание: "не выживать", "не существовать", а "жить"!

Я преодолел депрессию, самую большую и тяжелую в моей жизни. Еще я нашел себя. Быт стал бытием, поход в магазин — непростым путешествием, сообщение “Вконтакте” или “Фейсбуке” — событием, просмотр телефильма — обрядом, исполненным смысла, разговор по телефону — испытанием, скороговорка “Карл у Клары украл кораллы” — артикуляционным и пока, увы, недостижимым подвигом. Болезнь дала возможность посмотреть на себя и на то, чем я занимаюсь, со стороны, остановиться, отдышаться, подумать о своей жизни, о времени, о любимых и “любимых” людях. Я бежал, суетился, работал, сбивался, что-то писал, шутил, брился, что-то менял, опять работал, не замечал себя, проводил время с нелюбимыми людьми, гнался за счастьем, а оно было под рукой. А ведь мог прожить так еще долго. Что ж! Самое время оглянутся. Подумать о счастье. О друзьях и близких. Жизнь становится как-то философичнее, тоньше. Еще я не знал, что мои мама и бабушка — настоящие герои. Без преувеличения. Беру с них пример в своей решимости справиться с этим недугом.

Но, думаю, в остальном я все такой же — люблю Пола Маккартни и молочный шоколад с орехами (который мне, увы, нельзя), по-прежнему считаю Бродского вершиной поэзии, по-прежнему шучу, не верю в астрологов и подбираю всякую мелодичную ерунду на гитаре. И так же люблю моих прекрасных друзей из школы, которые ездят в Париж, женятся, рожают детей, читают прекрасные книги, очень переживают за меня — в общем, делают все, как надо. С такими друзьями мне ничто не страшно.

Проживать день на полную катушку, не экономить себя, читать великие книги, смотреть хорошие фильмы, помогать нуждающимся, любить, верить в человека и созидать, созидать, созидать. Совесть, благородство и достоинство — вот оно, святое наше воинство.

Вот уже больше года, как я болею. Не помню конкретной даты. Помню, что вроде бы в апреле. Приурочил все к 23 апреля. Филологи меня поймут*».

________

*23 апреля — день рождения любимого Кириллом Набокова, Шекспира и Козьмы Пруткова.

 

 

 

ФАКТЫ ИЗ МИРА ГЕНЕТИКИ: ИДИОТИЗМ НЕ ПЕРЕДАЁТСЯ ОТ ОТЦА К СЫНУ

 

Интеллект от отца может передаваться только дочери. И только наполовину!

 

1. Интеллект не передается от отца к сыну. То есть, если вы гений, то ваш сын 100% не унаследует ваших генов.

 

2. Идиотизм не передается от отца к сыну. Если вы законченный кретин, то ваш сын не будет таким же идиотом как вы (с чем вас и поздравляем).

 

3. Интеллект от отца может передаваться только дочери. И только наполовину.

 

 

4. Унаследовать интеллект мужчина может только от своей матери, который она, в свою очередь, унаследовала от своего отца.

 

5. Дочери гениев будут ровно наполовину умны, как их отцы, но их сыновья будут гениями. Если их отец тупица, то дочери будут ровно наполовину тупицами, чем их отцы.

 

6. Поэтому гениальных женщин почти не существует, как и не существует стопроцентных идиоток-женщин. Зато мужчин-гениев и мужчин-тупиц очень много. Отсюда и поколение неудачников-алкашей, матерей-одиночек, а также нобелевские лауреаты (почти все мужчины).

 

Выводы для мужчин:

 

1. Чтобы спрогнозировать умственные способности своего сына, гляди на отца своей жены (если он академик, то твой сын тоже будет умным).

 

2. Твоя дочь получит половину твоего ума. Но и половину твоей дебильности. По интеллекту она будет ближе к тебе. Ее сын получит все твои умственные способности. Хочешь умное поколение — мечтай о дочери.

 

3. Твои умственные способности от мамы, а вернее от дедушки.

 

Выводы для женщин:

 

1. Твой сын по уму — копия твоего отца, и ругать его “ты такой же тупой, как твой отец” — не совсем верно.

 

2. Твоя дочь по воспитанию будет как ты, но по уму как ее отец. Её же сыновья будут умственными копиями ваших мужей.

 

Считается, что главный результат роста продолжительности жизни — то, что пожилые люди теперь дольше живут. Но это не так. Главным, огромным, стратегическим, меняющим на наших глазах все человечество следствием скачка продолжительности жизни является вовсе не то, что старость теперь дольше продолжается, а то, что она намного позже начинается.

 

 

Для тех, кому сегодня 40, 50, 55 лет, старость начнется только лет в 75-80. То есть на добрых 25 лет — четверть века! — позже, чем для поколения наших родителей. Еще совсем недавно в человеческой жизни было лишь 3 основных периода: молодость, зрелость, старость. Теперь «зрелость» случается в 50 и отмечает собой начало абсолютно нового, попросту не существовавшего раньше этапа в человеческой жизни.

 

Что мы знаем о нем?

 

1. Он продолжается почти 30 лет — с 50 до примерно 75.

 

2. В отличие от прежних представлений, физические и интеллектуальные возможности человека в этот период при правильном подходе не снижаются и остаются, по крайней мере, не хуже, а в некоторых случаях и лучше, чем в молодости.

 

3. Потенциально это лучший, самый качественный период в человеческой жизни, поскольку совмещает в себе здоровье, силы и жизненный опыт. «Если бы молодость знала, если бы старость могла» — это больше не про нас. По всем статистическим данным последних лет, самое счастливое время в жизни, ее пик наступает теперь примерно в 65 лет.

