Селение Самашки, российские войска убили скот этой женщины. 1994 год

В субботу, 15 октября 1994 года, в 15:00 "неопознанные летающие объекты", взлетевшие с российских военных аэродромов, нанесли удар с воздуха по ряду объектов в Грозном.

Спустя несколько минут с севера, со стороны Старой Сунжи в город вошла колонна бронетехники и машин, набитых разномастно обмундированными автоматчиками. Это был сборный отряд антидудаевской "оппозиции" во главе с Умаром Автурхановым, "хозяином" Надтеречного района Чечни. Затем в Грозный подтянутся отряды Беслана (Бислана) Гантамирова и Руслана Лабазанова. Мирные жители недоуменно взирали на воинственную колонну, спешившиеся автоматчики гордо именовали себя "ополченцами", в городе совершенно не ориентировались и спрашивали шарахающихся от них прохожих: "Где мы находимся?"

Потом была беспорядочная автоматная стрельба, в том числе из гранатометов – и вот уже горит танк, взрывается БТР… Впоследствии утверждали, что "ополченцы" дошли до президентского дворца Дудаева – здания бывшего обкома или, как его тогда именовали, Рескома, но это не изменило ровным счетом ничего. Когда стемнело, стрельба утихла, а в три часа ночи отряды "оппозиции" начали покидать Грозный. Итог этого нелепого штурма — семь убитых, сгоревший танк и несколько потерянных БТРов.

Последствия тех событий оказались очень серьезными, однако в тот момент, когда они случились, никакого общественного резонанса они не получили. Более того, за пределами Чечни о них никто и не знал. Хотя как раз провал налета "оппозиции" на Грозный 15 октября стал одним из детонаторов сначала ноябрьского "танкового" штурма Грозного, а затем и большой войны. Но никаких теле- или радиорепортажей об этих событиях в российском эфире не было, потому что ни один российский канал своего корпункта в Чечне не имел. Тем более что с сентября 1994 года действовал запрет руководства Чечни на пребывание в республике российских журналистов.

Поэтому последующие события и выглядели неожиданными и шокирующими. На рассвете 26 ноября 1994 года "ополченцы" с танками вновь вошли в Грозный, но на этот раз уже с нескольких направлений и с куда большими силами: не менее 36 танков Т-72, несколько десятков БТРов  и автоматчики на 46 грузовиках ГАЗ-66. Всего в Грозный тогда вошли более 3000 "ополченцев". Бой в городе разгорелся куда более ожесточенный, чем 15 октября, вот только его исход оказался тем же: "оппозицию" ждали, и она потерпела сокрушительное поражение.

Грозный, 27 ноября 1994 г.

Но на сей раз сражение в Грозном вовсю освещало телевидение, да и газетчики не отставали: причем как-то очень уж много "вдруг" там оказалось и операторов, и фотографов, и пишущих журналистов. Поэтому уже на следующий день, 27 ноября, стало известно, что в штурме Грозного участвовали российские военнослужащие, а к вечеру того же дня пленных российских танкистов показали в кадрах телевизионных новостей. Достоверно известно, что в плен тогда попал 21 российский танкист: семь солдат и сержантов срочной службы, один старший прапорщик, семь лейтенантов и старших лейтенантов, пять капитанов и один майор. Не менее шести российских военнослужащих погибли. 20 пленных впоследствии были возвращены, лейтенант Александр Налётов был расстрелян в Департаменте государственной безопасности Чечни.

Стало известно, что для участия в этой операции сотрудники Федеральной службы контрразведки (ФСК) вербовали военнослужащих 2-й гвардейской Таманской мотострелковой дивизии, 4-й гвардейской Кантемировской танковой дивизии, 18-й отдельной мотострелковой бригады и Высших офицерских курсов "Выстрел". Всего чекисты набрали тогда 82 военнослужащих. Из них в бой 26 ноября 1994 года пошли 78 человек: 24 танковых экипажа – это 72 танкиста, еще шесть российских танкистов попали в "чеченские" экипажи. Четверым повезло: они остались в резерве.

