– Любимый, не спи сразу. Ладно? Не люблю, когда после секса сразу засыпают.
— Хорошо
— А сегодня 4 с половиной месяца, как мы знакомы!
— Прекрасно! Сходим завтра отметим.
— А у тебя бывало, чтоб ТАКАЯ вот любовь и так быстро?
— Нет. Не помню вернее…
— Значит было…ммм… а у меня нет! У меня впервые такое. Слушай, а твоя предыдущая Наташа, она тебя сразу полюбила?
— Прямо через 2 дня начала чесать про любовь.
— Врала, сто процентов!!!
— Почему? Ты то на первый начала…
— НУ НЕУЖЕЛИ ТЫ НЕ ЧУВСТВУЕШЬ РАЗНИЦУ!!! У меня то ЧУВСТВО, а она просто по ушам проехаться..
— Да. Ты права.
— Или ты мне не веришь?
— Верю.
— Ну конечно! Я так и знала. Ей поверил, а мне нет! И сиськи у нее лучше и закончила она МГИМО!
— Иняз
— Ах, гадина, ты помнишь, что она закончила?! Любишь ее до сих пор??
— Мы учились вместе.

— Ну и чё? Мало ли с кем я училась, я же не говорю о них.
— Спи.
— Не могу. Она будет стоять между нами всегда.
— Ты в сто раз лучше и я с тобой, а не с ней.
— Из жалости. Кому нужна телка с такой жопой, как у меня…
— У тебя нормальная жопа.
— ЧТО ЗНАЧИТ «НОРМАЛЬНАЯ»???? Х@ёвая –значит! Лицемерная тварь! Все др@чишь на свою Наташеньку????

Он взял подушку, аккуратно накрыл ей голову и резко нажал. Повернулся на правый бок и уснул.
— Говорил мне папа, сразу засыпай…
Posted by Воффка at 25.07.07 11:19

Я не знаю, что такое любовь. Я просто думаю, что ОНА есть. Потому, что где-то в глубине души (испорченной рутиной, работой, постоянными встречами, выбиваниями долгов, новыми клиентами, договорами, дыбильными корпоративами на которых я чувствую себя как бык в курятнике) я романтик.Я очерствел внешне, я грызу этот мир. Но в душе я - романтик. Я могу Любить! Мне интересны твои походы в кино, твои друзья, мне интересен твой макияж, мне интересно твоё нижнее бельё.....мне интересна - ТЫ! Только ТЫ можешь внести в мир гроз, туч, ливней, войн - свет! Свет, который греет нутро, душу. Как говорил Анненский:

Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной молю ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.

Ты пришла в мою жизнь непрошенной. Просто заглянула на огонёк. Я не отказал. Я поверил в любовь с первого взгляда. Теперь я не могу без тебя. Мы поняли друг друга практически с полувзгляда. Ты вредная, ласковая, нежная. Я вечно занят, редко отвечаю - но люблю. Я люблю Тебя!P.S. Пока всё....

Моя тварючка. На столе

В колонках играет - Demilich-The Echo (Replacement)

Любi малятка, хлопчики та й дiвчатка. Огромная просьба. Если вы являетесь фанатами таких ярких личностей как Ратмир Шишков (Царствие ему небесное и земля пухом), Тимати, Билан, Лазарев, Токио Отель и иже с ними. Прошу, не идите ко мне в друзья. Нам просто не о чем будет говорить. Я всегда внимательно читаю ваши дневы и пытаюсь выглядеть смысл. Но порой мне просто тошно смотреть на "сопли и слюни" по поводу Хентая, Попсы, неудач или взлётов ваших кумиров. Просто неинтересно. Я полностью солидарен с выражением "на вкус и цвет..." и глубоко уважаю Ваши вкусы и тяготения. Но поверьте, в сотне дневов читаешь одно и то же (скорее всего простой копи\паст) это начинает утомлять. Прошу прощения у тех кому отказал. Это не моё.
Ещё раз простите, надеюсь на взаимопонимание.

Всегда ваш.
P.S.А тем, кто со мной....Я Вас Люблю. Спасибо Вам.

Проснуться от прикосновения тёплого солнечного луча. Открыть глаза и не надолго ослепнуть от яркого света. Улыбнуться. Осмотреться. Поздравить себя с мудрым, но тяжёлым решением, разместить ванну на балконе, и заночевать прямо в ней. Прохладная вода приятно бодрит обнажённое тело. Похмелья как не бывало. Попытаться встать. Обжечь руки о раскалённые полуденным зноем борта купальни. Сунуть ладони под воду и уколоться чем-то острым. Грязно выругаться.

Достать со дна циркуль. Прочесть гравировку на циркуле. Задуматься, облокотившись на что-то мягкое. Вынуть из-за спины подушку. Тщательно выжать и пристроить сушиться. Стараясь не опираться за края ванной встать. От души потянуться.

Услышать женский крик с балкона напротив. Подмигнуть девушке. Обнаружить, что она смотрит мне вовсе не в лицо. Ощутить гордость. Изобразить на подушке смайлик циркулем. Повернуть креатив смайлом к девушке, а тело в противоположную сторону. Обернувшись, махнуть рукой и выйти с балкона.