 

4. Те, кому сегодня 55-65 лет, проживают этот период первыми в истории человечества. Раньше его просто не было, поскольку люди намного раньше старели.

 

5. В ближайшие несколько десятилетий люди возраста 50-75 станут самой массовой возрастной группой на планете.

 

Чем отличается жизнь после 50 от всей предыдущей жизни?

 

Да тем, что тому, как жить после 50, нас никто никогда не учил! В младенчестве нас готовят к детству, в детстве — к юности, в юности — к молодости, а в молодости мы проводим десятки часов, готовя себя к предстоящим испытаниям зрелости. И только границу в 50 лет мы пересекаем, не имея ни малейшего представления о том, как, чем и ради чего жить дальше. Здесь нет ничего удивительного. Откуда таким знаниям взяться, если еще для поколения наших родителей в 50 лет официально начиналась старость, и жить дальше вообще не полагалось, а полагалось начинать понемногу умирать.

 

 

Мы редко осознаем, что та жизненная программа, которой мы неукоснительно следуем, путешествуя по жизни, на самом деле заложена в нас предыдущими поколениями. Именно предыдущими поколениями созданы те книги, фильмы, система образования, которые в детстве и в молодости формируют наше сознание. Но у предыдущих поколений не было никаких представлений о жизни после 50 по той простой причине, что после 50 лет жизни не было в принципе. Потому нет их и в программе жизни, которая досталась нам от них в наследство. По всей и всяческой статистике для тех, кому сегодня 50-55 или около того, старость начнется не раньше 80 лет. Это очень, очень приятно, конечно. Нам просто взяли и подарили аж 25 лет (!) дополнительной активной и насыщенной жизни.

 

Проблема в том, что как пользоваться этим подарком, не научили. И в результате, переходя границу в 50 и соглашаясь по незнанию на преждевременную старость, мы рискуем потерять добрых 25-30 лет, которые — без преувеличения — могли бы быть лучшими в нашей жизни. После 50 лет в жизни наступает замечательный момент, когда есть время, здоровье, силы, свобода от социальных обязательств, опыт, и до начала старости, по современным меркам, еще четверть века!

Не теряйте этого времени зря. Потом будете очень жалеть!

 

Если вам за 50, то для вас сегодня возможно абсолютно все: новые увлечения, новые радости и впечатления, новая карьера, новая любовь, новые путешествия. Причем качество этих жизненных впечатлений намного превышает все, что было доступно в зеленой, неумелой юности или обремененной обязательствами зрелости. Ура! Жить да жить!

 

Евгений Левитов

Репродуктивная система и мозг

С каждым годом женские болезни цветут буйным цветом. Кисты растут, несмотря на то, что их вырезают. Миомы прочно занимают место в женском организме. Яйцеклетки прячутся от девушки 27-лет. Непроходимость труб стала просто эпидемией среди молодых девушек. Пышным цветом цветёт психосоматика у тех женщин, которые живут в благополучных условиях. И это не экология. Это в голове.

В чём же причины? И как остановить этот рост? 

Репродуктивная система, в отличие от других систем и органов, имеет прямую связь с мозгом. И можно, конечно вырезать кисту, или миому, прижечь эрозию, ещё что-то почистить хирургическим путём. Но, если не искать психологическую причину, зачем организм выращивает то, что ему для жизни вообщем-то и не нужно, - то кисты будут расти, миомы развиваться и благоухать, а гормоны подскакивать или падать и притворяться умершими.

Психика и физиология – это равноправные составляющие нашего организма и они обе имеют право голоса. Но, управление «полётами» находится в области психики. Поэтому, если возникают проблемы в женской сфере, идти нужно разбираться и к гинекологу, и к психологу.

- Я убиваю его сперматозоиды, - сказала девушка на консультации и слово «убиваю» повисло в воздухе. Это слово было настолько живым, словно она реально брала в руки какой-то предмет и реально убивала сперматозоиды мужа.

Девушка пришла с вопросом, - "почему не получается забеременеть?" Вопрос возник не сегодня, и было обращение к докторам, и были анализы-исследования. И был поставлен диагноз, - её организм вырабатывал особые антитела на сперматозоиды мужа. Что интересно, как объяснили ей врачи, эти антитела вырабатывает её организм именно на сперматозоиды мужа и с другим мужчиной не обязательно, что будут эти антитела. Не кажется ли вам это интересным?

Только представьте себе картину, - попадают сперматозоиды мужа в организм жены, а тут на пути антитела встают стеной и преграждают путь. А яйцеклетка где-то там, в своём «замке» сидит и ждёт своего рыцаря-сперматозоида. Но, стража – антитела – не пропустили! Вот и не встретились яйцеклетка со сперматозоидом. Не получилось у девушки стать мамой.

При чём здесь психология, скажете вы? Всё, что мы наблюдаем, - неполадки в физиологии.

И здесь снова возвращаемся к интересной информации этого случая, - антитела возникают только на сперматозоиды мужа и в любой момент они могут исчезнуть. Это подтверждают доктора.

Идём дальше.

Вопрос. Где находится «руль» управления своим организмом? Откуда поступают сигналы нашим органам и системам? 

Головной мозг. Согласны? 

Доминанта материнства находится в коре головного мозга. Именно оттуда поступает сигнал – «Хочу ребенка». Но, кроме доминанты есть ещё два важных элемента, которые управляют процессами в нашем организме, - это Гипоталамус и Гипофиз. Гипоталамо-гипофизарная система связана с Доминантой Воспроизводства. 