Когда поступила информация о пленении российских военных, представители Министерства обороны России и ФСК тут же поспешили заявить: это не военнослужащие, а наемники, а за наемников ни МО, ни Лубянка никакой ответственности не несут. После недолгой паузы свое веское слово выдал и министр обороны Павел Грачев, с деланным изумлением поведав, что понятия не имеет, кто штурмовал Грозный. После чего в пыль и прах раскритиковал саму операцию: "Только безграмотные командиры могут воевать танками в городе. Такого не должно быть. Сначала идет пехота, потом танки. Танк, он ничего не видит, танк в поле хорош, а в городе он слепой… Поэтому так и получилось". Да и вообще, "если бы воевала российская армия, то, по крайней мере, одним парашютно-десантным полком можно было бы в течение двух часов решить все вопросы". (Радио России, 1994, 28 ноября, 11:00.)

"А там поможешь… танки перегнать"

В те дни я как раз был в Грозном, видел разбитые и сгоревшие танки на улицах города, пленных, а город с недосягаемой высоты уже вовсю бомбили "неопознанные летающие объекты" генерала Дейнекина. Мне тогда дали возможность поговорить со старшим прапорщиком Николаем Потехиным и солдатом-срочником Алексеем Чикиным. Лицо прапорщика было сильно обожжено, обе руки забинтованы — тоже обожжены, взгляд столь недоумевающий, что очевидно: танкист еще в шоке. "Грачев сказал, что мы наемники, да? Что не служим в армии? Падла! Мы же просто выполняли приказ!" Говоря это, Николай Потехин из гвардейской Кантемировской танковой дивизии тщетно пытался скрыть забинтованными руками слезы на обожженном лице. Его, механика-водителя танка Т-72, предал не только собственный министр обороны: когда танк подбили, его, раненого, бросил там сгорать заживо свой же офицер, командир машины. Из горящего танка прапорщика вытащили взявшие его в плен чеченцы.

Формально военных отправляли на авантюру чекисты. В начале ноября вызвали в особый отдел части и спросили: "Хочешь заработать?" Предложение выглядело простым: летишь в Моздок, а там поможешь "нашим чеченцам" танки перегнать. Потехин согласился, ему сразу выдали миллион рублей – примерно 300 долларов по тогдашнему курсу. Еще три миллиона обещали после завершения операции. Вместе с другими "волонтерами" прапорщика доставили на самолете из Чкаловского в Моздок, где танкисты приняли четыре десятка Т-72, которые стали готовить к перегону в Знаменское. Потом "нам сказали, что надо защитить русскоязычное население…"

Утром 26 ноября получили приказ: двинуться на Грозный. При этом четко поставленной задачи не было: войдете, мол, и дудаевцы сами разбегутся. Пехотное сопровождение должны были обеспечить боевики из формирования Руслана Лабазанова. Правда, "ополченцы" Лабазанова, как быстро выяснилось, обращаться с оружием не умели, да и вообще быстро разошлись грабить окрестные ларьки. А потом по бортам ударили гранатометы.

…Николая Потехина и Алексея Чикина в числе других пленных вернули российской стороне 9 декабря 1994 года.

Точка отсчета

Согласно и поныне бытующей казенной версии, все и началось с того, что оппозиция на танках въехала в Грозный, а незаконные вооруженные формирования стали стрелять.

Выставка фотографий Дмитрия Борко в штаб-квартире Радио Свобода: будущий президент Чечни Джохар Дудаев на встрече со старейшинами в попытке заручиться поддержкой на выборах. 1991 г.

Вот только сама эта оппозиция появилась на свет, словно черт из табакерки, летом 1994 года. Справедливости ради замечу, что оппозиция Дудаеву, конечно же, была и раньше, были и вооруженные стычки, и отрезанные головы, выставлявшиеся на площадях. Но все это носило характер разборок криминальных и клановых. А вот "оппозиция", возникшая в июле-августе 1994 года, была совершенно другой. Не просто хорошо, а очень хорошо вооруженной – на танках. Да еще и с приданными ей ударными вертолетами Ми-24, которые вместе со штурмовиками Су-25 с 30 сентября 1994 года приступили к активной бомбардировке объектов Чечни.

