Письмо от брата: «Пожалуйста, навести Сергея Николаевича. Пишет, что очень болен, совсем пал духом и не находит себе покоя. Помоги ему, чем сможешь».

В тот же день вечером я пошел к Сергею Никола­евичу. Это был старый, известный скрипач, давнишний друг моего брата. Меня проводили в его спальню, нарядную, заставленную старинной мебелью комнату.

Больной лежал на кровати, выпростав на одеяло тонкие нервные руки. Он смотрел на меня грустными глазами и говорил: - Тоска у меня, ни заесть, ни запить не могу, все не мило. Умирать надо, а не хочется, да и страшно... - А вы верите в Бога? - спросил я. - Да. Но в той суматохе, в какой я прожил всю жизнь, редко о Нем приходилось вспоминать, а вот сейчас все Он на ум приходит.

Только я ничего о Боге не знаю, а спросить не у кого. Первый раз пришлось мне услышать от веселого и немного легкомысленного Сергея Николаевича такие слова.

Свидетельство о том, как причащался преподобный Сергий Радонежский, было сокрыто от людей до самого его успения. Хранил эту тайну Симон, ученик святого, которому было видение во время причастия Сергия Радонежского на литургии.

Симон видел огонь, ходящий по святому престолу, озаряющий алтарь и окружающий со всех сторон Святую Трапезу. "Когда Преподобный хотел причаститься, то Божественный огонь свился, как некая пелена, и вошел в святой потир, и им Преподобный причастился. Видя все это, Симон исполнился ужаса и трепета и безмолвствовал, дивясь чуду..." Преподобный понял по лицу своего ученика, что тот сподобился чудесного видения, и Симон подтвердил это. Тогда Сергий Радонежский попросил его никому не говорить об увиденном, пока не заберет его Господь.

Нина Петровна Смирнова

Осень. Конец сентября. Ночь, так быстро свалившаяся на нашу деревню (мы еще не привыкли к укорачиванию светового дня) заставляет меня укрываться в доме, тихом, слабо освещенном, немного грустном от предстоящей разлуки со мной. Ноги и руки за трудовой день так устали, что не хочется уже браться даже за мытье посуды.

Завтра, дай Бог, встану и все уберу.

А сейчас только бы лечь, расслабить конечности и заснуть… Но заснуть не получается. Лежу с закрытыми глазами, кручусь с боку на бок, так хочу спать, а никак не заснуть. Голова совершенно свежая и в ней роятся мысли. О чем? Сейчас и не припомню.

Просто цепляется одна за другую. О детях, о том, что надо бы сделать завтра, вспоминаю маму в последние дни ее жизни, о ее кончине на моих руках и прошу прощения у нее, что не успела многое для нее сделать и сказать. На противоположной стене висит ее фотография, она там стоит на крылечке очень довольная и держит блюдо с новым урожаем яблок.

Я в полумраке комнаты гляжу на это фото и мне так тепло от того, что она рядом. Так проходят несколько часов, а сна так и нет.

Может воздуха в доме мало? - думаю я - пойду, подышу свежим воздухом на крыльце. Влезаю в сапоги, набрасываю прямо на теплую пижаму пуховик с капюшоном и открываю дверь. Лицо мне обдало свежей влажной волной чистого густого воздуха.

Закрыв глаза, я пила его, будто родниковую воду, словно заполнялась волшебным элексиром.

Все мысли, хорошие и плохие, приятные и очень грустные, исчезли из моей головы и остались только удивление и нега. О, Боже, как хорошо!!!! Открыв, наконец, глаза увидела прекрасную картину спящей деревни. Улица освещалась всего парой ламп, превращенных туманом в яркие китайские желтые фонарики.

Спящие окна домов отражали этот свет и тоже отбрасывали блики на дорогу. Лучи тепло-желтого света, как на картинах Чюрлениса лучи солнца, пробивающиеся из-за облаков, чертили себе дорогу, бросая резкие тени там, куда свет не доставал. Туман, лежащий выше домов, не потревоженный светом, был гуще и по мере отдаления превращался в плотную непроглядность. Высокие деревья, еще с густой кроной вырисовывались из этого живого тумана. Огромные лохматые гиганты не шумели листвой, а стояли на страже нашего покоя, рядом с домами хорошо видимые, а чуть дальше все призрачнее и сливающиеся с темнотой.

Я залюбовалась этой картиной и вдруг вспомнила про свою подружку-фотокамеру. Вернулась бегом в дом, громко гремя своими сапогами по деревянному полу, нашла ее в темноте и снова вернулась в ночь. Практики съемки ночью у меня не было, но это уже было не важно. Я щелкала затвором фотика, надеясь на удачу (должно же все-таки что-то получиться). Хожу по участку и снимаю, снимаю…

Отойдя вглубь участка, туда, где свет от ламп не проникал, я подняла голову вверх…

О чудо!!!! Я стою под огромным куполом светящихся звезд!!!! На черном-черном бархате неба сияют миллиарды звезд… Все, что я чувствовала раньше, затмила эта картина. Это мироздание, манящее холодной красотой, поражало грандиозностью! То тут, то там, прочеркивали падающие звезды свой светящийся путь, словно быстрый клинок рассекающий ткань неба. Бесчисленное множество ярких и еле угадываемых звезд создавали впечатление прочности млечного пути.

Я представляла себя, идущей по широкой этой дороге. И я, маленький человечек, имеющий, по Божьей благодати, все, чтобы жить на этой прекрасной земле и чувствовать великую радость от сознания этой красоты, стою сейчас, задрав голову и открыв от удивления рот, шепчу слова БЛАГОДАРНОСТИ БОГУ!!! КАК ВЕЛИК ТЫ, КАК ЩЕДР ТЫ, КАК МИЛОСЕРДЕН к нам, маленьким, таким разным человечкам! Всем ТЫ одарил нас. Дал нам неограниченную свободу выбора! ТЫ всегда готов пойти навстречу, только нам надо направить свой путь в ТВОЮ сторону. Никогда не забывать благодарить тебя за жизнь, за счастье, за скорби, за способность любить!!!!

Шея моя затекла от неподвижности, но расставаться с этой красотой не хотелось. Не знаю, сколько времени простояла я в эту ночь на улице. Только поняла, что не просто так мне не спалось в своей теплой постели.

Меня звала эта красота. Сколько в нашей жизни проходит мимо и мы даже не знаем этого.

А жаль!!!

Небольшой, но сильный рассказ, который берет за душу.