Опрокинуть стоящие в дверях бутылки. Найти одну не разбитую. Найти одну не допитую. С удовольствием выглотать тёплое, выдохшееся пиво. Вынуть из-за щеки окурок. Поискать пепельницу. Поискать в пепельнице недобитые бычки. Положить сырой, взять чуть начатый. Стряхнуть с лица гусиные перья. Закурить. Сесть на стул.

Встать с пола. Пересчитать ножки стула. Вздохнуть. Поднять упавшую на одежду сигарету. Кинуть сигарету в горлышко стоящей рядом бутылки. Одеться. Глянуть в зеркало. Снять футболку. Пересчитать дырки. Подойти к пепельнице, пересчитать бычки. Удовлетворённо кивнуть.

Сесть на диван. Поискать пульт. Включить телевизор. Ещё раз включить телевизор. Поискать телевизор. Начать немного нервничать.


Выйти на кухню. Открыть холодильник. Выпустить дрожащего кота. Закрыть пустой холодильник. Подойти к раковине. Открыть воду. Закрыть воду. Достать дрожащего кота. Закутать кота в полотенце.

Промыть раны. Достать из раковины кошачий лоток. Отнести его в туалет. Снять с унитаза телевизор. Поднять крышку. Приостановить дыхание. Опустить крышку, придавить её телевизором. Поймать кота. Отделить от него полотенце.
Заткнуть щели между унитазом и крышкой. Выдохнуть.

Включить душ. Встать под упругие струи. Ошпариться. Повернуть кран. Покрыться пупырышками. Долго регулировать температуру. Найти нужную. Расслабиться. Подпрыгнуть от жуткого звона. Игнорировать. Устать от жуткого звона. Подойти к входной двери. Посмотреть в дверной глазок. Вспомнить соседей снизу. Вспомнить сегодняшнее место расположения ванной. Поспешить выключить душ.

Переставить дрейфующего в лотке кота на телевизор. Вычерпать лотком воду из квартиры в раковину. Забаррикадировать входную дверь холодильником. Оглядеться. Поразиться чистоте квартиры.

Удовлетворённо кивнуть. Выйти на балкон. Раздеться. Выжать одежду. Развесить на верёвке, подвинув чей-то лифчик четвёртого размера. Забраться в ванну. Чем-то уколоться. Выдернуть из ягодицы циркуль. Прочесть гравировку: «Мы – друзья твоего круга». Блаженно улыбнуться.

Одинокий день заканчивается. Он был полностью моим. Через час из отпуска приезжает жена.

(из ЖЖ)

Была у меня кредитная карта, которую мне любезно выпустил один российский банк. Не буду называть какой, но банк солидный, и даже почти иностранный.

Очень красивая такая карта. Я ее любил.

Но случилась неприятность – заблокировали ее, горемычную, причем не по моей вине. Закручинился я и звоню прямиком в солидный банк: выручайте, братцы, жизнь без вашей карты не мила.

- Ваш звонок для нас очень важен, - сходу обнадежили в банке и стали играть красивую мелодию. Я ее потом весь день насвистывал, потому что, заботясь обо мне, банк проиграл ее раз 30. Потом барышня с ангельским голосом (и прямо-таки явно в розочках и рюшечках) поблагодарила меня за звонок и сообщила, что лично ей он страшно важен.

Долго ли, коротко ли, меня вызвали в отделение, предложили заполнить десяток заявлений, анкет и прочей жизненно важной макулатуры, затем заверили, что я для них – исключительно важный клиент (сзади в очереди угрюмо толпились такие же VIPы) и что банк совершенно безвозмездно (то есть даром) перевыпустит карту и доставит мне ее лично курьером на работу через буквально 2 недели.

Прошло полтора месяца.

Звоню. "Ваш звонок для нас очень важен! " - честно признались в банке.
Далее музыка, бла-бла-бла, барышня:

- Где карта?
- Ваш звонок...
- Понял, куда карту дела?

Объясняю суть, но барышня, похоже, та же – в рюшечках.

- А вы адрес почтовой доставки какой указали?
- Так курьером же обещали?!

Нет, отправлено заказным по адресу – о-па! – по которому я проживал два года назад. Идите на почту, ваша карта там дожидается вас уж две недели.
Вот адресок.

Побрел. На почте про важность мой персоны ничего не сказали, зато сообщили, что, раз я там не живу, они мою карту скоренько отправили обратно – в банк.

Я в банк:

- Ваш звонок...
- М*я! Карта где?!
- А вы указывали...
- Да, указывал, заполнял, не привлекался! Карту отдайте, м*я!
- Давайте заполним адрес доставки.
- Ну, черт с тобой, давай, рюшка, заполняй. Диктую: улица Ивановская дом 6 (изменено).

Барышня заполняет адрес, три раза говорит "ой" и "подождите минуточку".
Наконец готово.

