Ложится спать пустой трамвай,
Тарелку неба съев на ужин...
-Давай забудем всё…
-Давай…
-Ты мне нужна…
-И ты мне нужен…

Соседка пилит за стеной
Вконец упившегося мужа…
-Моя глупышка…
-Сам дурной…
-Ты мне нужна…
-И ты мне нужен…

Двором крещённые коты
Себя разглядывают в луже...
-О чём ты думаешь?
-А ты?
-Ты мне нужна…
-И ты мне нужен…

На лунном поле ювелир
Посеял пригоршню жемчужин...
-Коньяк?
-Чуть-чуть…
-За нас…
-За мир…
-Ты мне нужна…
-И ты мне нужен…

Огонь, пылающий в груди,
Неразличим порой снаружи...
-Пошли встречать рассвет…
-Веди…
-Ты мне нужна…
-И ты мне нужен…


Латур

Я не верю в случайные встречи,
Все мы пьесу играем покорно,
Тот, бургундским пропитанный, вечер
Стал удачным прологом, бесспорно.

Василькового платья приманка,
Бездна глаз в томной дымке акаций.
Кем-то бережно скрыта изнанка,
Возведённых судьбой, декораций.

Сотни лет, а, быть может, неделю,
По ухабам сценарного тракта,
Я сумел, несмотря на похмелье,
Кое-как, дотянуть до антракта.

А в антракте зайду к режиссёру,
Попрошу объяснить сверхзадачу,
Был всегда комедийным актёром,
Дискомфорт, если зрители плачут.

Не хочу ни цветов, ни оваций,
Пусть на славу подняли аренду,
Пусть за каждым кустом папарацци,
Мне бы только финал с хэппи-эндом.

Латур

Уже давно уснули дочки,
А у меня их целых три,
Как в многоточии три точки,
Как по-английски, one, two, three.

Они сопят в свои подушки,
И все повёрнуты к стене,
Я в эти маленькие ушки
Шепну в полночной тишине:

Бай-бай, принцессы, надо спать,
Галопом мчатся годы-кони,
Я жизнь свою готов отдать
За эти тёплые ладони,

За этот смех, за этот плач,
За эти длинные ресницы,
За не тонувший в речке мяч,
С двадцатой, кажется, страницы.

За солнца полные глаза,
За носики, за слово "папа".
Бай-бай, а если вдруг гроза,
Наш пёс её прогонит лапой.

Иди, родная, посмотри,
Нет нас счастливей в целом мире.
Считаем вместе: раз, два, три.
А я б не возражал: четыре.

Латур

Я не знаю когда, но минута такая наступит,
Беспощадная память, как током, ударит тебя,
И душевный покой, вдруг, сомнениям место уступит,
Хоть живёшь ты беспечно, смеясь, улыбаясь, любя.

Ты увидишь меня сквозь экран исторической ленты,
Ты увидешь меня сквозь багрянец отжившей зари.
Неужели я был в твоей жизни ненужным фрагментом,
Неужели напрасно я сердце тебе подарил.

Встанешь ты у окна и забудешь по дому заботы,
И почувствуешь слёзы, горячий солёный поток,
Ну а тут, как назло, муж уставший вернётся с работы,
Ну а тут, как назло, не отыщется сразу платок.

А в предутренний час ты поймёшь, позабыв всё на свете,
Что любила меня, что любовь эта в сердце жива,
Только поздно уже, слышишь, как надрывается ветер,
Я теперь далеко и печаль мне, увы, не нова.

Под осенним дождём очень быстро костёр догорает,
Справедливость нам Боги наверно покажут свою.
До сих пор я люблю, только вот как порою бывает:
Сам того не желая, я жизнь искалечу твою.