Чтобы понять, как взаимодействуют Доминантна и Гипоталамо-гипофизарная система, представьте, что на огромном предприятии есть генеральный директор и управляющий директор. Так вот, Доминанта – это генеральный директор, который говорит, - нам нужен ребенок! А управляющий директор, как серый кардинал, решает, будем ли мы исполнять сейчас функцию деторождения или нет. То есть, руководит процессом Гипоталамо-гипофизарная система. Именно здесь принимаются решения, что делать, а дальше уже идут исполнители. Исполнителями в организме являются органы и системы.

Если гипоталамус видит, что женщина тревожиться, ему не важно, откуда эта тревога взялась. Это знают только на уровне доминанты. А дальше возникает задача на уровне «управляющего директора»-гипоталамуса – как не пустить в репродукцию. 

У психики есть связь с соматикой и с телом. И если у женщины есть какой-то внутренний конфликт, то организм может отреагировать физиологически. Тогда говорят о психосоматике.

Психосоматика - это реакция организма в виде проблем физиологии на внутренний конфликт.

Когда организму не удаётся справиться с какой-то ситуацией, он уходит в соматику. Все наши отношения – это отношения с миром. Переход в соматику, - это ещё и уход от напряжения.

А дальше ещё интереснее на нашем большом предприятии под названием «Женский организм». Параллельно с основной доминантой могут возникать Альтернативная Доминанта и Доминанта Самосохранения.

Доминанта самосохранения – особая доминанта. Она должна быть постоянно в состоянии боевой готовности. Мы не можем изменить мир, поэтому наши системы, отслеживая опасности, всегда включены. Если организм по каким-то причинам считает, что беременность и рождение ребенка для женщины «опасно», то доминанта самосохранения занимает место доминирующей доминанты и она будет мешать жить другим системам.

Задача самосохранения для организма всегда выше, чем задача воспроизводства. 

- Не до жиру. Быть бы живу, - говорит организм.

Вернёмся к нашему случаю, описанному выше. В руках, а вернее, в коре головного мозга хрупкой девушки мощные силы управления своим организмом и неосознанно произошла блокировка репродукции.

Почему не получается самостоятельно разблокировать преграды к материнству? 

Потому что обычно мы пытаемся объяснить ситуацию путём анализа и построения логических цепочек. Но, проблема не решается. В описанном случае даже инсеминация не помогла, - сперматозоиды уже взяли и доставили под окна яйцеклетки, но, антитела оказались сильнее и изобретательнее человека, решившего медицинской процедурой обмануть природу.

Проблему попытались решить на сознательном уровне, но, блокировка была поставлена глубже, поэтому и на ситуацию, когда не получается забеременеть и родить ребенка, нужно смотреть не только на уровне тела. Тела, которое мы немного знаем, видим, можем потрогать. Смотреть и искать нужно ещё и за телом, за сознанием, за аналитическим умом, который может объяснить всё, - вот только проблему решить не всегда может. Идти нужно глубже. И, зачастую, это путь извилистый.

Если блокировка была поставлена и отправлена в подсознание, то искать её нужно тоже там.  

Закупорка труб, спайки в трубах никому не мешают жить, но, это хороший способ контрацепции.  Дисплазия цирквикального канала также не несёт вреда никому. Миома растёт себе и растёт, никому не мешает. И не надо уже никого выращивать. Они мешают только репродукции.

Тогда где выгода, спросите вы?  Вторичная выгода - не получаются дети.

Зачем эта выгода нужна? Вот с этим и нужно разбираться. Что стоит за этой контрацепцией. И здесь встаёт вопрос о готовности к родительству. Готовность к родительству, - это не про "хочу-не хочу", это про "не получается". Осознать, что "мне сейчас это не надо". Если не осознаётся, тогда идём в конфликт. Одна часть женщины хочет одного, другая другого.

Один вариант - не разрешить органу работать, другой вариант - наказать орган за это. Если подсознательно была задача не выносить ребенка, - матка отторгла плод. А затем матку за это нужно наказать. И таким образом, можно сказать, разрулили ситуацию.
Репродуктивная система может поспать, отключиться на время. Такое бывает у эволюции, - остановить яичники. Так бывает во время войн, - женщины меньше рожают. Или во время продолжительной стрессовой ситуации. У женщины нет ресурсов и, как следствие, останавливаем функцию яичников. Есть даже такое понятие, - голодная амонерея. Не хватает белка, холестерина. Поэтому женщине и девочке обязательно нужен белок. Молочный белок от мамы. Для хорошей репродукции нужно хорошее белковое питание.

А если функция яичников не восстанавливается, нужно разбираться в стрессовом факторе, к психологу.

Все органы репродуктивной системы имеют свою отдельную задачу. Яичники - это органы, которые хранят и растят яйцеклетки.

А откуда они взялись? Мама заложила. А вернее, они были ещё у бабушки, когда та носила маму. Яичники - это физиологическая связь с женским родом. Когда мы говорим о женской линии, у нас физическая преемственность.  Если нарушена работа яичников, - смотрим на взаимоотношения с женскими фигурами по роду.  Лишиться яичников, - "отрезать" связь с родом.

Другая функция яичников - выращивать. И здесь, если амонерея, то где-то есть - "я не хочу выполнять женскую функцию". Если яйцеклетки не растут, не развиваются, то "я женщиной быть не хочу". Женщиной, как половой партнёршей или как матерью. Угнетённая функция яичников может говорить о том, что нет партнёра, с которым "я женщина". Нет сильного мужского фактора. Не на кого овулировать.