- Так, проверим, улица Рыдвановская дом 16, правильно?
- Б*я!
- Ваш звонок для нас...
- Б*я-а-а-а! ИВАНОВСКАЯ. ДОМ 6.
- Ой, у вас тут другой адрес указан.
- !!! Да, указан. Тот самый, где я два года не живу. Ивановская – это новый.
- А, может, лучше курьером.
- Валяйте курьером. Только уж пусть доставляет карту не домой (нет меня там днем), а прямо на работу, пишите адрес. Нет, не Гранитный тупик 13, а Сиреневый проспект 25.
- Спасибо за звонок, - на прощанье сказала барышня. – Он для нас очень важен.

Прошел месяц.

Знаю, что утомил вас, поэтому сообщаю сразу развязку. Курьер приехал и набрал меня с проходной: спуститесь, мол, уважаемый, жду вас внизу, карту привез.

И уже буквально через полчаса выяснилось, что стоит он внизу того самого дома, в котором вот уже 2 года... Ну, вы поняли.


Posted by Воффка at 28.05.07 15:45

- Ты возьмешь меня в жены? – ночное сообщение из уснувшей аськи вывело меня из состояния полудрёмы.

С чего бы это? Полгода водить меня за нос, не подпускать близко, но и не отпускать далеко. Объяснять про какую-то настоящую любовь, которая якобы есть. Говорить, какой я хороший, как она меня ценит и если бы не Он…

Он… Я не знаю этого человека, но всеми фибрами души его ненавижу. В наших с Ней отношениях Он как бревно посреди дороги или собака на сене. Это Он научил Её держать человека на поводке, в подвешенном состоянии – ни друг, ни любовник. Потому что, сам делает с Ней то же самое.

А Она. Она… первая девочка в моей жизни, на которой бы я, не покривя душой, женился. Я действительно Её любил. Или пытался верить в это. Если пытался, то уж очень правдоподобно, переиграл даже самого себя.

Почему? Почему именно «в жены»? Почему не «встретимся», «поговорим», «давай попробуем»? Вроде замуж я Её не звал, хватило ума оставить это внутри себя. А, да и чёрт с ним. Всё равно я берёг предложение как козырь для финального разговора. Да или нет. Пан или пропал…

- Не молчи! – снова ожила аська. - Я понимаю, что поступаю как шлюха, предлагая себя тебе, но я уже больше так не могу. Ответь хоть что-нибудь, только не молчи!

Может, таким образом, Она хочет навсегда порвать с Ним? Сжечь все мосты? А что дальше? А есть ли разница? Лучше однажды иметь и потерять, чем не познать никогда. Наплевать!

Руки сами легли на клавиатуру. «Да! Но, не хочешь это для начала обсудить. Ты точно уверена, что готова к этому?».

- Да! Да??? Господи, как я счастлива! Наконец-то!!! Милый, как я тебя люблю! Да что нам обсуждать? Сколько можно этих слов? Давай просто будем счастливы. Давай прямо завтра пойдём в ЗАГС и распишемся. А родителям потом всё объясним.

- Но надо же сначала подать заявление, подождать. Так вот сразу не женятся. Есть же определённые законом сроки. К тому же, как же свадьба? Ты же сама говорила, что хочешь провести этот день как принцесса, в белом платье.

- Да к чёрту платье. К чёрту всё! Чего – то ещё ждать… сколько можно. Сделай что-нибудь, ты же мужчина. Давай распишемся и уедем куда-нибудь. Хотя бы, к моей бабушке в Крым. Она хорошая, она поймёт…

- Давай я Тебе хотя бы позвоню, по телефону поговорим.

- Нет, не надо. Я … я боюсь, что не смогу это повторить по телефону. Мне проще писать. Извини. Я всё, клянусь, всё скажу тебе при встрече.

Вот скорости у девочки, за ней и мысль не успеет. Буквально 5 часов назад был «лучший друг», а теперь уже «любимый, не могу…». Она там что, обкурилась? Ну, если это очередная Её шутка, я Ей сердце вырву.

- Не молчи! – аська снова выбросила в ночь очередное послание. - Ты точно решился?

- Давай, моя сумасшедшая. Когда, где, во сколько?

- У Дворца Бракосочетаний, в 9 утра. Чего ждать?

- Ладно. Я приду. Но смотри, если это…

- Не бойся. Никаких «это». Я долго думала, прежде чем тебе написать. Я там буду.

Остаток ночи прошёл в раздумьях. Я сидел, курил сигарету за сигаретой и думал, что никогда не пойму этот женский пол. В душе поселилось сомнение, никогда не подводящая интуиция до хрипоты кричала, что это подвох, но желание хоть одно мгновенье обладать Ею, заставило всё и вся заткнуться. Я действительно решился.

В ЗАГСе я был уже в половине 9-го. Надел лучший костюм, по дороге купил у сонной продавщицы цветы. Кольца взял у родителей. У них скоро должна была быть золотая свадьба, и в её честь они купили новые, чтобы по традиции обменяться ими. Я понимал, что поступаю неправильно, но в 8 утра купить кольца было нереально, да и времени их искать уже не было. По дороге снял с пластиковой карточки все деньги, которые там были. Этого должно было хватить на взятку регистраторше, дорогу и на первое время. А потом… да пошло оно, это потом!

