За оконным стеклом миражи… миражи…
Бред фантазии жизни беспечной.
Вечер тени свои как следы обнажил –
В ожиданьи назначенной встречи

С полутьмой откровения. Искрами звёзд
Брезжит бездною неба громада
Не на тысячи наших испытанных вёрст –
На космических вёрст мириады.

Анатолий Кудрявцев

Мой стол – экран для заоконной драмы.
Бросают тень решётчатые рамы
На стол – поляну, залитую светом.
Последняя листва – в прощаньи с летом –
Колышется тенями длинных веток
В прозрачности стекла – оконных клеток.

Анатолий Кудрявцев
 

Анатолий Кудрявцев

Оконный ряд стеклянных миражей –
Прозрачный взгляд в свободу настроенья,
Где вечные природы протеже
Рисуют в красках времени виденья.

Деревья –  окон славные попутчики,
Убор меняют, времени в потеху,
И, как поднаторевшие «бермудчики»,
Латают искажения прореху.

Бесследно в мире канет мой рассвет,
Не потревожив гранями сомнений
Стремление увидеть вещий след
В оконной мимолётности мгновения.

Окраиной земной слонялись те, кто знали,
Что странною луной завещана Граали
Священной Пустота Творителям эпохи.
Но, не найдя моста, бродили скоморохи,
К пещеристой луны желанию взывая –
Пусть вспрянут со спины крыла. Творенья рая,
Про силу не узнав, соперничая с Богом,
Ставали плотью – пав за райским, за порогом.
И утеряв разбег, платили покореньем.
И первый человек грядущим поколеньям
Без крыл тела вручил. Эпохи созерцали,
Как человек без крыл вступал на след Граали.

Пока стираю чьи-то грани
В душе упрямо: "Я не помню",
Моей души никто не ранит,
И чувства замирают словно...

Но дрогнет стрелка на весах,
Не усмиряя сердца Память -
Вновь «первый парень» в небесах
(Амур) стремится сердце ранить,

Лелея иль потешась правом
Смешать въедино страсть и трепет…
Ну, что ж, Амур, ты верен, браво!,
Любви — в её великолепье...

Может, сомненья не в смысле,
а в ожидании смысла,
сколько законов написано...
ну, а законы неписанные
мутят болотную тину,
руслом надежд пробиваясь...
Проще прожить хотим мы,
не оправдавшись, не каясь...
Но в возникающей сложности
привкус тепла ароматного -
да, мы с тобой непохожести,
но лишь тебя я сосватаю...

Не постижимо - "лоно грешной матери"...
Неоскоплённость страсти - разве это рок?
Безумно было бы понять - утратили
Свою любовь земную телом, ибо Бог

Разъял сердца - в смятении позора...
Мы созданы любить друг друга. Хором
Мы лишь в псалмах души приют смыкаем...
А тело - ждёт любви - не отвыкает...

 

А душа аккордами
крылья распластает.
Выгнет шею гордую –
я одна – не в стае.

И взовьётся солнечно
в миг судьбы сгорания,
Жизнь дробя осколочно
Не до умирания,

До крови, до бешенной,
В пульсе учащённой…
Ну да, к чёрту, к лешему,
Аккурат лощённый!

Что поймёшь предвыборно,
Если роль не сыграна,
Если не встревоженной
Жизнь душе предложена?!

Как прав Создатель, жизни давший
Начальный миг и миг конца:
Где всяк, безверием страдавший,
Венец наденет мудреца;

Где всяк, медлительно бредущий,
Удел настигнет посему,
Что он ему уже отпущен,
Согласно данному уму.

По сточенным подошвам
Не отсудить желание иметь
От жизни – по-хорошему.
И зеленеет малахитом медь

На устаревших пятаках.
И устаёт усердная рука
Подсчитывать медяшки.
Но нет же никакой поблажки

За стёртые набойки каблуков,
Хоть век топчи, хоть тысячу веков,
Не обращая во значенье след.
Нет смысла – и отдачи нет.

А мне так нравится любить,
Сгорать и снова в вихре мчаться,
Туда, где можно слабой быть,
Туда, где можно обвенчаться
С смиренным мигом простоты
Забвенья в сладостной причуде,
Туда, где есть, мой милый ты...
Туда, где и тебя не будет...

Коснусь струны,
в которой боль проснётся,
Поверь мне – я ли не желала
С тобой, ранимым, не бороться,
Но, стала эхом в зыбких скалах.

Надев нарядные обновы,
Казалась праздником беспечным,
Ты мной был будто коронован,
Но не продлилось это вечно.

И вновь ознобом мечется струна,
Вибрируя усталостью аккорда,
И оглушается рыданьем тишина.
А сердце, остановленное гордо,
Прощает боль оконченной игры
Без чувств, но с блеском мишуры.

Оживить бы счастье словом дерзким.
Слов таких не сыщешь, есть покой –
К жизни исключительным довеском.
Только не с протянутой рукой,
Выждав предприимчивое время,
Счастья ждать... Воистину, излом –
Это не прощанье нынче с теми,
С кем тебе изведать повезло
Взорванный заветом беспорядок
Хаоса предвечной Пустоты.
Всех, кто оказался нынче рядом,
В этот миг для счастья выбрал ты.

Нас много… Поколения плодили
Вмещение итогов в Бытие.
Прошли по бездорожью – наследили…
И нынче – по глубокой колее
Упрямо тянем возы вереницей
Со скарбом неучтённого и «в счёт»,
И череда бессменных колесниц
Неутомимо всё течёт, течёт…

***

Вас тоже много… Вы – разумно зрячи.
Для пробы – об-народовав успех,
Вы познаёте нынче, что же значимо:
Для этих – мудрых Вас; для нас – для тех.

Скупая радость привычек скопидомства...
Зачем копить тебе совсем не нужное:
Вчерашние дела, практичные знакомства,
Безделицы, случайно обнаруженные?
Зачем их вечно перекладывать без счёту:
Что в списки книжки записной, а что в комод,
И, подавив в себе унылую зевоту,
Планировать всю жизнь событья наперёд?

Не след прожитого меня порой тревожит,
Мне, с толку сбитой, судьба опять предложит:
«Ты выбирай, а я расставлю ударенья».
О, Бог судьбы, Тебе благодарение
За то, что не покорностью меня избавил
От усвоенья уз приличий правил,
А сохранением во мне моей природы.
Когда-то пели древние рапсоды:
«Хранимо в жизни всё – Твоим стараньем, Боже, -
Усилием найти уже на смертном ложе».

Мой соглядатай вечный – плоть зеркал…
Пустынно время перед самой ночью.
Совсем остыл закатный всплеск урочный.
И слух мой  день покоем  обласкал,
Но вслед за светом эхо покатилось,
Переживая глухо мрачность тени.
И глубь зеркал пробила насквозь стены,
Как-будто Время чутко упростилось

И пережгло натянутую нить,
Державшую меня на отдаленьи,
И стёрло вмиг ненужные деленья;
Чтоб я могла хоть что-то изменить
Во времени зеркального проёма.
Бесшумны переходы воплощений
По Времени, возникшем в упрощеньи,
Где что-то да случилось по-другому.

 

Стон медной болью возносился
Над молодыми куполами,
Но Храм в столетьях износился,
И опустевшими иглами
Пол века дыбил свой Покой
Незримой (вещестью) Рукой.

    Сказано: у Владыки Зари ищу я
прибежища
    От зла,  творимого сотворенными, 
    От зла тьмы, 
тень свою простирающей, 
    От зла приверженных Тайным Знаниям, 
    От зла завистников,  зависти предающихся.
    Священный Коран.
Сура аль-Фаладж (Рассвет)