Яичники начинают создавать женщину женщиной в период полового созревания. Инфантилизм яичников - "я недоженщина", маленькая девочка. На выращивание яйцеклеток нужны ресурсы.

Причины нарушения яичников:

1. "Мужичок никакой"

2. "Я никакая"

3. "Я не выросла"

4. "Я ещё не разобралась, кто я, - мальчик или девочка"

Маточные трубы - место встречи

Маточные трубы - это место встречи яйцеклетки со сперматозоидом. И если есть такая неосознаваемая задача, чтобы они не встретились, тогда спайки и никто не пройдёт. Воспаление - среда, которая всех отравит и потопит. Спазм труб - это не про сперматозоиды, это про яйцеклетку, - не дать ей возможность войти в трубу. Спазм увидеть почти невозможно.

По трубе продвигает эмбрион и можно не выпустить его (нарушения аппарата ресничек, атония трубы).  Внематочная беременность задаёт важный вопрос, - Почему женщине не надо сейчас переходить в беременность?

Маточная труба - это орган не физиологический, а мышечный. Она легко может видоизменяться. Если женщина постоянно в стрессовой ситуации, - непроходимость труб.

Почему трубы сейчас вырезают массово?

Потому что это безопасно. Так женщина получает контроль над репродукцией. "Когда захочу, тогда и рожу". Напряжение спадает.

Матка

Матка, это дом для ребенка. Но, этот дом может кто-то занять, например, выращивать миомы. У организма иллюзия кормления, соответственно, в беременность он не пойдёт. Миомы, как способ не беременеть. Если допустить беременность, то миома перестаёт быть средством решения задачи.

В матке есть эндометрий. Эндометрий нужен для того, чтобы прикрепился плод. Эндометрий связан с тем, как мужчина выполняет свою часть в отношениях. Отсутствие надёжного партнёра, который обеспечит условия для рождения детей, неудовлетворённость в том, выполняет ли свои функции мужчина, ощущение одиночества, - всё это влияет на состояние эндометрия.

Эндометриоз - это про отношения с мужчиной. Проблемой может быть не репродукция, а половые отношения.

Эрозия шейки матки, молочница, герпес, - сами по себе деторождению не мешают. Но, если возникают на овуляцию, то, соответственно, нет половых актов - хороший способ контрацепции.

Болезненная овуляция может быть сама по себе, а может мешать половому акту на овуляцию. Конфликт между яичниками, которые готовы кого-то уже родить и другой какой-то частью. Что это за часть, которая конфликтует, - разбираться к психологу.

Нет месячных - это про принятие своей женственности.

Так как наш организм существо цельное, то с вопросом, - почему не получается забеременеть и родить ребенка, - идти нужно как к доктору, так и к психологу. Присмотреться с двух сторон на проблему, - со стороны тела и со стороны головы и чувств.

Психолог в данном случае – проводник в подсознание. Его специально этому учили, - как туда дойти, что взять с собой в этот путь, как общаться с подсознанием и как вернуться домой изменившимися.

Дружите со своим телом, со своими чувствами, со своей психикой. Договаривайтесь с собой. Ищите контакт с собой.

*********************************************************************************Я завершила полное обучение у Жильбера Рено  около трех лет назад и  являюсь клиническим психологом со специализацией Recall Healing ( Исцеление воспоминанием)  ,   являюсь консультантом  Биологики  ( Роберто Барнаи) и дополнила свое образование  обучением  в Школе Психосоматики PSY2.0, Все эти школы имеют одним из своих источников  ГНМ(Германскую Новую Медицину-GNM)Если Вы обращаетесь  ко мне   с проблемами здоровья, психосоматическими  проблемами  или повторяющимися ситуациями  в своей жизни , то практически всегда   я прошу Вас заранее заполнить и отправить мне клиентскую анкету, С ней вы можете ознакомиться здесь: моя анкета .  Само по себе заполнение анкеты бывает весьма терапевтично и полезно

 Запись на консультацию

Супруги из разного детства

Что определяет поведение супругов 

Конфликты случаются в каждой семье. Иногда они, как заезженная пластинка, проходят по одному и тому же сценарию. Супруги, попавшие в такой цикл ссор, даже не догадываются, что причина может скрываться в детстве.

О том, как привязанность ребенка к матери может повлиять на будущий брак, рассказывает психолог и автор книг для родителей Ирина Чеснова

– Что определяет поведение супругов в семейных конфликтах?

– В момент ссоры мы проваливаемся в свои детские травмы. Именно в конфликте проявляются «тонкие» места человека. Стремясь подавить, спрятать свою боль, мы включаем защитное поведение: у кого–то это отстранение, у кого–то, напротив, стремление приблизиться к партнеру, выяснить все, не потеряв контакта. И у каждого проявления будет своя интенсивность, свой градус. Один из супругов в момент конфликта может отстраниться буквально на 2 мм, но для второго эти 2 мм покажутся настоящей пропастью: будут переживания, чувство отверженности. А если на месте этого второго окажется другой человек, он может ничего и не заметить – подумаешь, не поговорили два часа перед тем, как помириться.

В случае если у пары нарастает какой–то негативный цикл и все ссоры происходят по одному и тому же похожему сценарию, имеет смысл рассмотреть это поведение с точки зрения теории привязанности.

– В чем заключается эта теория?