Когда я вошёл, полусонная регистраторша поправляла причёску. Заметив меня, чуть улыбнулась, спрятала зеркальце и сказала: «Здравствуйте!»

- Здравствуйте. Я и моя девушка решили пожениться. Зарегистрируйте нас, пожалуйста.

- Замечательно! Поздравляю Вас с этим важным и прекрасным шагом в жизни. А где Ваша девушка?

- Она сейчас подойдёт. Так распишете?

- Конечно! – регистраторша открыла календарик и начала его перелистывать. – Пишите заявление. Я так понимаю, что пожениться Вы хотите уже в следующем месяце. Вам какое число больше подойдёт?

- Нет, вы немножко меня не поняли. Нам надо сегодня расписаться. Мы уезжаем. Далеко. Надолго.

- Ну, так же не делается… нет, я так не могу. Ваша девушка что, беременна?

- Да нет. Пока нет. Понимаете, это не совсем стандартный случай. Вот…, - и боясь, что регистраторша не станет больше со мной разговаривать, протянул ей всё что было, всю тоненькую пачку тысячных купюр.

- Ну вы даёте, - вид денег произвёл волшебную перемену в поведении регистраторши. – Господи, дверь-то прикройте, - пачка со стола перекочевала в недры сумочки. – Вы хоть уверены в своих чувствах?

- Думаете, если нет, я бы тогда здесь стоял?

- Хорошо, пишите заявление. Без даты... дату я сама потом какую надо поставлю. Так и быть, пошлину тоже сама оплачу, напутаете ещё чего. Когда Ваша девушка появится - сразу, мышками, ко мне. Быстренько, у меня на полдесятого другая регистрация. Я так понимаю, мы у меня в кабинете, по-скромному?

- Да! – вмиг заполнив форму заявления, я пулей вылетел из кабинета и уже с лестницы прокричал: «Спасибо! Вы спасаете наши жизни!»

Как только я вышел на крыльцо ЗАГСА, подъехало такси, и из него вышла Она. У меня перехватило дыхание, настолько Она была прекрасна в открытом платье, с наспех сделанной причёской. Последние сомнения остались где-то позади.

Она поднялась на ступеньки и осмотрелась. Заметила меня. Я сделал шаг вперёд и протянул Ей цветы. Всё внутри меня ликовало: через несколько минут моя мечта станет моей женой!

Заметив меня, Она тоже сделала шаг вперед, и Её улыбка почему - то сменилась удивлением. Она протянула руку к цветам, потом, словно обжегшись, убрала.

- Привет. А что ты здесь делаешь?

- Здравствуй! – червячок сомнения шевельнулся где-то внутри. – То же, что и Ты.

- Ты тоже женишься? Ой, как здорово! А кто она? Почему мне ничего не говорил? И почему тогда цветы мне?

- Ты издеваешься? «Кто она!», - передразнил я Её. – Догадайся раза хотя бы с третьего.

- Постой, - в Её глазах было недоумение. Вдруг, это недоумение сменилось ужасом. – Господи, что я натворила! – она прижала кончики пальцев к губам и на её лице сверкнули слёзы. – Так это был ты…

- То есть я? – внутри меня всё опустилось. – А кто это должен быть?

- Понимаешь, у вас с Ним номера аськи почти одинаковые. Только последняя цифра отличается. И одинаковая привычка ники не прописывать. Только номер и всё. Я думала, что пишу Ему, а это был ты. Так вот почему всё так легко получилось. Я сама до последнего сомневалась, что здесь кого-то встречу, думала, это Его очередная злая шутка. Ну почему, почему я не позволила тебе позвонить...

- И что нам теперь делать? – я уже начинал не на шутку злиться. – Я всю ночь не спал, выкурил, наверное, пачки три сигарет, своровал у родителей их обручальные кольца, чуть не выбил в цветочном киоске стекло, пока будил продавца, подкупил регистраторшу. Нас же ждут!

- Никто нас не ждёт, - она обречённо опустилась на ступеньку. – Я думала, что ты – это Он. Всё, всё к чёрту…

- Слушай, Ты, - внутри меня всё кипело. – А мне куда душу прикажешь девать? Тоже к чёрту отправить?

- Да нет, зачем же. Прости, прости меня, идиотку. Ты такой хороший, а я… Господи, какая я дура! Я не могу, не умею, недостойна быть счастливой. - Слушай, - она подняла на меня заплаканные глаза. – После всего, что я натворила, после всех моих выходок, моих дурацких слов, скажи честно, что ты ко мне чувствуешь?

- Знаешь, - сказал я сквозь зубы. – Все мои чувства к тебе можно охарактеризовать всего тремя словами.

- «Я тебя люблю»? - улыбнувшись сквозь слёзы, она начала подниматься со ступеньки.

- Нет, - ответил я, выбрасывая цветы в урну. – Пошла на хуй!


