жизнь в сослагательном наклонении на краю пропасти утомляет, нарушает мой сон, и иглой патифона выцарапивает морщинки вокрук глаз, как признак старости, изношенности, но, ни в коем случае, мудрости. я стал одноклеточным паразитом, и теперь живу одним днем. каждое утро я зыбываю сон и начинаю новую жизнь, но каждый вечер я умираю и начинаю смотреть сны. бессмысленность утончает миакарду. в ответ я обогощаю себя таблицей Менделеева и сплю на правом боку головой на восток. перед сном читаю молитву, ибо все еще верю. я исключил из словарного запаса слово "завтра", перестал бояться высоты за полтора года свободного падения в канализационную яму страхов, и заново отрыл для себя группу Unkle. я питаюсь телевизором и интернетом, а на десерт жру новости местных газет, особенно прогноз погоды и некрологи - из всего этого состоит мой мир, моя эфемерная империя, моя черная дыра, моя потухающая галактика, моя вселенная; ну а в реальности - паспортные данные, прописка и ИНН. мои 250 гигабайт мечтаний и фантазий не учитываются, ведь глубина могилы у всех одинаковая. я не чувствую боли своих давно гниющих душевных ран и не отвечаю на электронные письма друзей. Грань между прошлым и настоящим прозрачна, но существуют же антидеприсанты, которые отодвигают и эту проблему на второй план.  я не проповедую ни любовь ни ненависть, нет смысла. я познал и то и другое, а подсказка другим - медвежья услуга. То знаменитое поле ржи, которое резко обрывается пропастью, скосили, загородили забором с колючей проволокой и поставили предупредительные знаки. Теперь никому не нужны люди, которые стерегут детей над пропастью во ржи....