Латур

Ложится спать пустой трамвай,
Тарелку неба съев на ужин...
-Давай забудем всё…
-Давай…
-Ты мне нужна…
-И ты мне нужен…

Соседка пилит за стеной
Вконец упившегося мужа…
-Моя глупышка…
-Сам дурной…
-Ты мне нужна…
-И ты мне нужен…

Двором крещённые коты
Себя разглядывают в луже...
-О чём ты думаешь?
-А ты?
-Ты мне нужна…
-И ты мне нужен…

На лунном поле ювелир
Посеял пригоршню жемчужин...
-Коньяк?
-Чуть-чуть…
-За нас…
-За мир…
-Ты мне нужна…
-И ты мне нужен…

Огонь, пылающий в груди,
Неразличим порой снаружи...
-Пошли встречать рассвет…
-Веди…
-Ты мне нужна…
-И ты мне нужен…

Латур

Лист вечернего неба заляпан чернилами лунными,
Кем-то нагло посажены кляксы, под тучи косящие,
Постаревшие полки заставлены книжками умными,
Подфартило бы выбрать из них
хоть одну настоящую.

К сентябрю пришпандорило май трудовыми ручонками
Непонятное зябкое лето устало сопящее,
Полуночный бульвар нашпигован хмельными девчонками,
Подфартило бы выбрать из них
хоть одну настоящую.

Истекают тягучей слюной алчноглазые вороны,
Над телами вчерашних надежд неустанно кружащие,
Перекрёсток дорог, убегающих в разные стороны,
Подфартило бы выбрать из них
хоть одну настоящую.

Огоньки карих глаз, одиноких, прощающих, любящих,
Сквозь дырявый озон, с каждым ливнем, всё ярче светящие,
Прошлых жизней река наполняется каплями будущих,
Подфартило бы выбрать из них
хоть одну настоящую.

Латур

По подушке небрежно разбросаны чёрные волосы,
Кулачок под щекой, на спине пальцы солнца всходящего…
Как зовут тебя, спящий комочек? Откуда ты, девочка?
Что я делал с тобой в темноте незнакомой мне комнаты?
Или делала ты, а я молча лежал и постанывал,
В непонятного цвета глазах отражаясь, как в зеркале,
Или просто я спал, а ты тихо пристроилась рядышком,
Потому что безжалостна ночь, а идти больше некуда…
И дыханьем своим к моему ты прижалась дыханию,
Если вместе дышать, то намного теплее становится,
Если вместе смотреть сквозь стекло безнадёжно замёрзшее,
То метель за окном иногда превращается в радугу…
Ты проснёшься вот-вот и, увидев меня, засмущаешься,
Угадав по улыбке моей, что не помню я имени,
Ни к чему имена, - скажешь ты, - я твоё сновидение…
А подушка до нового сна будет пахнуть подснежником...

Латур

Я лежу на спине и смотрю в Никуда,
В Никуда тоже пахнет апрелем,
Я, наверное, скоро поеду туда,
Приглашали на прошлой неделе.

В Никуда тот же снег, тот же солнечный свет,
Только лица прохожих добрее,
А в центральном порту пришвартован корвет
С перламутровым флагом на рее.

Он за восемь минут вас доставит легко
К месту встреч океана и неба.
Там седой горизонт угостит молоком
И горбушкой хрустящего хлеба.

А потом облака, на обратном пути,
Вас укроют густым одеялом,
Чайки пристань в тумане помогут найти,
В Никуда добрых чаек немало.

Никуда - это город, которого нет,
Скажет точно вам старенький глобус,
Но, я вижу маяк, и, зовёт его свет,
Завтра в десять отходит автобус.

Латур

Ты.
В этом слове мой мир,
мир, который внутри и который снаружи,
Мир, где без тёплых ладоней твоих
я, как глупый щенок, безоружен,
Мир, где маяк твоих глаз
путеводной звездой освещает дорогу,
Мир, где в любой стороне
я уверен всегда, что ты ждёшь у порога,
Мир, где улыбка твоя
ярче тысячи солнц и гораздо нежнее,
Мир, где есть ты у меня
и от губ твоих вновь, как мальчишка, пьянею.

Латур

Остывает в стакане чай,
Догорает в окне луна,
Заливает глаза печаль,
Если сможешь, дождись меня.

Если сможешь понять, не плачь,
Если сможешь простить, прости,
Время – старый слепой скрипач,
Разучивший один мотив.