© Поручик Ржеffский

Мой результат "Теста от албанского губернатора" 41 из 47 Пройти тест на грамотность

designed by octpobb

Я люблю стоять на балконе предпоследнего этажа нашего маленького уютного особнячка в центре Москвы, опираясь локтями на перила кованого бортика, разглядывая синее-синее небо без единого облачка и соря пеплом сигареты на блестящие крыши дорогих автомобилей, припаркованных внизу. Иногда прибегает охранник в двубортном костюме, обмахивает мягкой тряпочкой испачканные мной машины, поднимает взгляд наверх и шутливо грозит мне пальцем. Я отмахиваюсь, улыбаясь, иди, мол, Митрич, занимайся своим делом, не мешай.

Запуская правую ладонь в волосы и взъерошивая собственную прическу, я разглядываю редких прохожих, заблудившихся в тихих и узких переулках. Куда они спешат? Зачем? К чему эта суета. Сигарета потрескивает последней затяжкой, моя борода щекочет ладонь, поднесшую маленький табачный тубус ко рту. Я выдыхаю несколько дымных колечек, вдавливаю окурок в массивную бронзовую пепельницу, бросаю последний взгляд на окна соседнего особняка, где шикарно одетая барышня каждый день работает с деловыми бумагами, и покидаю балкон.

Прохожу по облицованному отшлифованным до блеска камнем коридору и легко ступаю на устланный ковром пол небольшой полутемной комнаты. Опускаюсь в мягкое кожаное кресло, устраиваюсь поудобнее, кладу ногу на ногу, закидываю руки за голову и мечтательно смотрю в потолок, испещренный маленькими трещинками и щербинками, которые складываются в занятный узор. Я ловлю вдохновение, жду свою музу, слегка покачивая замшевым тапочком в такт доносящейся откуда-то из глубин особняка легкой джазовой музыке.

В комнате появляется симпатичная стройная девушка – строгая одежда, волосы убраны в пучок, лицо приветливое, взгляд живой и заинтересованный. «Настенька, - говорю я. – Будь любезна, сделай чаю». Она отвечает легким кивком головы и уходит куда-то вглубь здания, в помещение, где стоят банки с заморскими чайными смесями и маленькие фарфоровые чашки. Ее легкие шаги удаляются тихим стуком каблучков, не заглушая по-прежнему играющий джаз. Кто же из обитателей нашего особняка завел музыку? А впрочем, неважно.

Звуки здесь приглушенные, свет едва проникает сквозь легкие шторы на высоких окнах. Все здание словно погружено в сонную негу. Старинный особняк не терпит излишней суетливости. Здесь все должно происходить медленно, плавно, тягуче… Появляется Настенька с чашкой ароматного черного чая. Но это не все. Также она принесла телефонный аппарат. «Просят», - извиняющимся тоном говорит она. Слегка недовольно я беру в ладонь гладкую черную трубку телефона, подношу к уху, выслушиваю все, что хотят мне сказать, и обещаю перезвонить позже.

Настенька удаляется – у нее достаточно дел, чтобы не мельтешить перед глазами. Я, зажмурив глаза, делаю первый глоток горячей вкусной жидкости. Ах, хорошо. Ставлю чашку на стол и кладу руку на клавиатуру современной печатной машины. Сейчас, вот прямо сейчас должны политься легкие строки. Они закружатся черными значками по белому листу в венском вальсе, заиграют многозначными метафорами, заблестят огранкой синекдох, запрыгают сравнениями и олицетворениями – чудо рождения текста! Но… ничего не происходит.

Ничего не происходит, ибо в кабинет, разрывая сонную элегию энергичными и хлесткими шагами, входит Ирина. Она гневно, словно богиня войны на старинной фреске, взирает на меня красивыми голубыми очами. «Готово?», - нервно вопрошает она. «Нет, - сокрушенно качаю головой. – Нет, душа моя, я сегодня не настроен». Ирина – о, Ирина! – начинает изрыгать ругательства, достойные портового кабака, воздевает руки к потолку и трижды проклинает меня, обещая материальные бедствия, душевные страдания и тяжелый разговор о главном.

И вот так каждый день. Каждый божий день. Каждый сраный, ублюдочный, блядский день. Потому что я – жалкий офисный раб, окопавшийся в небольшой конторке, которая ютится в трех маленьких комнатках на третьем (если считать полуподвал) этаже старого (в пожароопасном, кстати, состоянии) особняка, запрятанного (так, что хуй найдешь, курьеры вечно заблуждаются) в забитых опизденевшими автомобилями других офисных крыс переулках центра Москвы. Заебло все это – сил нет. Хорошо хоть балкон есть. Пойду покурю, кстати. Блядь… Нахуй.

В колонках играет - Музыка
Настроение сейчас - Хорошее

Меня :о) а так же всех мужикофф поздравляю с днём легального пьянства. .....ну, вздрогнем.

Вложение: 3569549_girl1.txt

Настроение сейчас - Дождь

Хорошие слова.