Многие полагают, что начальной точкой отсчета первой чеченской войны стал октябрь 1994 года, когда министр обороны России Павел Грачев, выполняя указание президента Бориса Ельцина, отдал распоряжение о создании в Главном оперативном управлении (ГОУ) Генерального штаба ВС РФ оперативной группы по Чечне. В задачи этой группы входила разработка сценария развития событий, включая ввод войск и боевые действия. Группу возглавил заместитель начальника ГОУ генерал-лейтенант Анатолий Квашнин и генерал-лейтенант Леонтий Шевцов. Однако это уже практически финальная стадия, на которой шлифуются лишь технические детали. Когда же было принято само политическое решение?

В своем "Президентском марафоне" Борис Ельцин в качестве такого рубежа обозначил лето 1994 года, не назвав ни точной даты, ни даже месяца: "Летом 1994 года чеченской проблемой стали заниматься вплотную. Тогда во властных структурах имела хождение такая теория. Власть Дудаева на территории Чечни крайне непрочна. <…> народ измучен и уже по горло сыт дудаевскими обещаниями. Все хотят какой-то стабильности. Пришло время России вмешаться – с помощью новых антидудаевских сил внутри республики. <…> Давайте создадим здесь, в Москве, где живет много очень авторитетных чеченцев, некий новый орган, который возглавит это движение. Есть немало подходящих кандидатур – Автурханов, Гаджиев, Завгаев". По версии Ельцина, "стадии плана были таковы. Постепенно осуществить плавный вброс в Чечню антидудаевских настроений и сил. Помочь деньгами, если надо – специалистами. Добиться, чтобы народ сам прогнал Дудаева. А если начнется вооруженный конфликт, не допускать кровопролития. Миротворческие усилия всегда пользуются поддержкой народа <…> И я согласился на этот план" (Ельцин Борис. Президентский марафон. М., ООО "Издательство АСТ", 2000, стр. 49).

Генерал армии Анатолий Куликов, в ту пору главком внутренних войск МВД, описал любопытное совещание по чеченской проблеме на даче "одного высокопоставленного представителя администрации президента в подмосковной Жуковке" (Куликов Анатолий. Тяжелые звезды. М., "Война и мир", 2002, стр. 232).  На том совещании собрали не только силовиков, но и руководителей северокавказских республик. Не пригласили, правда, Руслана Аушева, президента Ингушетии. Конечно, это было не масштабное планирование, а нечто вроде зондажа настроений северокавказских царьков. И осторожный, хотя и вполне прозрачный посыл им: скоро будем воевать.

Из материалов комиссии Государственной думы по расследованию причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чеченской Республике следует, что "к осени 1994 года в Москве уже никто на высоком уровне не предполагал идти на уступки Дудаеву". (Государственная Дума. Комиссия по расследованию причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чеченской Республике. Итоговый отчет. М., 1995, стр. 42).

Глава парламента Руслан Хасбулатов и вице-президент Александр Руцкой в окружении отряда "Альфы", Москва, 4 октября 1993 г.

Руслан Хасбулатов, возглавлявший в 1994 году так называемую "Миротворческую группу", считает, что окончательный выбор Кремль сделал после 19 сентября, когда его самого вызвали в Москву заместитель министра по делам национальностей Александр Котенков и начальник управления КГБ по Москве Евгений Савостьянов. Именно тогда ему "удалось узнать о том, что военным приказано формировать подготовку плана использования войск Северо-Кавказского военного округа для операции в Чечне и что создается специальный штаб при министре обороны и при командующем Северо-Кавказским военным округом" (Хасбулатов Руслан. Взорванная жизнь. М., Издательский Дом "Грааль", 2002, стр. 225).

Полагаю, Руслан Имранович лукавит: сама его "Миротворческая группа"  была не чем иным, как ширмой для деятельности вооруженных группировок, вовсю пытавшихся тогда прощупать штыком прочность режима Дудаева. В любом случае источники сходятся в главном: уже к лету 1994 года вопрос о необходимости силового свержения Дудаева принципиально был в Кремле решен. Причем в очень малой связи с тем, что в реальности происходило в самой Чечне.

Однако если внимательнее исследовать доступные источники, то датировку придется вновь корректировать: в книге Анатолия Куликова значится, что познакомился он с Автурхановым еще в апреле 1993 года, "когда по моей просьбе Автурханов приехал в Моздок" (Куликов А. Указ. соч., стр. 236). Но зачем командующему Внутренними войсками вообще приглашать к себе какого-то главу одного из районов Чечни? Куликов отвечает: для того, чтобы "разобраться в отличиях и оттенках народившихся в Чечне оппозиционных формирований". То есть уже в апреле 1993 года шла вполне предметная проработка силового варианта, предусматривавшего применение внутренних войск для операции в Чечне. В самодеятельность главкома этих войск верится с трудом.

