Мы часто и помногу думаем о вещах, которые нас не касаются.
Я умираю над каждой строкой. Каждая строчка кажется мне повторением чего-то другого, чего-то, уже сказанного, сформулированного на порядок лучше, нежели это сделаю я. К чему стремится писатель, облекая частичку себя в слова? Передать что-то, поделиться. Собой. А чем могу делиться я? Мой опыт – никуда не денется, и словам его не вместить. По крайней мере, ту часть моей жизни, которой стоило бы, может быть, поделиться, словами рассказать, передать – невозможно. Выход только один – сочинять. Сочинять, придумывать «не о себе». Убивать время, свое и чужое. Недовольным укладываться спать. Укладываться поздно, чтобы утро хмуро встречало тебя, будто намекая на скорое прощание.
Так много слов сказано, так много написано – но какой в этом прок? Люди становятся богаче, прикоснувшись к талантливым произведениям искусства. Меня перекашивает, когда я слышу подобное. Мерки, придуманные людьми для других людей. Единственное, в чем я убедился, так это в том, что самой интересной книгой является сам человек, причем лишь в те моменты, когда он остается в полной тишине. И не любой человек, а исключительно я для себя. Один человек, человек для самого себя. Не всегда хватает духу читать эту книжку. Столько лет прожив в шуме, так легко в нем вновь забыться, оттолкнуться от осознания собственной смертности и непонятной, неясной необходимости копаться в собственной голове/душе/сердце. И «слеши» тогда не нужны – голова становится головой, но никак не сердцем или душой. Это сейчас, прислушиваясь, я понимаю, что не в состоянии выделить разницу между смыслами этих слов. Это сейчас, прислушиваясь, я понимаю, что нет ничего, что могло бы сравниться с молчанием внутри меня. Внутри меня как вокруг. Снова и снова, как замкнутый круг – оттолкнувшись от себя, возвращаюсь к себе. Снова и снова наталкиваюсь на беспорядок, отсутствие однозначности, надежности, достоверности. Плаваю, не будучи уверен ни в чем. То ли здесь берег, то ли здесь отмель. То ли здесь берег, то ли здесь – и вообще, вода ли это, - небо. Снова и снова, пробуя нечто на вкус, на ощупь, на правдивость. И так до конца не зная, к чему распробованное отнести, и можно ли его вообще носить.