Тысячекратно идолопоклонник лобзает изваянье бога.
Его кумир гранитный безответен - ни блага от него, ни зла.
А ты не изваяние из камня. Но тверже, холодней, чем камень.
Ведь целовать тебя тысячекратно ты мне позволить бы могла.

Рифма слабовата, но жизненно.
(Честно украдено на ЯПе у кого-то)

Когда привыкаешь к боли
Становишья сильной на диво:
Внешне - успешна, довольна,
Гордо-умна и красива.

Смотришь распахнутым взглядом,
Поклонники падают в ноги,
Казалось - чего ещё надо?
Мгновенье, и в кулачке - боги.

Все утра - как клоны друг друга:
Будильник и кофе, план действий,
"Родная, пока!". Как подруге:
"Пока, зай!", под радио, с песней

на сборы - полчасика только,
Охране - кивок, шум мотора,
Сезария в душу тихонько
сочится...Старушка Эвора...

Водителю - взгляд благодарный,
Пробег по ступеням, по холлам,
И - в кресло... И снова бездарно
Промчится день жизни. Который?

Со счёта сбиваюсь. Неважно!
Какие тут к чёрту подсчёты?!
Любовь? Это доля не каждого...
А я? Я горю на работе...

Хотелось парить как в балете,
Тонуть в чьих-то сладких объятьях,
Но доля моя - бизнес-леди.
Сильна. Неизбежна... проклятье...

Техник Петрович, проводив в старенький АН-2 последнюю партию парашютистов, решил, наконец, расслабиться. Он зашел в ветхий сарайчик 2x2, расположенный на краю летного поля, достал из нычки пузырь портвейна и, вытерев руки о свой ярко— желтый как и у всей команды комбинезон, принялся строгать помидоры. Последним номером показательной программы спортсменов был трюк под названием «Спасение в воздухе». Из самолета выбрасывается чучело в комбинезоне, имитирующее спортсмена с неисправным парашютом. Следом прыгает коллега, догоняет чучело в воздухе, обнимает, раскрывает свой парашют, и оба приземляются под бурные апплодисменты. Зрители, собравшиеся на летном поле, с удовольствием наблюдали за трюками авиаторов, заедая зрелище шашлыками, запивая прохладительными и прочими напитками. И вот от самолета отделяется человек и летит к земле, следом выпрыгивает другой и несется следом за ним. Толпа замирает. Второй парашютист мастерски настигает первого и хватает его за руку. Но порыв ветра разрывает спортсменов. Второй, помахав на прощание рукой товарищу, раскрывает парашют. Народ, не подозревающий о подвохе, цепенеет. Тело первого несется к земле и на огромной скорости врезается в ветхий сарай на окраине аэродрома. Тучи пыли, обломков шифера и ветхих досок взметнулись вверх. «Скорая помощь», включив сирену, мчится к месту трагедии, не очень-то рассчитывая кому-нибудь уже помочь. Следом бегут люди. Внезапно доски начинают шевелиться и из-под них выползает Петрович в своем ярко-желтом, залитом портвейном и заляпанном помидорами летном комбинезоне, дико озирается и, страшно матерясь, машет кулаком удаляющемуся самолету: «Больше я у вас, сволочей, не работаю!!!» Врач «скорой помощи» упала в обморок...

В комментах.