Тем же периодом Куликов датирует и другие не менее интересные свои рандеву: "Догадываясь, что основные ставки сделаны именно на антидудаевскую оппозицию, я счел необходимым по собственной инициативе (Выделено мной. – Авт.) встретиться с самыми значительными ее представителями. …По моему убеждению, именами Саламбека Хаджиева, Доку Завгаева и, может быть, Магомеда Магомадова список серьезных политических фигур и представителей настоящей чеченской оппозиции исчерпывался полностью".

Но дальше генерал называет совсем удивительную дату: 25 августа 1993 года. Именно в этот день ситуацию в Чечне обсуждали генералы трех ведомств – МВД, Минобороны и Министерства безопасности: "25 августа 1993 года я особенно резко ощутил, что армейцы и контрразведчики, будто сговорившись, излучали вот эту спокойную уверенность людей, которые, во-первых, не убеждены, что им надо с кем-либо советоваться, а, во-вторых, совершенно не разделяют наших тревог по поводу силы чеченского сопротивления" (Куликов А. Указ. соч., стр. 220).

Тут же после совещания Куликов "вызвал из Ростова-на-Дону начальника штаба округа (Северо-Кавказского округа внутренних войск МВД. – Авт.) генерала Павла Маслова и поставил задачу спланировать военно-технические мероприятия на случай ввода войск в Чечню". Все опять у Куликова "на свой страх и риск, по собственному разумению". Иными словами: инициативный генерал сам, никого не спрашивая и ни с кем не советуясь, не получив ни приказа, ни директив – ни от своего министра, ни от Верховного главнокомандующего, – начинает конкретно-практическую разработку силовой операции в Чечне?  

Сугубо силовые подходы к решению "проблемы Чечни" определились в апреле – августе 1993 года, не позже. До практической реализации тогда не дошло. У высшей инстанции голова тогда болела по другому поводу – на очереди был разгон Верховного Совета. Тем не менее, очевидно, курс на силовое свержение Дудаева был взят не позже апреля 1993 года, а с конца августа того же 1993 года замыслы стали обретать конкретные очертания на штабных картах.

Миротворчество ценой в 150 миллиардов

Силовое решение совершенно не отменяло операцию "Оппозиция". Как вспоминал один из деятелей антидудаевских формирований Адам Келиматов, именно к осени 1993 года Автурханов "сумел <…> убедить готовые к согласию спецслужбы, а через них и руководство страны оказать оппозиции помощь в вооружении и продовольствии" (Келиматов Адам. Чечня: в когтях дьявола. М., ООО "ЭКОПРИНТ", 2003, стр. 304).  Оказывается, еще в январе – марте 1992 года Автурханов получил из Моздока свыше 2500 автоматов – для вооружения отрядов, которые должны были свергнуть Дудаева (Келиматов А. Указ. соч., стр. 148-149, 305). По образному выражению Келиматова, эти автоматы Умар Автурханов и его соратник Абдулла Бугаев "положили в карман" (Келиматов А. Указ. соч., стр. 305).

Но выбирать было не из чего и не из кого, других "наших сукиных сынов" у Федеральной службы контрразведки в Чечне не было. С октября-ноября 1993 года "оружие и боеприпасы поставлялись воздухом, на вертолетах", "поставки шли адресные, т. е. на имена конкретных лиц", "вертолеты стали регулярно приземляться на территории села Кень-Юрт Грозненского района", откуда груз было удобнее развозить адресатам (Келиматов А. Указ. соч., стр. 305). Кстати, именно тогда о всех этих "оппозиционерах" начали активно писать официальные средства информации. ИТАР-ТАСС начинает в ежедневном режиме сообщать о каждом их "телодвижении" аккурат с декабря 1993 года.