Если сможешь, своим теплом
Хоть немного согрей мой путь,
И полезу я напролом,
Чтоб вернуться когда-нибудь.

Чтоб, однажды, тихонько в дверь
Постучать на исходе дня…
Так и будет, родная, верь,
Если сможешь, дождись меня.

Латур

Взять и придушить свою супругу…
Ну, скажи мне, разве это дело?
Разве поступают так мужчины?
Нет, погорячился ты, Отелло.

Как ты мог, ослиная пиписька,
Усомниться в верности любимой?
Как ты смел, урод, заколебаться,
Вере нужно быть неколебимой.

Без неё по буеракам жизни
Не ступить и маленького шага.
Ну а ты…А ты развесил уши
Для историй педераста Яго.

Результат известен даже детям,
Мавр, в натуре, может удалиться…
Если любишь, значит должен верить,
И пускай украсит зависть лица.

Латур

Осеннее зябкое утро,
кругом подозрительно тихо…
Давай, чтоб потом не жалела,
поехали с нами, чувиха.

В багажнике сахар и крупы,
четыре коробки тушёнки…
Не бойся родительской брани,
поехали с нами, сестрёнка.

Осталось купить сигареты,
затариться пивом и водкой…
Забудь о любимой пижаме,
поехали с нами, красотка.

Всучи удивлённым соседям
красивые умные книжки…
Назло безграничному «надо»
поехали с нами, малышка.

Листвой одурманенный ветер
племянник рождественской вьюги…
Навстречу Великому Солнцу
поехали с нами, подруга.

Почуяв симптомы дороги,
ревёт возбуждённая тачка…
Там сзади свободное место,
поехали с нами, чудачка.

Должна быть своя королева
в компании конченых психов…
Давай, вижу я по улыбке –
ты с нами поедешь, чувиха.

Латур

Солнышко, под зонтик пригласи,
Видишь, полилось, как из ведра,
Мне уже давно домой пора,
Но, никак не ловится такси.

Милая, поверь, я не маньяк,
И совсем не клеюсь я к тебе,
Просто, целый день в сплошной ходьбе,
Просто, на душе сплошной голяк.

Нет, не пьяный, трезвый, как всегда,
Так, навеселе, совсем чуть-чуть,
Просто, слишком длинным вышел путь,
От себя к себе, туда-сюда.

Слушай, а давай рванём ко мне,
Кофе, чай, пластинок полный дом,
Разольём по рюмкам жгучий ром,
И сонату включим о луне.

Я к тебе не буду приставать,
Мне, увы, знакомо слово "честь",
У меня на этот случай есть
Для гостей отдельная кровать.

Улыбнулась, вот и хорошо,
Сразу стало чуточку теплей,
Дождь, дружище, только крепче лей,
И, не дай мне Бог, чтоб ты прошёл.

Латур

За окном побелело, не видно ни зги,
Я старательно пудрю соседке мозги,
Говорю про любовь, изучая кровать,
Понимаю умом, что не сможет не дать,
И причина не в том, что я супер-герой,
(да, бывало и так называли порой)
Просто кофе её я усилил слегка,
Намешав с молоком одного порошка,
Рецептура – моя, компоненты – секрет,
Я работал над ним…восемь…нет…девять лет,
Изнурительный труд, нервы, ночи без сна,
Но теперь отыграюсь за это сполна,
Результаты повергнут общественность в шок,
Не имеет аналогов мой порошок,
Стимулирует секс без последствий совсем,
А назвал я его «Трахохелпер-Ж7»,
Регистрацию дал удивлённый Минздрав,
Роспатент подсобил в смысле авторских прав,
Вроде всё хорошо, но на радость врагу
Дозировку никак подобрать не могу,
Не досыплешь чуть-чуть и мадам хоть бы хны,
Небольшой передоз – путешествие в сны…
Вот и эта, смотрю, закатила глаза,
На дубовый паркет с кресла плавно сползла,
Демонстрируя мне спящим видом своим,
Что детальный разбор просто необходим,
Дело чести решить этот сложный вопрос…
Кое-как я её до кровати донёс,
Одеялом укрыл, повернул на бочок,
А она мне сквозь сон: «Я хочу, дурачок»

Латур, 2004

Бедолага рассвет замёрз,
На щеках ледяной налёт,
Во дворе жутко воет пёс,
Или, может, он так поёт.

