Звездой пахнут хлеба в полях. А осень пахнет яблоками – холодными, пыльными. Вот так.
Прочие разные звуки-цвуки. Звуки-цвуки – хорошо звучит, а?
Мало кто остался в светлой памяти. Неправда. Причем здесь память? Причем здесь светлая? Разве это – повод, чтобы озлобиться и сжать кулаки?
С кем можно встретить ласковый рассвет? Воистину, только с волей делать все, чего хочется. Я могу делать все, что мне хочется, но я этого не делаю. И не потому, что мне достаточно знать, что я могу, не потому, что не хочу, а потому, что мне не достает смелости. Храбрости. Уверенности в верности, правильности вольных поступков.
Курт Воннегут написал книгу. И еще, и еще. Ну и что? Имя звучное какое-то, интересное. Интригующее. А я даже не могу ответить, чем именно оно меня интригует.
Можно до бесконечности наполнять окружающее пространство своей пустотой. Так многие и делают. Но, как сказал автор «Американского психопата», это не выход.
Вот так…

Лишь тень, лишь запах лишней воли,
Лишь полдень высыплет ведро слепых гвоздей,
Лишь танки не танцуют с нами,
Им от природы чужда лень.

Наш флаг остался на балконе,
Мой козырь битым лег на стол,
Ты постояла на перроне,
А я не вышел на перрон.

Генри Миллер тоже пишет. Его козерог поет обо всем, о чем угодно, только не о главном. Но все равно, выплеснув себя полностью, он сдался и заговорил о своей болезни. Целительная болезнь – так бывает, оказывается.
И так бывает…
А Кизи отдал практически всю свою судьбу Макмерфи. Черт возьми, я бы тоже отдал! Такому, как Макмерфи. А может, и нет. Мак умел жить и не умел видеть. Точнее, предпочел видению жизнь. А может, умело их сочетал. Смех и слезы…
Наша Маша громко плачет… Смотри, как светит солнце, смотри, как тают облака.