– Каждый человек рождается уже «каким–то»: у него свой тип нервной системы, своясила биологических потребностей, своя степень чувствительности, свой темперамент. Он может быть активным, требовательным, озорным или созерцательным, спокойным, послушным. Во многом от взаимодействия мамы и ребенка зависит, будут в нем эти врожденные свойства проявляться сильнее или, наоборот, сглаживаться. И от этого же взаимодействия зависит, будет ли ребенок доверять миру или, напротив, чувствовать, что мир опасен, в нем ни на кого и ни на что невозможно опереться. Именно в отношениях с матерью (или фигурой, ее замещающей) в психике ребенка формируется конструкт, который мы называем привязанностью.

– Как эта привязанность может повлиять на отношения в браке?

– Существует четыре типа привязанности. Самый благополучный тип – безопасная (надежная) привязанность. Ребенок растет открытым, доброжелательным, уверенным в себе, а если у него что–то не получается, он всегда знает, что ему не дадут пропасть, всегда есть возможность попросить о помощи. Ребенку с мамой безопасно, и эти чувства он потом переносит на весь окружающий мир.

Хочется обратить внимание на главное, что влияет на формирование этого типа привязанности: мама должна быть чуткой, отзывчивой и эмоционально доступной. То есть она откликается на зов ребенка, улавливает и удовлетворяет его потребности, синхронизирует свою жизнь с ним, слушает и слышит его, устанавливает с ним зрительный контакт. И здесь особенно важны личностные качества мамы – насколько она сама ресурсна, уверена в себе, может ли занять позицию действительно «большой и сильной мамы».

Это очень важная позиция. Потому что рядом с «большой и сильной мамой» ничего не страшно. Можно быть ребенком, можно расслабиться и исследовать мир. Если же «большая и сильная мама» (а для каждого малыша мама по определению – большая и сильная) мечется по любому поводу, не зная, как поступить, выливая на близких тонны тревоги, что же делать мне, маленькому и много чего еще не умеющему ребенку, в этом огромном небезопасном мире?

Как ведут себя люди с надежным типом привязанности уже во взрослых отношениях? Они открыты партнеру, чувствуют себя достойными любви и равными друг другу, а потому проявляют взаимоуважение и готовность договариваться. В детстве они получили опыт эмоциональной доступности мамы, поэтому у них минимум страхов, они ощущают свою ценность и умеют быть и близкими, и отдельными. Ведь потребности в близости и автономности равноценные: нам так же необходимо иногда побыть наедине с собой, в своем укромном личном пространстве, как и находиться с кем–то вместе.

Люди с надежным типом привязанности спокойно переносят периоды отдаления своего партнера, оставаясь по–прежнему в контакте с ним. Когда у них много внутренних ресурсов, они могут быть опорой для других, а когда ресурсы заканчиваются, они могут попросить о помощи своих близких.

Такие люди знают, что просить – безопасно, быть рядом – не страшно, и нет ничего унизительного в том, чтобы быть слабым в какой–то момент. При возникновении конфликта такие люди могут спокойно сесть и поговорить. Оба партнера эмоционально доступны и вовлечены друг в друга, как прежде были в них вовлечены их матери. Они шлют друг другу сигналы – «ты для меня имеешь значение».

 

– Что происходит, когда человек в детстве не получает опыта безопасных отношений?

– Небезопасных типов привязанности три.

Амбивалентная – формируется, когда мама непоследовательна и непредсказуема. То она откликается на зов, то нет. То она к ребенку, то от него, то она разрешает, то запрещает. Так в малыше растет тревога и непонимание, чего ждать от самого важного объекта в мире – он правда будет рядом, когда больно и страшно, или все–таки нет? Ребенок начинает за маму цепляться. В браке люди с таким типом привязанности проявляют себя очень зависимыми от отношений. Поскольку во время ссор актуализируются все детские страхи, им кажется, что объект любви ускользает, за ним надо бежать, цепляться за него, стремиться все выяснить, как будто силой вырвать отклик и реакцию – ну правда же я для тебя что–то значу?

Следующий тип – избегающая привязанность. Она формируется, когда мама нечувствительна к сигналам и потребностям ребенка, холодна, может, даже депрессивна, неотзывчива, то есть эмоционально не вовлечена в ребенка. Она может не брать его на руки, быть очень скупой на проявления любви. Ребенок испытывает сильную душевную боль, внутренне отгораживается от матери и, вырастая, решает избегать привязанностей, потому что любая привязанность – это боль.

Такими чаще бывают подчеркнуто самодостаточные и независимые мужчины, стремящиеся держать чувства под контролем. В браке в моменты конфликтов они рвут контакт, становятся холодными и недоступными, могут быть очень жестокими – например, не разговаривать в течение долгого времени. Они не могут быть близкими, это больно. Они боятся стать чрезмерно зависимыми от отношений и собственных чувств, поэтому держат дистанцию.

 

Дезорганизованная привязанность встречается не более чем у 5 % людей. Ее еще называют «выжженная душа», когда предсказать поведение человека практически невозможно. Такая привязанность часто формируется в семьях, где ребенок подвергается жестокому физическому насилию. У таких людей невероятная амплитуда эмоциональных колебаний, поведенческие реакции сильно выражены, противоречивы и сменяются с большой частотой. Они могут долго добиваться отношений с человеком, но, едва добившись, немедленно порвать все контакты.

Хочу особо отметить, что все, о чем мы говорим, лишь шаблон. В чистом виде все эти типы привязанности встречаются редко. Бывают люди с надежным типом привязанности, но с элементами ненадежных. Более того, последующая жизнь может изменить тип привязанности, заложенный в детстве.

Так, заботливая бабушка может «развернуть» ребенка с избегающей привязанностью, дав ему опыт безопасной близости, доступности и тепла. Так же надежный тип привязанности может по мере взросления ребенка приобретать черты амбивалентной или избегающей из–за травматичной разлуки с мамой, конфликтов в семье, разводов, многочисленных переездов или утраты близких родственников. Все, о чем мы упомянули, лишь основа, на которой строится дальнейшее развитие личности.