В колонках играет - Chris Rea - The road to hell
Настроение сейчас - Паршивое

Ей меньше двадцати пяти, мне за 30. Она говорит, что любит, хочет и показывает, что умеет. Я тоже хочу и могу позволить…
…себе полюбить ее. Могу выбрать ее и даже сделать своей женой. Сейчас мне под силу практически все. Но что будет дальше?
Когда она убедится, что я ее люблю, а если и не люблю, то испытываю достаточно сильную приязнь, она успокоится и начнет изо всех сил наслаждаться своим положением.
Ей будут доставлять удовольствие восхищенные и завистливые взгляды сверстниц. Она будет ловить кайф, рассказывая, как устроена моя квартира, какая стильная в ней обстановка, какая огромная кухня.
Постепенно тон ее разговора с подругами перейдет от восторженного к устало-светскому. Она быстро научится этому от себе подобных, моментально исключив из круга общения всех, кто не вписывается в ее новый образ. А эти, оставшиеся далеко позади, будут живописать друг другу все новые подробности того, как я подобрал ее, вытряхнув из мира китайского Fendi и Dolce&Gabanna.
В дорогих ресторанах она будет заказывать «Дайкири» и с умным видом рассуждать о нюансах среднеевропейской кухни, но через час будет готова пойти на тупое американское кино с попкорном, потому что оно «всем понравилось». Разумеется, с друзьями, ведь мне там «будет неинтересно».
Она будет считать меня нерушимым щитом для своей прелестной задницы. Будет думать, что оторвала себе жирный кусок, за глаза называя меня «своим папиком». При этом совершенно не задумываясь, какой ценой я зарабатываю «ее легкие деньги» и что мне пришлось сделать, чтобы достичь такого уровня.
Свое возрастное легкомыслие, подпитанное эйфорией внезапного взлета, она будет умело сочетать с холодной расчетливостью списка приобретений, составленного не на один год вперед. А со временем она в совершенстве овладеет искусством делать вид, что совершенно не интересуется моими делами, на деле ловя малейшие изменения.
Благосостояние, которое обеспечивают ей мои достижения, станет ее «бизнесом». Как следствие, у нее появятся резервные варианты на случай угасания моих чувств или успеха.
Мне будет мало о чем с ней поговорить и абсолютно не интересно слушать ее «важные» сплетни о том, кто, когда, где, с кем и так далее.
Я буду слишком занят, чтобы скрашивать ее безделье. Она будет пропадать с подругами, при случае с радостью наставляя мне рога со всяким плебсом, ностальгируя таким образом по своему периоду пластиковых вилок и стаканов.
Мои дети будут почти ее возраста, к ним у нее будет надменно-пренебрежительное отношение. Они никогда не станут друзьями. И она вряд ли захочет ребенка от меня, прекрасно понимая, что придется вычеркнуть несколько лет такой бурной и беззаботной жизни.
В быту она быстро научится быть привередливой и будет пытаться переделать меня под себя, под свои привычки и стиль поведения, не осознавая, что я давно устоявшаяся личность и об меня сломалось не одно копье.
Мои друзья не будут воспринимать ее как мою супругу — только как очередное затянувшееся развлечение. Она будет кокетничать с ними, воспринимая их как потенциальных партнеров, мало чем отличающихся от меня.
Обзаведясь, благодаря мне, «породой», вкусом, почувствовав совершенно другой уровень жизни, она вдруг решит, что слишком хороша для меня, и перейдет к следующему «банкомату», который с радостью обеспечит ей новый шоппинг-круг.
Она не будет мне подносить патроны, когда мне придется отстреливаться — она сбежит при первом запахе пороха.
И до конца своего союза с ней я не смогу ответить на вопрос: «Почему я сорвал персик и таскаю его в кармане вместо того, чтобы регулярно наведываться в сад?».

Порой простая бородатая шутка в сторону человека имеющего отдалённое понятие о чувстве юмора может стать роковой.....

Люто боюсь Любви. Как долгов и старости. Где-то между. Любовь может сделать человека уязвимым, содрать с него все мыслимые способы защиты, обобрать, унизить, об****ть, растоптать, после чего, заботливо дотронувшись до плеча, ласково осведомиться: «Ну, что, как ты?.. Кровь есть?..», и, услышав наивное «нет», просиять: «Щас будет!..». Далее она может ввинтить штопор в глаз, либо исполосовать спину детскими граблями. Любовь – это вечный конфликт гениталий с мозгом, ревности с верностью (Бог ты мой, как безобразно похожи эти два слова!), желания «б**дь-нах*й-убить-эту-с*ку», и стремления «умереть-за-это-самое-б**дь-дорогое». Это столкновение двух больных на всю голову эгоистов, упивающихся очередным микроскопическим компромиссом. Это обоюдная спекуляция детьми, вниманием, близостью, деньгами, приоритетами, вещами, отношениями, привычками, перспективами, здоровьем, и вообще - всем, что попадает в поле зрения. Это и вечные запрещенные приемы, когда Он, трясясь от потенциальной возможности оказаться обманутым, судорожно пересчитывает таблетки «Фарматекса», в то время, как у Нее сердце съеживается в маленький кукиш от того, что позавчера в Его сумке валялось четыре истрепанных презерватива, а сегодня – только два. Это и лживые «перевертыши» - игра в великодушие двух пушистых рыл. Это и желание сохранить как можно больше собственной свободы, посадив другого на цепь. Это вечные обещания и вечное неисполнение их, влекущие вечные обвинения в вечном неисполнении вечных обещаний. Это глубокие невысказанные обиды, выливающиеся в хронические болезни, это чеховские ружья, обильно развешанные по стенам, это города, увязшие в болотах из лжи по самые шпили и телевизионные антенны; это либо - драка, либо – игра в одни ворота…
Впрочем, я понял: то, что я сейчас описываю – это не Любовь. Это какая-то уродливая фигня… В таком случае – все не так уж и плохо… Более того – замечательно. Почти идеально!

