Песня о Чёрном Альпинисте


Альпинисты на площадке, продолжая трудный путь,
Собрались в своей палатке перед траверсом уснуть.
Где-то камень прокатился, не шумит опять ничто,
Тихо вечер опустился на Ушбинское плато.

Теплый ветер дунул с юга, тишина на леднике.
Вдруг услышали два друга стук шагов невдалеке.
Ближе, ближе, вот уж рядом, замер мерный звук шагов.
У обоих страх во взглядах, леденеет в жилах кровь.

Слух и зренье насторожив, не спускают с входа глаз.
Человека быть не может в этом месте, в этот час.
Наконец один решает посмотреть, кто там стоит.
И от страха замирая, открывает и глядит.

Нет, такого, уверяю, не увидишь и во сне.
Черный труп стоит, качаясь, зубы блещут при луне.
Где был нос- темнеет яма. На большие рюкзаки,
Не мигая, смотрят прямо глаз ввалившихся зрачки.

Плечи черная штормовка, накрывает; чуть живой,
Альпинист привстал немножко, говорит: "Ты кто такой?"
Звук глухой в ответ раздался, то ли клекот, то ли свист:
"По иному раньше звался- ныне черный альпинист.

Я погиб на Ушбе грозной, треснул верный ледоруб.
От ветров, пурги морозной почернел и высох труп.
Долго звал на помощь друга, но ушли мои друзья.
В этот день ревела вьюга и замерз под снегом я.

Вот уже четыре года в ледяном своем гробу,
Клятву дал людскому роду мстить за страшную судьбу".
Замолчал мертвец ужасный, жутко глянул на двоих,
Вдруг раздался шум неясный, зашумел, опять затих.

Налетела злая вьюга, вмиг палатку сорвало-
Видно им придется лихо, потемнело как назло.
Свет нигде не пробивался, лишь неясен, дик и глух
Страшный хохот раздавался из прогнивших черных губ.

Буря долго бушевала, ждали, ждали- нет ребят.
Через снежные завалы вверх выходит спасотряд.
Возле сорванной палатки найден был один из двух,
Вниз ледник тянулся гладкий, аж захватывало дух.

Ушбы грозные вершины нависали позади.
Прямо вверх, на седловину, по стене вели следы.