Самые мощные денежные транши и поставки оружия, словно по отмашке, хлынули чеченским "оппозиционерам" с августа 1994 года. Тогда же у них появилась бронетехника, а затем и "неопознанные" вертолеты огневой поддержки. Известно, что один из первых значительных траншей был доставлен Умару Автурханову в его "столицу", село Знаменское, 30 июля 1994 года на борту российского военного вертолета, вылетевшего из Моздока: 1,5 миллиарда рублей наличными (Келиматов А. Указ. соч., стр. 335). По курсу Центробанка РФ на тот момент это составляло свыше 730 тысяч долларов США: деньги, по тем временам, огромные. Всего же летом-осенью 1994 года Автурханов получил из Москвы не менее 150 миллиардов рублей (Келиматов А. Указ. соч., стр. 354). Как они в реальности были потрачены, загадка: никакого отчета на сей счет ни товарищи из антидудаевской "оппозиции", ни их кураторы из администрации президента РФ и спецслужб никому и никогда не предоставили. Да и вообще после декабря 1994 года вопрос об этих сгинувших 150 миллиардах был закрыт.

Тогда же в Знаменское из того же Моздока вновь пошли КАМАЗы с оружием и бронетехника. Только в августе 1994 года из Моздока в Знаменское было отправлено 10 танков Т-62. Правда, до налета на Грозный 15 октября 1994 года "дожил" только один из этих танков, да и тот сгорел на улицах города, остальные были потеряны в стычках с дудаевцами или вышли из строя в августе-сентябре 1994 года, один и вовсе продали по дешевке тем же дудаевцам (Келиматов А. Указ. соч., стр. 362). Тогда же Автурханов получил 26 БТР, 46 новых автомашин ГАЗ-66 и четыре командно-штабные машины связи (КШМ), одну из которых сразу же отправили в село Толстой-Юрт – для "миротворческой" группы Руслана Хасбулатова (Келиматов А. Указ. соч., стр. 362, 387). О наличии у него КШМ, которую ему предоставили для связи с Москвой и Моздоком, Руслан Хасбулатов сам говорил автору этих строк 18 ноября 2004 года в интервью для "Еженедельного Журнала". Запись интервью в архиве автора.

У "оппозиции" появилась даже "своя" авиация: с 30 сентября 1994 года на военные объекты Чечни совершают налеты ударные вертолеты Ми-24 и штурмовики Су-25 без опознавательных знаков. Точно было известно, "неопознанные" вертолеты вылетают из Моздока. Однако пресс-служба Министерства обороны, Генеральный штаб, штаб Северо-Кавказского военного округа (СКВО), командование ВВС и командование Армейской авиацией Сухопутных войск категорически отрицали принадлежность бомбящих Чечню летательных аппаратов к российским ВС, затрудняясь при этом объяснить, как и почему эти НЛО безнаказанно действуют в воздушном пространстве, контролируемом войсками ПВО РФ.

Однако известно, что 5 сентября 1994 года Генеральный штаб Вооруженных сил РФ издал некую директиву № 312/1/0112ш, в соответствии с которой Северо-Кавказский военный округ предоставил оппозиции 10 БТРов и шесть боевых вертолетов с экипажами. Как вспоминал один из участников событий, "когда Дудаев заявил, что российская авиация бомбит Чечню, мы отвечали, что Автурханов закупил вертолеты и посадил туда чеченские экипажи. На самом деле экипажи были российскими и набирались они ФСК".

А вы, друзья, как ни садитесь…

Борис Ельцин сам писал о плане "постепенно осуществить плавный вброс в Чечню антидудаевских настроений и сил. Помочь деньгами, если надо – специалистами. Добиться, чтобы народ сам прогнал Дудаева". Имена и фамилии этого "народа" известны: Умар Автурханов, Бислан Гантамиров, Руслан Лабазанов, "независимый миротворец" Руслан Хасбулатов. У каждого – свои вооруженные отряды, свои счеты с Дудаевым и полнейшее отсутствие каких-либо идей и программ. Кроме единственной – свалить Дудаева. И, по возможности, занять его место.