 

– А супругов мы тоже выбираем по типу привязанности?

–  Как мы выбираем людей, мы все–таки не можем объяснить до конца. В нашем выборе много безотчетного, бессознательного. В каждом из нас, где–то глубоко внутри, хранятся образы людей, принимавших участие в нашем взрослении. Именно эти образы ассоциируются у нас с любовью – такой, какой мы ее понимали и какую получали (или не получали) в детстве. И если повстречавшийся человек неуловимо «попадает» в этот образ, скорее всего, мы будем искать с ним отношений. А в них, в этих отношениях, искать то, чего нам не хватало в детстве: защиты, признания, может быть, восхищения – чего угодно.

Я это сравниваю с театральной пьесой: мы выбираем тех, кто может сыграть с нами в нашем спектакле, с кем мы чувствуем резонанс, кто знает текст роли, дополняющей нашу.

Привязанность же – это способ контакта с другим человеком, это конструкт, который формируется после рождения, модель отношений с мамой, которую мы потом проецируем на других людей.

– Что делать, если мы обнаруживаемв себеили в партнере одну из перечисленных моделей привязанностей?

– Надо мыслить категориями своих и чужих страхов, своей и чужой боли. Если вы, к примеру, находите, что в конфликтной ситуации тревога толкает вас к партнеру, а у него, предположим, есть желание отстраниться, это поможет вам понять, что движет вами и вашим супругом.

Когда происходит конфликт, яркие негативные эмоции выходят наружу. Но за ними всегда стоит много боли и страха. У человека, который привык цепляться за партнера, есть страх быть покинутым, страх одиночества, ненужности. У того, кто отстраняется, другие страхи: показаться некомпетентным, быть поглощенным отношениями. В моменты ссор эти страхи актуализируются и нами руководят. Если вы поймете, какие страхи движут каждым из вас, если вы увидите свою и чужую боль, вам будет легче примириться и утешить друг друга.

Конфликты, если убрать эмоции, – это просто столкновение интересов, а их цель – решить проблему. В этом нет ничего плохого. Однако, прежде чем обвинять другого, надо понять себя: какой ты человек, что вызывает твои эмоции. Бывают чисто ситуационные конфликты: одна измучена ребенком, другой – работой, на этой почве вспыхивает ссора.

Иногда конфликт дополнительно нагружается болью и эмоциями от того, что супруги в браке не получают желаемого, их потребности не удовлетворяются: «я чувствую себя незначимой», «мне не хватает признания». Случается, что в семье идет борьба за власть. Такое очень часто происходит. Когда муж, приходя с работы, указывает на то, что дома что–то не сделано, это проблема не только неудовлетворенных потребностей, но и попытка показать, кто здесь главный. А жена не хочет чувствовать себя униженной, она будет сопротивляться.

«Раны» привязанности возникли в отношениях, и «лечить» их нужно тоже в отношениях. Первый шаг – это исследовать в первую очередь себя: какой я, как реагирую на какие–то ситуации, как веду себя в моменты ссор, кто для меня другой человек, чего я от него хочу, чего жду от отношений с ним, может ли он дать мне необходимое? Это все про себя, не про партнера.

Необходимо понять, видим ли мы другого человека отдельным – со своими потребностями, чувствами, ценностями, своим опытом и своей картиной мира. Или это некий объект, с помощью которого мы хотим решить свои проблемы. Прежде всего, надо искать контакт с собой. И если вас что–то не устраивает в отношениях – говорить об этом спокойно, открыто и прямо, без обвинений, предлагать свой способ решения проблем. Ведь если два человека хотят быть вместе, они все преодолеют.

********************************************************************************

 

Запись на индивидуальную консультацию  

Берт Хеллингер: Тот, кому дали свыше меры, уйдет из отношений

Давать и брать

Порядки «брать и давать» предписаны нам нашей совестью. Она служит равновесию «брать и давать» и взаимообмену в наших отношениях.

Как только мы берем или получаем что-то от кого-то, мы чувствуем себя обязанными дать ему что-то взамен, и дать при этом нечто равноценное. Это значит: мы чувствуем себя в долгу перед ним, пока не отдадим ему нечто соответствующее и погасим тем самым долг. После мы чувствуем себя по отношению к нему вновь невиновными и свободными.

Эта совесть не оставляет нас в покое, пока мы не установим равновесие. Все движения совести мы ощущаем как вину и невиновность, о какой бы области не шла речь. Здесь я ограничусь сферами, касающимися «давать и брать».

•  
•  
•  

Давать и брать с любовью

Если кто-то дает мне что-то, и я уравновешиваю это, например, уплачивая за это полную цену, отношения заканчиваются. Оба снова следуют своим путем.

Если я плачу за это слишком мало, отношения продолжаются. С одной стороны, потому что я чувствую себя перед ним в долгу. С другой стороны, потому он ждет от меня еще чего-то. Только когда я полностью уравновешиваю ситуацию, мы становимся свободными друг от друга.

С любящими людьми все обстоит иначе. Помимо необходимости баланса, в игру здесь вступает любовь. Это значит: как только я получил что-то от того, кого люблю, я возвращаю ему больше, чем даже равносильное или равное. От этого другой снова чувствует себя в долгу передо мной. Но поскольку он любит меня, он снова дает мне больше, нежели необходимо для равновесия.

Таким образом, между любящими людьми растет взаимообмен «давать и брать» и, в том числе, глубина их отношений.

