Школа жизни.ру.
Галя Константинова

У Пегги старый жил козел,
Он бородой дорожки мел.
Ах, до чего ж умен козел!
Спляшем, Пегги, спляшем!

Жила-была девочка в сельской шотландской местности. Были у нее щенок, козел и гусь. Может, еще кто-то был, но история донесла до нас только этих Пэггиных любимцев.

У Пегги жил веселый гусь,
Он знал все песни наизусть.
Ах, до чего ж веселый гусь!
Спляшем, Пегги, спляшем!

Начали всю эту эпопею Сергей Никитин и Виктор Берковский (музыка Берковского на стихи И. Токмаковой, в основе – народная шотландская поэзия). Первый «канонический» текст включал в себя изначально трех зверушек.

У Пегги жил смешной щенок,
Он танцевать под дудку мог.
Ах, до чего ж смешной щенок!
Спляшем, Пегги, спляшем!

А дальше началась вакханалия: добавочные куплеты, перепевы, пародии. Даже на бардовских концертах можно получить многочисленные и разновариантные добавки к основной версии.

Кто только не побывал у Пэгги! И слон, и кит, и тунец, и верблюд, и крот незрячий. И жираф (даже несколько, судя по всему: один умел складываться, другой был элегантен, как шкаф), и прожорливый лось, которого никак не удавалось прокормить, и баран, который говорил «но пассаран». И удав с шарфом, и омар, и пингвин, который различал вина, и шмель, который опылял душистый хмель.

А ведь еще клоп, моль и таракан – куда же без них в нашей действительности? И веселые глюки жили у Пэгги тоже. И зеленый змей, выползающий на клич «налей». И шампунь от перхоти тоже жил.

А также шакал, который торговал Гербалайфом, юрист, голубой ковбой с ранчо и даже йог:

У Пегги жил индийский йог.
Он изгибался, как шнурок.
Ах, дело тонкое – Восток!
Спляшем, Пегги, спляшем!

В чем феномен Пэгги? В кого она превратилась за годы своего песенного бытия? Чем она так сроднилась с городской культурой конца 20 века? Такое впечатление, что немалая часть нашей действительности побывала у Пэгги.

Так кем же стала Пэгги? Конечно, горожанкой. Пожившей, вкусившей. Довольно начитанной. Немного бесшабашной, добродушной, веселой. И, в первую очередь, компанейской.

А может, тот, кто присочиняет очередной куплет, видит «свою» Пэгги. Или просто поет о себе. Или о некоторой абсурдности жизни.

Но Пэгги умудряется оставаться и той самой любимой маленькой девочкой. Под Пэгги продолжают заниматься с детьми. Тогда, кроме козла, щенка и гуся, там могут появиться кошечка, пчелка из улья, петух и курочка. Особенно популярна с Пэгги гимнастика для маленьких пальчиков. Еще что-то присочиняют, а дети с удовольствием занимаются, развиваются, а заодно пляшут и поют.

А Пэгги-взрослая плавно перешла в новую эпоху. У нее появился Интернет, после которого как-то само собой вымерли все животные. И веселый ник себе Пэгги завела ничтоже сумняшеся. Не исключено, что у Пэгги есть и свой сайт… И по слухам, жил у нее уже один Админ.

И не все всегда просто у Пэгги. Самое трагичное, пожалуй, прозвучало, в этом куплете, автор которого неизвестен. Но сам куплет гуляет уже давно:

У Пегги не было козла –
вот так всю жизнь и прожила.
Ах, как же трудно без козла!
Спляшем, Пегги, спляшем!

Но Пэгги – существо неунывающее. В этом, наверное, главный секрет ее привлекательности. А также ее долгой жизни. Пришлась Пэгги по душе, совсем своя стала.

Интересно складывается судьба некоторых реальных и выдуманных героев в массовом сознании. Поручик Ржевский стал героем скабрезных анекдотов. Василий Иванович Чапаев – тоже из анекдотов, приобрел новые черты – невозмутимость и даже лиричность. А затрагивающий каждое исстрадавшееся женское сердце Штирлиц?

Есть еще Чебурашка с крокодилом Геной, Винни Пух и Ослик Иа и много других образов, чья невероятная популярность ждет своего социологического исследования.

Это – самые известные персонажи, которые каким-то образом сами по себе продолжают жить в городском фольклоре и, соответственно, в общественном сознании. Свое небольшое место в нем теперь занимает и Пэгги – то ли маленькая девочка, то ли современная хлопотливая горожанка.