Самым подходящим Кремлю тогда казался Умар Автурханов. Его послужной список внушал доверие: выпускник Орджоникидзевского училища внутренних войск МВД, офицер внутренних войск, служба в МВД Абхазской АССР, потом ушел из органов. Правда, генерал Куликов прозрачно намекнул, что "уволился он из войск как-то не по-хорошему, оставив за собой шлейф недомолвок о совершенном преступлении" (Куликов А. Указ. соч., стр. 237). Сподвижник Автурханова, Ахмед Келиматов, уточнял: выкинут "из органов внутренних дел за дискредитацию звания офицера милиции" (Келиматов А. Указ. соч., стр. 145). Уволившись, вернулся в родное село, где вплоть до прихода к власти Дудаева занимался разведением пушно-меховых зверьков. В 1992 году стал "мэром" Надтеречного района. Для вражды с Дудаевым – никаких видимых причин. Не считая того, что район, традиционно считавшийся "завгаевским", к Дудаеву не тяготел. Правда, тот же Келиматов написал, что "Автурханов будет воровать с нефтяных скважин, а затем перенесет свое влияние на Ищерскую нефтеналивную станцию, но сделает это, предварительно договорившись с окружением Дудаева" (Келиматов А. Указ. соч., стр. 290).

Другой персонаж этой команды – Бислан Гантамиров: 8 классов средней школы, техникум, служба в ГАИ, потом кооператор, основатель партии "Исламский путь". В 1991 году – один из активнейших участников захвата власти и спонсор "дудаевской революции". Успел при Дудаеве побывать и начальником штаба Национальной гвардии, и мэром Грозного. Но с 1993 года он в оппозиции. О мотивах его оппозиционности Руслан Хасбулатов в свое время отозвался предельно откровенно: "Весной 1993 года генерал резко ограничил поступления "нефтеденег" в "казну" Гантамирова – последний сильно обиделся и переметнулся в оппозицию" (Хасбулатов Р. Указ. соч., стр. 174).

Еще одна знаковая фигура того времени: Руслан Лабазанов – выпускник Краснодарского института физической культуры, спец по восточным единоборствам и уголовник-рецидивист — в его послужном списке убийства и грабежи. События 1991 года встретил в Грозненской тюрьме, где умудрился организовать отряд сторонников Дудаева из заключенных. В награду получил должность начальника охраны Дудаева, прирабатывал нелегальной торговлей оружием в особо крупных размерах и по всему Кавказскому региону. С 1994 года якобы кровник Дудаева. Это "оппозиционер" с наиболее сочной биографией. Как писал Хасбулатов, "за ним тянется длинный хвост самых тяжелых преступлений: убийства людей, рэкет, изъятие домов и автомобилей у частных лиц, особенно иномарок, шантаж должностных лиц…" (Хасбулатов Р. Указ соч., стр. 232). Дудаевское окружение этот "Робин Гуд" не устраивал откровенно, и летом 1994 года Дудаев дал согласие на ликвидацию банды Лабазанова. Брали его с танками и артиллерией, чуть ли не весь квартал разбили. Но он все равно ушел. И вот, рассказывает Хасбулатов, "в конце августа 1994 года ко мне заявились представители этого "Робин Гуда" и просили принять его, убеждая, что он разделяет цели Миротворческой группы"… Перевесили соображения следующего порядка: если мы не оттолкнем категорически этого разбойника (справиться с которым, кстати, мы тогда не могли), возможно, мы сохраним хотя бы одну невинную жертву…" (Хасбулатов Р. Указ. соч., стр. 235).

Впрочем, может быть, это и не его, Хасбулатова, было решение, а "старших товарищей". Обмолвился же Руслан Имранович, что Лабазанов после ввода войск в Чечню "получил звание полковника по линии ФСБ; выполнял различную "грязную работу"; убит одним из своих охранников во дворе своего дома" (Хасбулатов Р. Указ. соч., стр. 236).

Кто первый остановил свой взор именно на этих "оппозиционерах"? По версии Сергея Филатова, инициатива исходила от Евгения Савостьянова, который замещал в то время директора ФСК С. В. Степашина и "курировал по его поручению вопросы урегулирования ситуации в Чечне" (Филатов С. Указ. соч., стр. 251-252). Затем последовало поручение Б. Н. Ельцина правительству Российской Федерации оказать Временному совету содействие в подготовке и проведении выборов в Чечне. Однако, сокрушается теперь бывший глава президентской администрации, "в рядах оппозиции согласия не было. Не ладили между собой Хасбулатов и Автурханов. Свою игру вел Завгаев. Гантамиров сначала примкнул к оппозиции, потом отошел от нее. Так же повел себя и Лабазанов. Каждый из лидеров оппозиции начал тянуть одеяло на себя".

