как-то давно [так давно, что и не упомнишь - а не сон ли это был] случилось эльфу отправится на дачу с отцом. на дворе уже стояла промозглая осень. сырость пробирала до костей, и земля на дорогах превратилась в непросыхающее грязное месиво, хоть дождя и не было уже несколько дней. эльф, изрядно продрогший на автобусной остановке, расположился на любимом стуле, изгнанном из городской квартире за неисправимую скрипучесть, у старенькой закопченной печки-буржуйки, подтянув колени к груди, и переписывал бесконечный конспект по гражданскому праву. отца во времянке не было, как всегда занимался работой в доме - то застучит молоток, то взвизгнет станок пилы. эльф кинул ручку на стол, закрыл тетрадь. руку свело от переписывания, мозги - от попытки вникнуть в напрочь отсутствующий в тексте смысл. натянул поверх футболки водолазку - такую же влажную, как и все в этой плохо протопленной времянке. застегнул шерстяную кофту. надел куртку. чертыхнулся про себя - руки стало ощутимо неудобней сгибать в локтях. сунул в карманы джинсов по два зеленых яблока, включил музыку в телефоне - радио, просто радио, заряд неумолимо садился. па-а-а-а! тебе помочь? нет? ну пройдусь. ага, недалеко! и эльф закрыл за собой калитку.
было где-то около шести вечера. темнело. путь до станции не занял много времени. эльф медленно подошел к привычно пустой будке кассы. брючины джинсов неумолимо намокали, и эльф кое-как подвернул их. веяло чем-то от этой станции , от пустого садоводства, чем-то, что не выразить словами. словно всё это было давно заброшено, покинуто людьми. эльфу подумалось - а ведь так оно и есть. пустеют постепенно шумные когда-то улицы, окна домов заколачивают досками, участки зарастают сорной травой... всё больше и больше новостей о тех, кто ушел. нестерпимо захотелось теплого электрического света. эльф прислушался - за две остановки подошла электричка. через семь с половиной минут из-за поворота покажутся ее горящие желтые глаза. это наверное очень больно, когда тебя разрезают пополам блестящие и перестукивающие колеса. эльф подошел к самому краю платформы. вот и электричка. забавно - когда она никому не нужна, то всегда приходит точно по расписанию. эльф сел в пустой вагон. в этой электричке все вагоны были пусты. прошел состав из конца в конец, устроился на деревянном сиденье у окна, прижал нос к стеклу. это всегда такое странное чувство - смотреть из ярко освещенного вагона в вечерний сумрак, в ночную тьму. конечная. полчаса ожидания, неприятная компания на платформе, мерзко ухмыляющаяся через стекло, но явно не желающая никуда уезжать со своей станции. не удивительно, ведь вернуться на следующей электричке они смогут лишь через два часа. а в темноте, пешком по шпалам - прогулкой это может назвать эльф, но не подвыпившие молодые люди уголовнической наружности. а электричка отправилась в обратный путь. эльф пропустил свою остановку, лишь бы еще раз взглянуть на проносящиеся мимо темные силуэты деревьев из своего залитого золотым сиянием вагона. зазвонил телефон. эльф снял трубку. мама? да, у нас всё в порядке. отец работает. я? я - так... забавно. сказать ей, что еду в кромешной тьме в пустой электричке уже в пяти километрах от дома? ну, целую. не скучай. пока. снова звонок. эльф приготовился объяснять матери, откуда во времянке взялся мерный перестук колес, но на сей раз звонил папа. где меня носит? хм, интересный вопрос. я - так... уже иду. да-да. эльф повесил трубку. снова чертыхнулся про себя. он очень не любил злить отца, нервировать отца. эльф вышел в тамбур. изобразил импровизированный танец. электричка загудела. станция "Грибное". эльфа всю сознательную жизнь интересовало, сколько столетий назад в этом месте встречались грибы. эльф шагнул в полутьму. сальная ухмылка амбала в кирзовых сапогах на ржавом велосипеде. фу. эльф устало подумал, что не хватало еще идти с этим чудом через лес. но амбал перекинул ногу через багажник и укатил в противоположном направлении. зато из соседнего вагона, неуклюже переваливаясь, выкатилась полноватая дама с ворохом авосек. и когда только она успела сесть в поезд. что, простите? эльф досадливо вытащил один наушник. пффф, как всегда, любимая песня. нам по пути? не страшно ли мне? далеко ли иду? нет, сейчас налево. ах, вам направо? ну счастливого пути. спасибо, доберусь.
эльф вытащил второй наушник и проводил взглядом быстро исчезающий во мгле ковылявший к садоводству силуэт. серое-серое, затянутое тучами небо, осенний вечер и кроны деревьев с неопавшими еще листьями - и на лесной дороге было уже не видать ни зги. эльфийское зрение и знание местности кое-как выручали, но от сплошной грязевой каши не спасало ничто, и раскатавшиеся брючины джинсов уже давно превратились в жалкое подобие половой тряпки. вышка с мерцающими красными огоньками, знакомый поворот. эльф перебрался через ставшую сплошным болотом канаву, с удовольствием ощутил, как спружинил под ногами мох. оно стояло на месте - благо, дерево эльфа не было энтом и пока, хвала Эру, еще не бегало по перелескам. эльф прижался щекой к прохладной сырой коре, провел по ней ладонью. замер. сказал несколько слов на прощание и снова шагнул на дорогу. когда он добрался до первых домов, стало уже настолько темно, что различить что-либо было абсолютно невозможно. эльф давно не помнил такой тьмы. не черной, ночной, беззвездной, а серой, абсолютно непроницаемой и действительно - теперь эльф понял значение этого избитого сравнения - словно бы липкой наощупь.
на времянке, озаряя мягким светом соседние участки, горел фонарь. одиноко светилось окно на втором этаже дома - мастерская. двери времянки, как и ожидалось, заперта. эльф присел на спинку скамьи. впрочем, спинка была такой же сырой, как и сиденье, так что это мало чем помогло. да и вообще, сидеть в сырости, на холоде, в поколено мокрых джинсах определенно не следовало. нужно было бы подняться в дом, прослушать утомительную нотацию и забрать у отца ключи от времянки. но эльф так и остался сидеть на узкой и неудобной спинке скамьи, в круге желтого света, зачарованно вглядываясь в освещенное окошко, и, казалось, даже различая названия стран на карте мира, приколоченной на стене мастерской. и было эльфу очень уютно в этот момент. и грустно было эльфу, но совсем чуть-чуть. ведь его защищал от этой грусти яркий круг света от фонаря и одинокое окошке, где всё стучал себе молоток.



зачем мене было писать это? а так ли это важно - зачем? снова захотелось ощутить то чувство. и пока на мониторе постепенно загорались строчки, мене это удалось.

Настроение сейчас - тихое-тихое
В колонках играет - тишина. тсссс!