О весне, когда был щенком,
О тепле материнских глаз,
О любви, что ушла тайком,
О костре, что давно погас.

О друзьях, что легли в бою,
О манившей к себе звезде…
Слышь, браток, я с тобой спою,
Встретим воем грядущий день.

Латур

Я сегодня тряхнул стариной,
Но не в форме была старина,
Издевалась, видать, надо мной,
Опозорить хотела меня.

Может, сделал чего-то не так?
Может, скушал чего-то не то?
И теперь от стыда будто мак,
Надеваю в прихожей пальто.

Неужели своё отыграл?
Неужели финита, конец?
Неужели продолжится бал
И другие войдут во дворец?

Докторов, самых лучших, найму.
Старина робко прячет глаза,
Утопил бы её, как Муму,
Но, увы, я по жизни Мазай.

Латур

Ежегодно, на границе апреля,
У меня какой-то сбой в организме,
По причинам абсолютно неясным
Обостряется донельзя харизма.

Неподвластна человеку природа,
Не изучены её механизмы,
Утром стыдно подниматься с кровати,
Слишком сильно беспокоит харизма.

Мне врачи пихали горы таблеток,
Свечи с бромом, регулярные клизмы,
Но бессильны медицинские догмы
В излечении весенней харизмы.

К экстрасенсу заходил, тёте Кате,
Вместе зырили в стеклянную призму,
Опупела от усилий старушка,
Наплевать на биополе харизме.

Наплевать на мировые проблемы,
На успехи гомосексуализма,
В посвежевшем небе солнце и птицы,
Значит, будет неприступна харизма.

Знаю я, что рассуждать бесполезно
И в грядущее смотрю с пессимизмом:
Скоро май, девчонки сбросят одежды,
Не откинуть бы коньки от харизмы

Латур

Тут, на днях, соседка Таня
подошла ко мне у дома:
«Одолжили Паганини,
а проигрыватель сломан.
Если ты не возражаешь,
я зайду к тебе под вечер».
До чего же мы наивны,
до чего же мы беспечны!
Не учуял я подвоха,
не заметил я капкана,
И сказал с дурной улыбкой:
«Приходи к восьми, Татьяна»
Кое-как прибрал квартиру,
закусил – пюре, сосиски…
Где-то в 20:48
подтянулась дама с диском.
Угостил её печеньем,
предложил желе из груши,
Пожевали, покурили,
поболтали, сели слушать.
В музыкальные вопросы
вряд ли стоит углубляться,
Важно то, что гостья стала,
почему-то, раздеваться.
«Не могу, - твердит, - я таю,
эти звуки сносят крышу,
Скину, к чёрту все оковы
и взлечу, как можно выше»
Ну а я, урод безвольный,
не сказав в ответ ни слова,
Начал, с юношеским пылом,
тоже сбрасывать оковы.
А потом…полёт к вершинам,
а потом…любви аллея…
(Если слушателю нужно,
я смычком махать умею)
Разбросал январь по веткам
бесконечно хрупкий иней,
Губы рядом, губы шепчут:
«Монстр, демон, Паганини»,
А в глазах зеркально-карих
океан тепла и ласки…
Я теперь к игре на скрипке
отношусь с большой опаской.

Латур

Ну, иди же ко мне, киска,
Ну, давай же, садись рядом,
Наш консенсус лишён риска,
Я умею любить взглядом,

Я умею любить нежно,
Я умею любить страстно,
И в январский рассвет снежный,
И в июльский закат красный,

Нет на свете тебе равной,
Я тобой заболел остро,
Ты поверь мне, малыш, в главном,
Я умею любить просто.

Ну, иди же ко мне, киска,
Отдавайся в мои руки...
Блин, забыл прикупить Whiskas.
Кто сказал "зоофил", суки?

© Copyright: Латур, 2003