Старым афганским способом

И хотя в Москве, как свидетельствует Филатов, к тому времени уже подготовили проект указа о введении в Чечне чрезвычайного положения с одновременным введением туда внутренних войск, чтобы помочь Временному Совету сохранить власть, этот процесс притормозился. Притормозил его, по мнению Филатова, тогдашний министр внутренних дел В. Ф. Ерин, сказав президенту, что "все происходящее в Чечне требует серьезной проверки и нужно понаблюдать несколько дней за развитием событий…" (Филатов С. Указ. соч., стр. 254).

Далее у Филатова следует очень характерная проговорка: "Оперативные данные были у Федеральной службы контрразведки (ФСК). Ерин традиционно не поверил им <…> президент не подписал указа, который я согласовал практически со всеми службами и которого ждали и Грачев, и Степашин, и Егоров". Поблагодарим Филатова-мемуариста за то, что он навел след на основного организатора и вдохновителя этой спецоперации – Лубянку. Вся информация – от ФСК, всех людей нашла ФСК, вся разработка замысла – ФСК, исполнение – тоже ФСК.

Спецслужбистское "авторство" не скрывал и Анатолий Куликов: "Командование внутренних войск в секреты государства по поводу Чечни тогда не посвящалось, а точка зрения российских генералов из МВД вряд ли всерьез интересовала президента: советчики и разведчики были преимущественно не из нашего ведомства" (Куликов А. Указ. соч., стр. 222).

Даже по этим сухим строкам чувствуется, как задело генерала столь нарочитое игнорирование чекистами его ведомства. Равно как коробило его и это: "Не исключаю и того, что взоры высших руководителей страны тогда были обращены исключительно на полки архивов бывшего КГБ, где, по общему разумению, и должны были находиться самые точные рецепты борьбы с национализмом и сепаратизмом" (Куликов А. Указ. соч., стр. 222-223).

И дальше: "Все это поклонение мертвым спецслужбистским схемам я замечал позднее и в среде политиков, и даже в кругу военных профессионалов. На первый взгляд, верные и не раз испытанные, они и в Чечне должны были сработать безотказно… Но меня не покидала мысль, что все эти мероприятия – либо окутанные таинственностью, либо, наоборот, совершенно демонстративные – словно были списаны с академических учебников".

И еще: "Все эти контакты с оппозицией, все эти манипуляции с планами и лидерами враждебно относящихся к Дудаеву оппозиционных отрядов были… "хлебом" контрразведчиков ФСБ и разведчиков из ГРУ".

Чеченский сценарий явно разрабатывался по образу и подобию афганского: войти в Грозный на броне (с русскими экипажами), а после, как признает Руслан Хасбулатов, "марионеточное правительство "национального возрождения" Чечни специальным декретом легализует ввод регулярных войск России. <…> Что же касается Д. Дудаева, то он должен был повторить судьбу Хафизуллы Амина, расстрелянного при штурме президентского дворца в Кабуле – это так планировалось <…>" (Хасбулатов Р. Указ. соч., стр. 311).

Но все пошло наперекосяк. Люди с "полок архивов КГБ" поставленной перед ними задачи не выполнили, и пришлось вводить армию. За провал "спецоперации" никто не ответил. Равно как и за многотысячные жертвы начавшейся вскоре после нее полномасштабной войны. Но это – тема другого расследования.

http://www.svoboda.org/content/article/26641302.html

Серия сообщений "СТАТЬИ (ЧАСТЬ 3)":
Часть 1 - КСЕНИЯ КИРИЛЛОВА: РАНИМЫЕ РОССИЯНЕ ОСКОРБИЛИСЬ, КОГДА ИМ НАПОМНИЛИ ОБ ИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ
Часть 2 - АЛЕКС KOLIGA: ПОХОЖЕ РОССИЯ КАК ГОСУДАРСТВО УЖЕ ДОЖИВАЕТ СВОИ ПОСЛЕДНИЕ ДНИ
...
Часть 10 - ЛЕВ ШЛОСБЕРГ: БЕССМЫСЛЕННЫЙ И БЕСПОЩАДНЫЙ
Часть 11 - ВЛАДИМИР ПУТИН И КГБ: МАЛО ПРАВДЫ, МНОГО ЛЖИ
Часть 12 - ВЛАДИМИР ВОРОНОВ: ШТУРМ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО