Ирония судьбы. Продолжение (2007)

комедия / мелодрама

Режиссер: Тимур Бекмамбетов
В ролях: Сергей Безруков (Ираклий), Елизавета Боярская (Надюша), Константин Хабенский (Костя Лукашин), Андрей Мягков (Евгений Лукашин), Юрий Яковлев (Ипполит), …




статья потрясающай и взята с сайта - http://www.film.ru/is2/






"Как может зайчик жениться на принцессе? Он же — животное! А она — человек..." Эта фраза из самой комичной и одновременно драматичной сцены фильма вызывает так много размышлений... Кто здесь на самом деле зайчик, кто принцесса, а кто и вовсе животное — поди разбери. Решив снимать "Иронию судьбы. Продолжение" создатели поставили в неловкое положение всю страну — оказалось, что государственная граница СССР проходит через каждый, так сказать, дом и каждое сердце, и вот опять надо делать выбор, по какую сторону стоять. Возмущаться осквернением святых мест или проголосовать за развитие добычи всех полезных ископаемых, включая великое прошлое. Умиляться делирию Лукашина-старшего или с радостным изумлением наблюдать, как Лукашин-младший поливает водкой фикус.

Фокус в том, что и фикус, и Лукашин-младший и вообще все прочее продолжение неловкости как раз не вызывают. Бекмамбетов, Эрнст и Максимов сумели вдохнуть в своего гомункулуса довольно жизни, чтобы тот задвигался, запел и заблажил совершенно самостоятельно и явил себя созданием вполне обаятельным, остроумным и даже прихотливым. Итак — у Жени и Нади из прошлого фильма ничего не получилось. Женя с кем-то родил Костю, Надя, вернувшись к Ипполиту, родила Надю. Начинается же история, разумеется, в бане, где Лукашин-младший парится с друзьями отца. Те за прошедшие годы не утратили ни энергии, ни воли, ни связей в Аэрофлоте, ни умения кушать водку красиво и с достоинством. Уже буквально через несколько минут Костя Лукашин путается в штанах и в проводах праздничной гирлянды на Надином диване в квартире на улице Строителей. Красавица Надя сердита и взволнована, прибывает Ираклий — молодцеватый менеджер, который собрался сделать ей в новогоднюю ночь предложение, и начинает выпроваживать незваного гостя. Хор у этой трагикомедии весьма пестрый — пьяный пограничник, очень пьяный дед Мороз и усталая Снегурочка, пьяное отделение милиции и совершенно трезвые собака породы овчарка, сосед-грузин и достойнейший бомж. Все принимают деятельное участие.

Бекмамбетов не удержался от соблазна плеснуть "Ночного дозора" — кажется, что "Аврора" в фильме вот-вот сорвется с якоря и пойдет как Летучий Голландец по новогоднему Питеру, паля из пушек сама собой. Однако очень точное чувство вкуса этого человека и искренняя любовь к мелочам повседневного позволили ему вколотить столько гвоздей, что картина повисает на них незыблемо-прочно. Каждая эпизодическая роль чуть не ценней главных, Константин Мурзенко в роли дежурного по отделению милиции ведет допрос при помощи бутылки водки столь же убедительно, сколь молодцеватый бомж Вержбицкий сохраняет достойную трезвость, а таксистка Инга Оболдина говорит про любовь так же искренне, сколь Снегурочка Евгения Добровольская советует Лукашину не наглеть.
Бекмамбетов не удержался от соблазна плеснуть "Ночного дозора" — кажется, что "Аврора" в фильме вот-вот сорвется с якоря и пойдет как Летучий Голландец по новогоднему Питеру, паля из пушек сама собой. Однако очень точное чувство вкуса этого человека и искренняя любовь к мелочам повседневного позволили ему вколотить столько гвоздей, что картина повисает на них незыблемо-прочно. Каждая эпизодическая роль чуть не ценней главных, Константин Мурзенко в роли дежурного по отделению милиции ведет допрос при помощи бутылки водки столь же убедительно, сколь молодцеватый бомж Вержбицкий сохраняет достойную трезвость, а таксистка Инга Оболдина говорит про любовь так же искренне, сколь Снегурочка Евгения Добровольская советует Лукашину не наглеть.

то же касается главных героев, то Хабенский, сыгравший Лукашина и Безруков, сыгравший Ираклия, устроили такую канонаду, в которой Лиза Боярская со своей Надей совершенно потерялись. Победил в этой арт-дуэли, кажется, Безруков, который своими авантюрами с классикой уже почти позволил всем забыть, какой он сильный актер. Срываясь немного на "Бригаду", он ухитрился сыграть даже не своего героя, а целую судьбу — как свою, так и Надину, выйди та за него замуж.

Выйдя из кинотеатра, после того как послушал аплодисменты самозабвенно смеявшихся весь фильм зрителей совершенно обычного сеанса, самое время разобраться с зайчиком и принцессой. Это мы — принцесса, а команда Эрнста — зайчик, который корыстно пытается на нас жениться? Или принцесса — это далекие времена, детство-отрочество-юность и все прочее святое, а глупый зайчик — это как раз мы, настырно добивающиеся благосклонности ушедшего? И кто виноват, что в новом фильме есть абсолютно все — отличные актерские работы, умный сценарий, обледеневший Питер, отличные диалоги, смешные шутки, много иронии — и совсем нет судьбы, кроме растрепанной жизни бедного Ираклия? Это Бекмамбетов не сумел вписать в фильм женщину, которая не стройный приз победителю, а душа в поисках счастья, и любовь, которая не энергичное сумасбродство, а сила, что бьет наповал как брошенный из окна четвертого этажа югославский гарнитур? Или есть еще туповатая банальность времени, не-тормози-сникерсни, что уже который год мешает не только Бекмамбетову создать действительно стоящую историю любви?

Думая обо всем этом, легко запутаться. Но штука, наверное, вот в чем — приятно знать в глубине души, даже с удовольствием посмотрев "Иронию судьбы. Продолжение", что, на самом деле, у Жени и Нади, все тогда получилось, и жили они долго и счастливо. А может, и сейчас живут.


ЭНЦИКЛОПЕДИЯ СТИЛЯ





33 года "Ирония судьбы, или с легким паром" менялась вместе со страной и со своими зрителями. Что в нем было тогда, и что в нем осталось сейчас, кроме "заливной рыбы" и "ценного веника"?
Каждый год 31 декабря мы с друзьями испытываем неподдельную ненависть. Каждый год 31 декабря мы с друзьями сгораем от стыдной любви. Мы пытались 31 декабря не включать телевизор, чтобы не смотреть "Иронию судьбы", но довольно быстро выяснилось, что Новый год просто отказывается наступать, пока Лукашин не идет в баню.

Благодаря Рязанову, Брагинскому и российскому телевидению мы знаем про условные рефлексы даже больше, чем хотели бы. Если каждый год 31 декабря показывать фильм "Ирония судьбы, или с легким паром!", то через тридцать с лишним лет при виде Лукашина, отправляющегося в Ленинград, мы автоматически начнем украшать какую-нибудь елку. Даже если на календаре при этом будет август.


"Ирония судьбы" — это все что угодно, только не фильм. Лампочка, вспыхивающая перед собакой Павлова. Оружие массового поражения. Энциклопедия застоя. Поэма о бане с друзьями, о водке после пива, мировой маме, польском гарнитуре, 20 рублях сверху, электробритве с плавающими лезвиями, ценном венике. Мечта о каком-то другом месте, куда самолеты летают каждые полчаса, и где все будет точно так же, как в твоей жизни, только лучше и интереснее. Рождественская сказка, похмельный кошмар. Мы привыкли к "Иронии", как привыкают к дальнему родственнику: он ежегодно приезжает на праздники, не спрашивая, хотим ли мы этого. Мы, может, уже и не хотим, но если он не приедет — будем скучать и томиться, будем спрашивать друг у друга — что случилось? не знаешь, что с ним? не заболел? А приедет — опять начнет пьяно хихикать, петь про вагончики и ясеня, мыться в пальто под душем, хаять нашу заливную рыбу. Мы устали от его одинаковых шуток, его хамства, его лузерства, но прогнать не в силах: все-таки выросли вместе.


Восприятие фильма постоянно меняется, простой и понятный сюжет каждый год усложняется, мерцает и обманывает, отражаясь в самом себе. Герои фильма в одних и тех же ситуациях выглядят то романтиками, то идиотами. Какое-то время назад "Иронию судьбы" начали ненавидеть — потому что тусклые семидесятые и эти тихие интеллигенты, поющие Ахмадулину и Цветаеву и жалующиеся на маленькую зарплату, начали вызывать брезгливость. Сейчас эстетика семидесятых снова постепенно входит в моду, и "Ирония судьбы" становится все более актуальной — настолько актуальной, что создание сиквела было, похоже, неизбежным.



вчера это была комедия положений, основанная на существовании "типовых квартир и чувств". В этих типовых квартирах разыгрывалась нетиповая любовная драма. А сегодня перед нами — философское высказывание о том, что в одинаковых интерьерах и люди становятся лишь частью интерьера, а потому одного легко заменить другим. Галю — Надей, Ипполита — Лукашиным, одну маму — другой. Времена изменились: тридцать лет назад казалось, что единственный способ выбраться из жесткого советского пространства — напиться и попасть в параллельную вселенную, сегодня же очевидно, что это будет та же самая вселенная, пей — не пей. Сказка о любви вдруг стала ностальгическим напоминанием о временах, когда можно было по чужому билету слетать в другой город, а одинокие женщины Питера требовали московской мужской руки. Времена изменились. Одно осталось неизменным: каждый год 31 декабря у нас с друзьями выделяется слюна