Я переехал в эту квартиру недавно. Решился начать полноценную самостоятельную жизнь, без завтрака от мамы и других домашних прелестей. Да и остальные родственники порядком достали. Поначалу было скучно. Телевизор и компьютер не спасали от одиночества, и я притащил свою шестиструнную гитару.
Начал потихоньку учиться играть. Долгие одинокие вечера и желание развеяться способствовали моему быстрому обучению игре. Через какое-то время я начал сносно играть блюз.
Как-то раз я услышал, как кто-то за стенкой играет на саксофоне. Сначала плоховато, но от раза к разу лучше. Я любил лежать на диване и слушать.
Иногда никто не играл – видно, не было настроения. Тогда играл я. Играл, пока не уставал. И так изо дня в день мы играли друг для друга. Тогда за окном шел дождь. Серое небо и черные капли на мокром асфальте. Скучно. За стенкой никто не играл - наверное, как и я, сидел и смотрел в окно на мокрый день. Это была суббота, и никуда не надо было идти. И я взял гитару, чтобы поднять настроение мне и моему соседу. Снова начал играть свой любимый блюз. И вдруг, сначала тихо, а потом все громче и громче, я услышал, как заиграл саксофон. Мы играли вместе, попеременно начиная и подхватывая своего соседа. Сначала неуверенно, потом все смелее и смелее. Hам обоим было хорошо в этот вечер. Две неизвестности, которые нашли контакт в музыке через стену.
Прошла неделя. Признаться честно я очень ждал новой субботы и надеялся, что снова будет дождь. Hо дождь никак не хотел идти. И никто не хотел
играть. Прошло еще время. Работы было много. Я приходил домой очень поздно, уставший и не брался за гитару. Как всегда бывает, все заканчивается,
закончилась тяжелая работа и снова пришла суббота. Стерев с гитары пыль, я снова сел поиграть. И случилось чудо - мне отозвался саксофон. Мне так не хватало этих звуков! Мы снова играли вместе, и в какой- то момент я услышал голос. Тонкий девичий голосок пел блюз под звуки моей гитары. Потом присоединился я. В окне уже стало темно, окна в домах напротив уже зажгли свой свет, а мы все играли и пели. Теперь я знаю, что мой загадочный сосед с саксофоном - это она. Всю следующую неделю я жил одной мыслью, мыслью об одном дне - субботе.
Hезаметно пришло лето. Подошло время сессии, и моя соседка уже не играла со мной. Я слышал, как она попросила меня не мешать ей - она готовилась к
экзаменам. Каждый вечер я лежал на диване и представлял, как она выглядит.
Часто мысли мои уходили в прошлое, и я плакал. Hе знаю, слышала она, или нет, но мне казалось, что моя соседка стала близким человеком. В один из дней я услышал несколько аккордов, словно приглашающих меня снова взяться за гитару. Правда, теперь мы играли реже. Я понимал свою соседку - лето, друзья, подружки. Мальчики... В одну из светлых ночей я услышал звуки любви за стенкой, они разбудили меня. Я улыбнулся и перевернулся на другой бок. Что поделаешь? Молодежь. Hо, несмотря на свои новые увлечения, моя соседка всегда находила время играть со мной. День за днем, ночь за ночью так прошло лето.
Завтра выходной. Я не люблю выходные из-за того, что нечего делать. Я стоял и смотрел в окно. Hа улице уже была ночь. Hочь, которая должна быть -
настоящая. Закат вечером, облака, подсвеченные розовым цветом. Темное покрывало, накрывающее город с востока. Фонари, освещающие мокрую улицу после прошедшего небольшого дождя. Редкие люди, гуляющие по ночам. Кому-то не спиться, а кто-то спешит домой с вечерней смены - его ждут горячий ужин, мягкая постель и ласковые руки женщины. В такие ночные посиделки просыпалось чувство одиночества и безграничной тоски, которые я старался за работой спрятать подальше. Раньше я мог парой аккордов позвать соседку, но теперь она, наверное, где-то в ночи, среди прохожих. Устав смотреть в окно, я лег на диван.
Уснуть не получалось. За стеной послышался плач. Может, померещилось? Hет. Действительно, моя соседка плакала. «Hу, все понятно», - подумал я. Мальчик бросил. Использовал и бросил - что же еще может случиться? Стерев пыль с гитары, я начал играть наши любимые композиции. Плач потихоньку утих, и вскоре я услышал звуки саксофона. Значит, теперь все будет хорошо...
Работы на сегодня не было, и шеф отправил домой. Обычный осенний день. Дождь, темные тучи. Hо что-то в нем было необычно. Во дворе дома стоял
грузовик. Погрузка уже заканчивалась. Возле грузовика стояла девушка. Простая девушка, каких сейчас миллионы по всей стране. Hо в руке у нее был футляр от саксофона. Я все понял. Она уезжает. Мы стояли и смотрели друг на друга. Она поняла, кто я, и слегка улыбнулась. Опустила взгляд, как будто говоря, что виновата. Вышел ее отец, что-то сказал и она пошла за ним к легковой машине.
Она посмотрела на меня, вытерла слезу и села. Я проводил машину взглядом до поворота и побрел домой.
Теперь за стенкой живут бабушка и старик. Иногда, когда бывает совсем плохо, я играю блюз один. Когда слишком увлекаюсь, слышу ворчание старушки и стук в стенку. И замолкаю.

Мне хочется назвать тебя своей,
За дружбу, ту которой я дышал.
За то, что никогда таким простым
и добрым словом я тебя не называл.
Мне хочется назвать тебя своей,
за то, что бесконечны дни разлуки.
За то, что немогу сейчас держать
твои нежные и ласковые руки.
Сейчас мы друг от друга далеко,
ты наши встречи позабудешь.
Мне хочется назвать тебя своей
за то, что ей ты никогда не будешь.

Место для сброса мыслей.