– Не занято?
– Тю! Как будто вас смущает, занято тут или не занято.
– Не понял.
– Та я вижу, шо вы ничего не понимаете.
– Так можно присесть?
– Та садитесь уже. Или, може, сразу часть стола отпилите и себе возьмете?
– Вы чего так со мной разговариваете?
– Сам удивляюсь. Удивляюсь, шо вообще с вами разговариваю.
– Я лучше к кому-нибудь другому за столик подсяду.
– Не надо. Сидите тут. Я привык, а других – жалко.
– Всё же грубый вы народ...
– Зато вы – охренеть какой вежливый. Вежливый и зеленый.
– В смысле?
– Та ладно, как будто не понимаете. Сидите, пейте пиво. Только бокал свой держите от меня подальше. Бо ж, ей-богу, не выдержу и плюну туда.
– Послушайте, лично я – что вам сделал?
– Шо мне нравится – с кем из ваших не поговоришь, лично он никому ничего такого не сделал. Он такой святой, шо у него спина от крыльев чешется и нимб на голову давит. А как все вместе, так такого наделаете, шо десять раз подавишься, пока расхлебаешь.
– Сами виноваты...
– От, понеслось! Це як та лысыця, шо пивныка зъйила, а потим каже: сам вынуватый, шо хвост розпустыв.
– Я вас не понимаю.
– Как так – не понимаете? Вы ж говорите, шо у нас своего языка нема, шо це такий специяльный руський, а когда я на этом специяльном руськом разговариваю, так вы не понимаете.
– Всё с вами ясно. Вы меня еще на эту... на гиляку повесьте.
– Та нужны вы мне на гиляке. Живите на здоровье. У себя. А я у себя. Токо ж я в своей хате у себя, а вы в какую хату ни припретесь – всё равно у себя.
– Слушайте... может, нам водки выпить? И похлебать чего-нибудь горячего. Борща, например.
– Ага. Мне – борща, а вам – супа из свекольного корнеплода. Ладно, давайте водки выпьем.
Час спустя
– Вот поверь мне, Тарас... Сам возьму и сам напишу президенту нашему, чтоб он нашу Украину... тоиссь вашу... чтоб не трогал.
– Шо ты брешешь, Ваня. Ничего ты не напишешь... А вообще – напиши. Токо ж тебя зрадныком объявят и в тюрму посадят.
– Кем?
– Зрадныком. Предателем по-вашему.
– Не посадят... А если посадят – будешь мне в тюрьму посылки отправлять?
– Ага. Пришлю тебе килограмм сала.
– Сала... Это хорошо. Я всё же людей ваших не не понимаю – глядят на этот тухлый запад, а сало русское едят...
– Чего? Какое сало едят? Ты шо, Ваня, сдурел совсем?
– А, ну да... Слушай, водка кончилась... Еще закажем?
– Закажем, куда ж мы денемся... А то ж то ли я тебя прирежу, то ли ты меня... А с водкой разве шо морды друг другу набьем. Так оно как-то человечней...
– Ага, по-людски. По-братски. Выпьем за братство?
– Выпьем. Не чокаясь.
– Ну вот чё ты снова...
– Та це не я.
– А кто?
– Хто-хто... нихто... Жизнь сволочная и время блядское.
