Привет, любовь моя,

                                                                 Не для тебя стихи слагаю я

                                                                    Огонь не тешится водой,

                                                                  И ветер грезит над грозой.

                                                           Эпиграф, взятый из неоткуда.

Всё началось там, где никогда не кончалось. Когда ещё не росли цветы, и белые оттенки серого цвета томной пеленой ложились на каждую вещь вне дома. Я уходил из места полного знаний, но редко дающего мне их. Тошно-желтый свет вольфрама делал воздух школы всё более тяжелым. Прогуливая мой "родной" в прямом смысле предмет, прошла самая не роковая женщина моей жизни. Игла моего сознания зажужжала по новому винилу моей жизненной пластинки. Даже я не смог остановить себя тогда, слова будто выходили из записи пластинки. Я попросил её остаться. В поднебесной было также тяжело, ветер приковывал к земле и связывал зубы. Мы перешагивали зеркала природы и говорили о семи лет танцев. Ветер уже не сидел у нас на плечах. Солнце стало отражаться от луж. Рассказ из Даниила Хармса совсем скрасил огни тех минут. Всё сущее улыбалось мне тогда, даже у людей виднелись ряды зубов. Мир крутился вокруг меня. Так продолжалось до тех пор, пока её не съело огромное железное чудище. Я ничего не мог сделать, потому что она сама хотела этого. Левиафан скрылся. Ветер волчком кружился вокруг и царапал под курткой. Я поднял голову: солнце ни разу не выглядывало из молока облаков. Чем дольше я стоял, тем больше видел, что мир кружится не вокруг меня.