Беспорядки в процессе «давать и брать»

Один беспорядок я только что назвал: я отдаю меньше, чем взял. Тоже самое наоборот, если я даю другому больше, чем он может или хочет дать взамен.

Многие, накрывая своей любовью другого с головой, считают это особым ее проявлением. Например, когда пытаются дать ему больше, чем он может вынести. Таким образом, они выводят баланс собственных отношений из равновесия. Другому становится тяжело снова восстановить равенство.

И каков результат? Тот, кому дали свыше меры, уйдет из отношений.

Отклонения от меры имеют обратный эффект, нежели ожидает дающий. В отношениях пары, где один дает больше, чем берет, обречены на провал.

И тоже самое, когда один берет больше, нежели сам готов или может дать. Например, если он физически неполноценен.

В любом случае, и здесь есть компенсация, если физически неполноценный партнер признает, что он должен брать больше, нежели он может дать взамен, и вместо того, чтобы предъявлять претензии, благодарит другого от всего сердца.

Благодарность тоже служит уравновешиванию.

Передать дальше, чтобы уравновесить

Мы не всегда можем уравновесить ситуацию, давая другому взамен нечто равноценное. Кто может дать нечто равноценное своим родителям? Или учителю, который помогал ему многие годы? Мы чувствуем себя перед ними в долгу всю свою жизнь.

Многие хотят уклониться от бремени этого долга, избегая принимать от них что-либо еще. Они беднеют, поскольку бремя этого чувства долга становится для них слишком тяжелым. Они отказываются от жизни, вместо того, чтобы жить и брать от жизни все. Существует простой способ восстановить равновесие прекрасным наполняющим образом.

Вместо того, чтобы возвращать что-то, мы передаем это другим. Прежде всего, своим собственным детям, а также многими другими способами на службе у жизни. При этом все чувствуют себя хорошо: и те, кто берут, и те, кто дают.

•  

Восстановление равновесия в негативе

Потребность восстановить баланс мы чувствуем точно также, а порой даже больше, когда другие причинили нам что-либо. Тогда и мы хотим сделать им что-то: «зуб за зуб, глаз за глаз».

Обе стороны ждут этого уравновешивания особым образом. Не только жертва, которой причинили что-либо, но и те, кто причинили ей вред, став перед ней виноватыми.

Жертва жаждет мести. Преступник хочет избавиться от своей вины, пытаясь загладить ее. Что же происходит на самом деле? Достигают ли они равновесия? Или жертва, как правило, причиняет преступнику еще больше вреда? Каковы здесь последствия?

Преступник чувствует — это зашло слишком далеко. Так он ищет равновесия со своей стороны, на этот раз в качестве жертвы. Чтобы уравновесить это, он еще раз причиняет другому вред. И здесь больше, чем требовалось для равновесия.

Таким образом, восстановление баланса в негативе растет. Вместо того, чтобы любить друг друга, они становятся врагами. На предпосылках такого особенного поведения я остановлюсь позже. Сначала я покажу вам решение.

Месть с любовью

Потребность в восстановлении баланса в негативной ситуации непреодолима. Мы вынуждены поддаться ей. А если мы попытаемся подавить эту потребность и преодолеть ее с благородным смирением, например, прощая его, мы рискуем отношениями.

Другой, благодаря прощению, переходит из равноправных отношений в поведение от подчинения к доминированию. Результат схож с ситуацией, где один накрывает другого любовью с головой, давая ему любви больше, чем тот может дать взамен.

Настоящее прощение удается, только если оно взаимно. Например, когда оба больше не возвращаются к прошлому даже в мыслях. Тогда ему позволено уйти навсегда.

Самый простой способ выйти из замкнутого круга все больше причиняемых друг другу страданий – это когда один причиняет другому чуть меньше боли, вместо того, чтобы причинить столько же или даже больше.

 

Это значит: он тоже мстит за себя, но с любовью. Другой удивлен. Оба смотрят друг на друга и вспоминают их прежнюю любовь. Их глаза начинают светиться, и восстановление баланса «брать и давать» благополучно начинается сначала.

В любом случае, оба стали более осторожными и внимательными друг к другу. В итоге этого баланса их любовь стала еще глубже.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Когда я вернулся домой в тот вечер, моя жена накрывала на стол. Я взял ее за руку и сказал, что нам нужно поговорить. Она села и начала спокойно ужинать. И снова я увидел боль в ее глазах.

Вдруг я понял, что не могу ничего сказать. Но я должен был сделать это. Я хотел развестись. Я спокойно поднял эту тему. Казалось, что она совершенно не разозлилась. Она только спросила меня мягко: «Почему?».

Я не ответил. И это ее разозлило. Она вдруг начала кричать, что я не мужчина. В тот вечер мы больше не разговаривали. Она плакала. Я знал, что ей хотелось узнать, что случилось с нашим браком. Но мне было сложно признаться, что мое сердце теперь принадлежит другой — Джейн. Что я больше не люблю ее. Я просто ее жалел.

С глубоким чувством вины я составил документы на развод, в которых говорилось, что ей останется наш дом, машина и 30% акций моей компании. Она прочитала его, а потом порвала на куски. Женщина, с которой мы прожили 10 лет, стала мне чужой. Мне было жаль, что она потратила на меня так много времени, но я не мог забрать свои слова обратно – я любил другую. Наконец она заплакала. Этого я и ожидал. Для меня ее слезы были своего рода освобождением. Мысль о разводе, которой я был одержим последние несколько недель, становилась яснее и определеннее.

На следующий день я вернулся домой поздно, и застал ее пишущей что-то за столом. Я не ужинал и пошел сразу спать, потому что сильно устал после насыщенного дня с другой. Когда я проснулся, она все еще сидела за столом и писала. Но мне было все равно, так что я перевернулся на другой бок и снова уснул.

А утром она познакомила меня со своими условиями развода. От меня ничего не требовалось, лишь отложить развод на месяц. Она попросила меня попробовать пожить этот месяц нормальной жизнью, приложить для этого все усилия. Причина была простой: у нашего сына начинались экзамены, и она не хотела, чтобы он расстраивался из-за нашего разрыва.

Это меня устраивало. Но было еще одно условие: я должен был каждый день на протяжении этого месяца выносить ее на руках из комнаты до порога, как в день нашей свадьбы. Я подумал, что она сходит с ума. Но чтобы не портить отношения в наши последние дни вместе, я принял это странное требование.

Я рассказал Джейн об условиях развода, которые поставила моя жена. Она рассмеялась и пренебрежительно сказала, что это абсурд. А еще, что несмотря на то, что моя жена задумала, ей придется смириться с неизбежным.

У нас с женой не было никаких телесных контактов с тех пор, как я попросил о разводе. Поэтому в первый день, когда я нес ее на руках, это выглядело неуклюже. Наш сын стоял сзади и хлопал, радуясь тому, как папа несет маму. Его слова ранили меня. Но жена тихо сказала: «Не говори сыну о разводе». Я кивнул, немного расстроившись. Я опустил ее на землю за входной дверью, и она пошла на работу. Я тоже поехал в офис.

На второй день нам обоим было легче. Она крепко держала меня. Я чувствовал запах ее духов. Я понял, что уже очень долго не присматривался к этой женщине. И я понял, что она уже не молода. Мелкие морщинки на лице, седые волосы… Наш брак наложил на нее отпечаток.

На четвертый день, когда я взял ее на руки, я почувствовал, как близость возвращается. Эта женщина подарила мне 10 лет своей жизни. На 5 и 6 день я снова ощутил, как чувство близости становится все сильнее. Я не рассказывал об этом Джейн. Так незаметно почти пролетел месяц. Возможно, ежедневные тренировки сделали меня сильнее.

И вот однажды утром она искала, что же ей надеть. Она перемерила большое количество платьев, но так и не могла найти то, которое бы хорошо на ней сидело.

Она вздохнула и сказала, что все платья стали ей велики. И я вдруг понял, как сильно она похудела. Наверное, поэтому мне было так легко носить ее на руках. Меня поразила мысль: «Сколько же горечи и боли в ней скрыто!». Непроизвольно я потянул руку и погладил ее по голове.

В этот момент вошел наш сын и сказал, что мне пора нести маму вниз. Для него вид отца, несущего на руках маму, стал неотъемлемой частью его жизни. Жена попросила сына подойти и крепко обняла его. Я отвернулся, потому что боялся, что могу поменять свое решение в последнюю минуту.

Я взял ее на руки, она обняла меня за шею, а я прижал ее к себе еще сильнее. Это было так же, как в день нашей свадьбы. Только ее худоба сильно меня расстроила.

В последний день, когда я держал ее на руках, я не мог сделать и шага. Наш сын ушел в школу. Я крепко обнял ее и сказал, что и не заметил, как из нашей жизни исчезла близость.

Я приехал в офис и выпрыгнул из машины, даже не закрыв дверь. Я боялся, что любое промедление может заставить меня изменить свое решение. Я поднялся наверх. Джейн открыла дверь, и я сказал: «Прости, Джейн, но я больше не хочу разводиться».

Она удивленно посмотрела на меня, а потом потрогала мой лоб. «У тебя температура?». Я убрал ее руку и сказал: «Прости Джейн, но я не буду разводиться. Мой брак был скучным, потому что я не ценил деталей нашей жизни, а не потому, что мы уже не любим друг друга. Теперь я понимаю, что как я в день свадьбы нес ее на руках в дом, так я должен носить ее на руках до тех пор, пока смерть не разлучит нас». До Джейн начал доходить смысл моих слов. Она дала мне пощечину, закрыла дверь и расплакалась.

Я спустился и уехал. По пути я заехал в цветочный магазин и заказал букет цветов для жены.

Продавщица спросила, что написать на карточке. Я улыбнулся и написал: «Я буду носить тебя на руках каждое утро, пока смерть он разлучит нас».

В тот вечер я приехал домой с букетом цветов и улыбкой на лице и поднялся в нашу спальню. Моя жена лежала на кровати. Мертвая.

Она боролась с раком уже несколько месяцев, а я был так занят романом с Джейн, что даже не заметил этого. Жена знала, что скоро умрет, и при этом хотела защитить меня от злости нашего сына, которая обрушилась бы на меня в случае развода. Главным для нее было, чтобы в глазах сына я остался любящим мужем…

Маленькие детали очень важны в отношениях. Это не дом, автомобиль или деньги в банке. Эти вещи создают среду, благоприятную для счастья, но сами по себе они не несут счастья.

Так что находите время, чтобы быть хорошим другом для супруги/супруга, и уделяйте внимание мелочам, которые создают близость между вами. И пусть у ваш брак будет счастливым!

Если вы не поделитесь этой историей, то с вами, конечно, ничего не случится. Но если вы поделитесь ею с друзьями, то это, возможно, поможет спасти чей-то брак!

Многие неудачи в нашей жизни происходят потому, что мы не понимаем, насколько близко мы были к успеху, но сдались.

***************************************************************************

Запись на индивидуальные сессии  и консультации